– А молоко в твоем пироге есть? – строго спросила Маша.
– Какое ж тесто без молока? – пожала плечами Вика.
– Очень зря, – авторитетно произнесла Мария. И объяснила: – Лично я всегда по принципам раздельного питания готовлю. А молоко с грибами, как учит великий Шелтон, абсолютно не сочетается.
– И вообще твой пирог опасен для здоровья! Потому что в сморчках накапливается гельвеловая кислота! – добила подругу Люся.
Римма удивленно вскинула брови: Люська-то, простушка, оказывается, какие умные слова знает. Впрочем, не так уж она и проста, раз умудрилась для своего блюда раздобыть настоящих осьминогов…
– Ну, давайте за стол! – поторопила Маша. – Риммочка, ты у нас почетная гостья: распоряжайся, накладывай, снимай пробу!..
– Ох, мне прямо жаль такую красоту нарушать, – тепло улыбнулась подругам Римма. – Ваши блюда и выглядят фантастически, и пахнут вкусно! Не то что мои крутоны…
– Ну, вы-то, в вашей Москве, разве до готовки снисходите? – с легким презрением пожала плечами Вика. – У вас другая задача: побольше бабок намыть…
«Ох и злые же вы!» – мелькнуло у Риммы. Но вслух она произнесла:
– Да какие там особые бабки? Я в своем агентстве всего тысячу получаю, и половина из них на квартиру уходит.
– Ничего себе: «всего тысячу»! – фыркнула Люся. – Да мне за штуку долларов в своей школе год горбатиться нужно!
Вот и попробуй им объясни, что тысяча долларов для Москвы – лишь прожиточный минимум!
– Ладно, садимся, – пресекла неприятный разговор Римма.
И, прежде чем раскладывать по тарелкам, еще раз оглядела произведенную девчонками красоту.
Морской коктейль – прихотливые завитушки осьминогов, кроваво-яркий соус, терпкий аромат трав…
Пирог со свежесобранными сморчками – пышное тесто, грибная нарезка, уютный запах домашней выпечки…
Сметанный мусс – слой мандаринового желе, слой – из какао, слой – кофейного. И выглядит эффектно, и пахнет приятно: сметанкой, орехами…
Ну и в дальнем углу стола – ее собственные скромные крутоны.
…Римма (работа, хотя и простой секретаршей, но в настоящем детективном агентстве, способствует приобретению самых разнообразных навыков) ловко открыла шампанское. Умело разлила «Просекко» по бокалам. Произнесла первый тост:
– Ну, за старую дружбу!
Залпом выпила… А потом вдруг схватила одну из тарелок и с размаху швырнула ее об пол.
– Римма, ты что?! – недоуменно выкрикнула одна из школьных подруг.
– Совсем спятила?!! – подхватила вторая.
Но московская гостья смотрела не на них – а на третью из девчонок.
И понимала, что в своих предположениях не ошиблась, потому что по лицу ее разливалась предательская бледность, а руки мелко дрожали.
– То, что она приготовила, отравлено, – спокойно произнесла сотрудница детективного агентства.
Владелец и директор детективного агентства Павел Синичкин восседал в своем любимом кожаном кресле. Ноги возложены на стол, по левую руку – «орудия производства» (телефоны, компьютер, верный «макаров» в кобуре). По правую – восхитительные Римкины крутоны и чашка исходящего паром эспрессо в ее же исполнении.
Была в кабинете и сама Римка. Она восторженно металась по комнате, вздымала руки и темпераментно говорила:
– Я давно подозревала, что эти грымзы меня ненавидят. Ясно, за что. В школе-то именно им, а не мне, блестящую карьеру прочили. Вичка – на золотую медаль шла, в Люську – все самые красивые парни влюблялись, Машка – в нашем школьном театре блистала и во ВГИК собиралась. А я на их фоне только и могла похвастаться тем, что задачки по геометрии легко решала, потому что ум аналитический, да стрелять меня папа еще в раннем детстве научил.
Синичкин при этих словах скептически усмехнулся, потому что ни особых аналитических способностей, ни стрелковых заслуг за женщинами – и тем более за собственной секретаршей – не признавал.
Но Римка его ухмылки не заметила, продолжала свой темпераментный рассказ:
– …А тем утром мне еще анонимное письмо подбросили: «Одна из твоих подруг хочет сегодня тебя отравить!» Представляешь?!. Нет, ты можешь себе представить?!. Поэтому, когда эти выдры со своими яствами сказочными ко мне явились, я сразу подумала: хотя мы всегда друг для дружки готовим, но сегодня они слишком уж выпендрились. Только представь: Люська, в нашем поселке диком, вдруг осьминогов раздобыла. А Вичка сподобилась и в лес за свежими сморчками пойти, и пирог испечь, хотя в школе для домоводства ей все мама делала. Да и Машка: себя она, конечно, любит безумно, но чтобы для других стараться, какие-то трехслойные муссы печь…
– А, по-моему, это как раз прямое женское предназначение – вкусно готовить, – поддразнил секретаршу Синичкин.
