20
Первым вошел низковатый для полицейского, немолодой уже человек с усталым худым лицом. Нос у него был острый и чуть свернутый набок, словно по нему стукнули, когда он совался куда не следует. Из-под мягкой с загнутыми полями шляпы, очень прямо сидевшей на голове, торчали белые как мел волосы. Ладони человек держал в карманах коричневого пиджака, выставив наружу только большие пальцы.
За ним шагал Дегармо, крупный, с блеклыми светлыми волосами и холодными голубыми глазами на свирепом, в складках лице, — тот самый, кому не понравилось, что я торчу у дома Олмора.
Оба патрульных посмотрели на низкорослого полицейского и отдали ему честь:
— Тело внизу, капитан Уэббер, — сказал старший. — Убит двумя выстрелами после нескольких промахов. Мертв довольно давно. А этого человека зовут Марло. Частный сыщик из Лос-Анджелеса. Я его не допрашивал.
— Хорошо, — резко сказал Уэббер. Даже голос у него был какой-то недоверчивый. Мазанув подозрительным взглядом по моему лицу, он кивнул и представился: — Капитан Уэббер. А это — лейтенант Дегармо. Сначала мы осмотрим тело.
Он направился в конец комнаты. Дегармо посмотрел на меня так, будто видел впервые, и пошел за капитаном. Вместе со старшим из патрульных они спустились вниз. Мы с Эдди уставились друг на друга.
— Значит, дом напротив принадлежит Олмору? — спросил я.
Эдди сделал непроницаемое лицо.
— Да, а что?
— Просто так, — сказал я.
Он молчал. Снизу донеслись неясные голоса. Полицейский было насторожился, но тут же, уже более дружелюбно, сказал:
— А вы помните то дело?
— Немного.
— Ловко они его замяли. — Он засмеялся. — Свернули, можно сказать, н затолкали на верхнюю полку. И не увидишь, пока не встанешь на табурет.
— Ага, — сказал я. — А почему? Полицейский сурово посмотрел на меня:
— Причины были, приятель. Точно были. Лавери вы хорошо знали?
— Не очень.
— А что вы тут делали?
— Работа привела. А вы сами-то его знали? Эдди отрицательно покачал головой:
— Нет. Просто вспомнил, что именно парень из этого дома нашел тогда в гараже жену Олмора.
— Лавери мог здесь еще и не жить, — сказал я.
— А он здесь давно поселился?
— Не знаю.
— Дело было года полтора назад, — задумчиво произнес полицейский. — В газетах Лос-Анджелеса о нем писала?
— Один абзац на странице про происшествия в местных округах, — сказал я, чтобы поддержать разговор.
Он почесал ухо и прислушался. На лестнице послышались шаги. Снова сделав бесстрастное лицо, Эдди отошел от меня и расправил плечи.
Капитан Уэббер тут же заспешил к телефону, набрал номер, поговорил и, отстранив от уха трубку, оглянулся через плечо:
— Эя, кто у нас на этой неделе помощник коронера?
— Гарленд, — безо всякого выражения ответил лейтенант.
— Позвоните Эду Гарленду, — сказал Уэббер в трубку. — Пусть сразу же едет сюда. И поторопите фотографов.
Он положил трубку и рыкнул:
— Кто трогал пистолет?
— Я, — сказал я. Уэббер подошел и, покачиваясь на каблуках, выставил вперед остренький подбородочек, В руке он осторожно держал пистолет, обернув его платком.
— А вам. что, не известно, что пистолет, найденный на месте преступления, трогать нельзя?
— Известно. Но когда я его подобрал, я еще не знал о преступлении. Не знал, что из него стреляли. Пистолет лежал на лестнице, и я подумал, его просто обронили.
— Правдоподобно, — с горечью сказал Уэббер. — В вашей работе часто такое случается?
— Какое «такое»? Он молчал, не спуская с меня тяжелого взгляда.
— Может, мне лучше рассказать все по порядку? — спросил я.
Он набросился на меня, как боевой петух:
— Тут решаю я. Вопросы задаю тоже я. Я промолчал, а он повернулся, как на шарнирах,в сторону патрульных к сказал:
— Возвращайтесь, ребята, в машину и отметьтесь у диспетчера.
Они отдали честь и вышли, попытавшись осторожно прикрыть за собой дверь, но она, как всегда, застряла. Когда шум мотора затих, Уэббер снова поднял на меня жесткие, мрачные глаза:
— Документы! Я протянул ему бумажник, и он стал в нем рыться.
Дегармо сидел на стуле, положив ногу на ногу, и безучастно смотрел в потолок. Потом вынул из кармана спичку и сунул в зубы. Уэббер отдал мне документы назад.
— От людей вашей профессии всегда одни неприятности, — сказал он.
— Не обязательно, — сказал я.
