— Тра-ля-ля! Это уже что-то… А, Вели, вот и ты! Будь хорошим парнем и приведи сюда горничную.
Сержант привел испуганную негритянку. Эллери тут же напустился на нее:
— Когда этот пол натирали последний раз?
— Что? — Девушка выпучила глаза, а инспектор вздрогнул. — Только сегодня…
— Когда сегодня?
— После полудня, сэр. Я сама это делала.
— И полагаю, сделали на совесть, — раздраженно произнес Эллери. — Ладно, это все. Уберите ее, сержант.
— Но, Эл… — запротестовал инспектор.
— Все сходится, — пробормотал Эллери. — Но, черт возьми, недостает одной детали. А без нее… — Он закусил губу.
— Послушай, сынок, что тебе известно?
— Все — и ничего.
— Тьфу! А что делать с Шерменом?
— Следуя пожеланиям миссис Шермен, мы прежде всего должны позаботиться о безопасности ее мужа. А там… посмотрим.
— Ладно, — с унылой покорностью согласился инспектор. — Но я не понимаю…
— Трое хромых… — сказал Эллери. — Очень интересно!
* * *
Джозеф Э. Шермен сидел в кресле в кабинете инспектора Ричарда Квина на Сентр-стрит и надтреснутым голосом рассказывал свою историю. Полицейская машина час назад подобрала его в Пелеме, грязного и растрепанного. Некоторое время он только бессвязно расспрашивал о жене и дочери. Шермен выглядел голодным, а его глаза были утомленными и покрасневшими, как будто он не спал несколько дней. Это произошло спустя три дня после обнаружения трупа Лили Дивайн и записки похитителей. Полиция не вмешивалась. Третье письмо пришло миссис Шермен по почте на следующий день после убийства — написанное такими же печатными буквами, оно повторяло требование пятидесяти тысяч долларов и сообщало о способе передачи выкупа. Киттеринг принес деньги и действовал в качестве посредника. Вчера выкуп был уплачен, а сегодня Шермен уже находился в Главном полицейском управлении — его громоздкая фигура дрожала от волнения и усталости.
— Что именно произошло, мистер Шермен? Кто они были? Расскажите нам все, — мягко настаивал инспектор.
Шермен подкрепился едой и виски, но продолжал трястись, как будто его бил озноб.
— Моя жена… — бормотал он.
— Да-да, мистер Шермен. С ней все в порядке. Мы уже послали за ней.
Сержант Вели открыл дверь. Шермен с трудом поднялся, вскрикнул и бросился в объятия жены. Розанна плакала, вцепившись в руку отца. Киттеринг молча наблюдал, держась позади. Никто ничего не говорил.
— Эта женщина… — вымолвил наконец Шермен.
Инид Шермен приложила палец к его губам:
— Не надо, Джо. Я… я все понимаю. Слава богу, ты нашелся. — Она повернулась к инспектору — в ее глазах блестели слезы. — Не могли бы мы сразу забрать домой моего мужа, инспектор? Он так… так…
— Мы должны разобраться в происшедшем, миссис Шермен.
Банкир нервно посмотрел на Киттеринга:
— Билл, старина… — Он опустился в кресло, весь дрожа и не отпуская руку жены. — Я расскажу вам все, что знаю, инспектор, хотя очень устал и мне известно мало…
Стенографист записывал каждое слово. Эллери стоял у окна, нахмурившись и закусив губу.
— В тот вечер я отправился… к ней на квартиру, как обычно. Она ловко притворялась…
— Да-да, — ободряюще произнес инспектор. — Между прочим, вы знали, что она была любовницей гангстера Макки?
— Сначала не знал. — Плечи Шермена обмякли. — А когда узнал, то уже безнадежно… запутался. Я бы никогда не решился… — Миссис Шермен сжала руку мужа, и он бросил на нее признательный взгляд. — Когда мы… были вдвоем, в дверь позвонили. Она пошла открывать. Я остался ждать. Возможно, я немного опасался… ну, быть пойманным. Потом… не знаю, что случилось. Рука зажала мне глаза.
— Мужская или женская? — осведомился Эллери.
— Не знаю. Затем к моему носу прижали тряпку с тошнотворным сладковатым запахом. Я отбивался, но это было бесполезно. Потом все исчезло. Очевидно, меня усыпили хлороформом.
— Усыпили хлороформом?
Все, вздрогнув, обернулись к Эллери, который уставился на Шермена с возбужденным блеском в глазах.
— Мистер Шермен, — медленно заговорил он, склонившись вперед, — вы имеете в виду, что были hors de combat[35] на все остальное время? Находились без сознания?