– Ага, щаз, – огрызнулась Римка. – Такие мымры только цикуту приготовить и способны!.. Так вот. Сначала я на Люську подумала, уж больно подозрительно смотрелись ее осьминоги – тем более тихоокеанские. Я вдруг вспомнила, что рыба фугу именно в Тихом океане водится. А в ней полно яду, этого, как его…
– Тетродотоксина. – подсказал Синичкин.
– Во-во! – подхватила секретарша. – А я читала, что этот тетро-до-ток-син не только во внутренностях и печени рыбы фугу содержится, но и во многих других рыбах. Особенно – в тихоокеанских. В морских звездах, в рыбе-попугае, в желтых крабах. И, в том числе, в осьминогах.
– Слишком это все сложно… – покачал головой Синичкин.
– И я о том, – неожиданно легко согласилась Римка. – Это ж ей надо было обязательно свежего осьминога достать. И не прошедшего ветконтроль. Но где такого взять? Свой морской коктейль она наверняка из мороженых осьминогов готовила. Из тех, что в пакетиках и все заключения СЭС имеют… И тогда я начала подозревать Вичку с ее сморчками! Тем более что про гельвеловую кислоту я тоже читала. Грозная штука. Гипертермия, судорожный синдром и летальность, между прочим, до пятидесяти процентов.
– Но это чересчур на поверхности, – пожал плечами Синичкин. – При любом отравлении в первую очередь на грибы подозрение падает.
– Согласна, – важно кивнула секретарша. И триумфально продолжила: – Вот тогда я и заподозрила тихоню Машку. С ее сметанным желе! Подумать только, трехслойное, часа три, наверно, готовила, других дел, что ли, нет? К тому же и морда у нее – с виду добрая, а глаза злющие!
– Это, конечно, серьезное основание для подозрений. – хмыкнул Павел.
А Римма спокойно добавила:
– Но меня вот еще что насторожило. Именно она, Машка, предложила, что первой пробовать все блюда должна я. А с какой, интересно, стати? Я что, президент какой? Вот я и подумала: хочет, чтоб яд только на меня и подействовал, Люське-то с Вичкой ей чего смерти желать? Такие же, как она, неудачницы. Но самое главное – Машка ведь декларирует, что по Шелтону живет. Раздельное питание, типа, круто! Но я ведь помню, что сметана, по Шелтону, несовместима с орехами. Потому что сметана – это жир, а орехи – концентрированный белок. Но ее пресловутый мусс ощутимо пах именно орехами! А точнее – горьким миндалем!
– Цианистый калий, – автоматически произнес Синичкин.
– Именно так! – возликовала Римка. – Его в этом сметанном муссе, в тех остатках, что по полу разлетелись, и обнаружили! Целый грамм, абсолютно убойная доза, полный паралич мозга, за минуту мне бы кирдык пришел!
– Хорошая у тебя подружка, – вздохнул Павел. – А что было дальше?
– Что-что… Уже обвинение Машке предъявили. В попытке убийства… – вздохнула Римма.
– Вот и встречайся после этого со школьными друзьями, – назидательно произнес Синичкин.
– Да нормальная она девка, – неожиданно отреагировала Римка. – Просто очень расстраивается – что ни в какой ВГИК не поступила, хотя пять лет подряд пробовала. И осталась жить в нашем поселке, теперь в клубе ветеранским театром заведует, с тоски умереть. А я всегда была серой мышью, а сейчас – в Москве. Ведущая сотрудница детективного агентства… – Римма приосанилась.
Паша Синичкин хотел сказать, что секретари к числу ведущих сотрудников никак не относятся, но взглянул в гордое лицо верной помощницы и, конечно, промолчал.
Взял с тарелки еще один скромненький крутон, поднял, будто бокал с шампанским, кофейную чашку и без тени иронии произнес:
– Что ж, Римка! Пью за твои аналитические способности! Молодец!
Из рассказов Павла Синичкина, частного детектива
Павел Синичкин, частный детектив, человек совсем не старый, а, напротив, в самом расцвете сил, весьма любил рассказывать истории из своей милицейской юности, а также нынешней практики. Своими байками он и на девчонок впечатление производил, и среди парней самоутверждался, и нам, авторам детективных романов, словно бы нос утирал: живая жизнь, дескать, интереснее любых ваших придумок.
Вот и сейчас, когда компания поела-выпила-размягчела, Синичкин начал свою очередную историю.