Он повысил и без того громкий голос:
— Если я говорю, что одни неприятности, значит, одни неприятности. Но в Бей-Сити мы вам развернуться не дадим. Зарубите это себе на носу.
Я не ответил. Он ткнул в мою сторону указательным пальцем:
— Все вы, умники из большого города, считаете себя крепкими орешками. Не волнуйтесь. Здесь сумеют поставить вас на место. Городок у нас маленький, но дружный. Никаких политических раздоров нет. Работаем без выкрутасов и быстро. Так что за нас, мистер, не волнуйтесь.
— Я и не волнуюсь, — сказала. — О чем мне волноваться? Просто пытаюсь честно заработать свои деньги.
— Попридержите язык, — сказал Уэббер. — Хамства я не терплю.
Дегармо отвел взгляд от потолка, согнул указательный палец и уставился на свой ноготь.
— Послушайте, шеф, — голос у него был густой, безразличный. — Парня, который там, внизу, звали Лавери. Он мертв. Я его малость знал. Типичный бабник.
— Ну и что? — обрезал его Уэббер, не спуская с меня глаз.
— Судя по всему, тут замешана женщина. А эти частные детективы промышляют в основном разводами. Сами знаете. Так может не стоит его запугивать до соплей? Пусть скажет, что знает.
— Когда я кого-то запугиваю, то хочу видеть результаты. А тут пока никаких.
Он подошел к окну и поднял жалюзи. После долгого полумрака свет нас почти ослепил. Уэббер вернулся на место и, покачавшись на каблуках, снова ткнул в меня тонким пальцем.
— Рассказывайте.
— Я работаю на одного дельца го Лос-Анджелеса. Он не хотел лишнего шума, потому ж не обратился в полицию. Месяц назад от него сбежала жена, а чуть позже пришла телеграмма, что она уехала в Мексику с Лавери. Однако пару дней, назад мой клиент встретил Лавери, и тот сказал, что никуда с ней не уезжал. Мой клиент поверил и забеспокоился. Жена его, судя по всему, не особенно умна и без царя в голове. Могла запросто спутаться с дурной компанией и попасть в передрягу. Я приехал поговорить с Лавери, но он опять все отрицал. Я ему уже почти поверил, но позже получил другую информацию. Вечером того дня, когда она покинула коттедж в горах, где тогда жила, Лавери с ней виделся. В гостинице, в Сан-Бернардино. Располагая доказательствами, я решил снова взяться за него. На звонок никто не ответил. Дверь была приоткрыта. Я вошел, осмотрелся и, найдя пистолет, обыскал дом. Хозяина я обнаружил мертвым в ванной.
— Обыскивать дом вы не имели права, — холодно сказал Уэббер.
— Не имел, — согласился я. — Но и упускать такую возможность не хотелось.
— Как зовут человека, который вас нанял?
— Кингсли. — Я дал ему адрес в Беверли-Хилс. — Он управляющий косметической фирмой на Олив-стрит, в здании «Трилоу». Фирма «Гиллерлейн».
Уэббер посмотрел на Дегармо. Дегармо лениво нацарапал данные на конверте.
— Что еще? — Уэббер снова перевел глаза на меня.
— Я съездил в горы. Его жена жила там в коттедже. Это рядом с Пумьей Вершиной, на Оленьем озерце. Сорок шесть миль от Сан-Бернардино.
Я глядел на Дегармо. Он медленно писал. Но тут рука его на миг замерла, словно застыла в воздухе, затем опустилась на конверт снова.
— Месяц назад, — продолжал я, — сторож на участке Кингсли поругался с женой, и она, как все считали, уехала. Вчера ее выловили из воды.
Уэббер прикрыл веками глаза и покачался на каблуках.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — почти мягко спросил он. — Намекаете, что есть связь?
— По времени есть. Да и Лавери раньше там бывал. Про другое не знаю, но думал, что надо упомянуть.
Дегармо сидел очень тихо, уставившись в пол. Лицо его казалось напряженным и еще более свирепым, чем обычно.
— А женщина, которую выловили? Это что, самоубийство? — спросил Уэббер.
— Или убийство. Она оставила прощальную записку. Мужа уже арестовали по подозрению. Фамилия — Чесс. Билл и Мьюриел Чесс.
— Не желаю впутываться, — резко сказал Уэббер. — Ограничьтесь-ка тем, что было здесь.
— Ничего не было, — сказал я, посматривая на Дегармо. — Я приезжал сюда два раза. В первый раз говорил с Лавери и ничего не добился. Во второй раз не говорил и, само собой, тоже ничего не добился.
Уэббер медленно сказал:
— Я собираюсь задать вам вопрос и хочу получить прямой ответ. Вам, ясно, не захочется отвечать, но раньше или позже все равно придется. И ответ этот я получу. Вопрос такой. Вы сделали в доме обыск, я думаю, основательный. Была ли здесь жена этого Кингсли? Нашли ли вы что-нибудь, что указывает на ее присутствие?