— Да, — ответил Шермен.
Эллери выпрямился.
— Вот, наконец, и недостающая деталь, — промолвил он и снова отошел к окну.
— Недостающая деталь? — запинаясь, переспросил банкир.
— Давайте покончим с этим, — резко сказал Киттеринг. — Джо не в том состоянии…
Шермен дотронулся дрожащей рукой до рта.
— Когда я проснулся, меня тошнило. Я был связан и с завязанными глазами, поэтому не знал, где нахожусь. Никто ко мне не подходил. Хотя один раз меня накормили. Потом — бог знает через сколько времени — меня куда-то отнесли, и я вскоре понял, что нахожусь в автомобиле. Они вытолкнули меня где-то на дороге. Когда я пришел в себя, то осознал, что меня развязали. Я сорвал с глаз повязку… Остальное вам известно.
Последовало молчание.
— Вы имеете в виду, — раздраженно спросил инспектор, — что не можете опознать никого из ваших похитителей, мистер Шермен? А как насчет их голосов? Дайте нам хоть какую-нибудь зацепку!
Плечи банкира обвисли еще сильнее.
— Не могу, — пробормотал он. — Мне можно идти?
— Постойте, — сказал Эллери. — Вы не в состоянии предоставить нам больше никакую информацию?
— Что?.. Нет, никакую.
Эллери нахмурился:
— И вы ничего не утаиваете, мистер Шермен? Насколько я понял, вы предпочитаете замять это дело?
— Да, — пробубнил Шермен. — Бросьте им заниматься.
— Боюсь, это невозможно, — заметил Эллери. — Видите ли, мистер Шермен, я знаю, кто похитил вас и убил Лили Дивайн.
— Знаете? — прошептала Розанна.
Банкир словно окаменел, а Киттеринг сделал шаг вперед и остановился.
— Конечно, знание — понятие растяжимое, — продолжал Эллери, — но я знаю то, что можно узнать в пределах человеческих возможностей.
Он сунул в рот сигарету и снова сдвинул брови. Сержант Вели, стоящий у двери, вынул руки из карманов и выжидающе огляделся вокруг.
— Объяснение этого весьма странного дела не займет много времени и может оказаться интересным.
— Но, Эллери… — нахмурился инспектор.
— Погоди, папа. Рассмотрим эту царапину на натертом полу. Твои эксперты заявили, что ее сделали каблуком, а по мнению достойного сержанта, это произошло, когда мистера Шермена тащили к окну.
— Ну и что из этого? — резко осведомился инспектор.
Озадаченный Шермен сидел молча, а Киттеринг не сдвинулся с места.
— Мне пришло в голову, что наш славный сержант ошибся. — При этих словах Эллери физиономия Вели вытянулась. — Если тело тащили с такой силой, что на свеженатертом полу остался след, значит, должны быть две царапины, так как даже ребенку известно, что у людей обычно две ноги. Поэтому я сказал себе: «Что бы ни означала эта царапина, ее, безусловно, не оставило волочащееся тело».
— Что же тогда? — проворчал старый джентльмен.
— Ну, — улыбнулся Эллери, — если такой след был оставлен каблуком, но не каблуком человека, которого тащили, то единственно возможная альтернатива состоит в том, что кто-то поскользнулся на полу. Ты ведь сам, папа, в тот вечер поскользнулся и чуть не упал. Есть ли у нас какое-нибудь подтверждение?
— Это что, урок логики? — сердито буркнул Киттеринг. — Вы выбрали странное время для демонстрации своего красноречия, Квин.
— Помолчите, Киттеринг, — сказал инспектор. — Какое подтверждение?
— Трое хромых, — мягко произнес Эллери.
— Трое хромых?!
— Вот именно. В следах ног имелись несомненные признаки хромоты. Это солидно подкрепляет теорию о поскользнувшемся на полу. Такой человек мог растянуть лодыжку или получить другую травму — необязательно серьезную, но достаточно болезненную, чтобы вызвать временную хромоту. Понятно?
— Я иду домой, — внезапно заявила Розанна. Ее щеки стали алыми.
— Сядьте, мисс Шермен, — быстро сказал Эллери. — Итак, перед нами были три серии следов с признаками хромоты, оставленные разными парами обуви. Я сразу попытался убедить тебя, папа, что подобный факт абсолютно невероятен. Могли трое или даже двое людей поскользнуться, упасть и временно охрометь в той спальне? Чушь! Во-первых, на полу была только одна царапина, а во-вторых, точное утроение феномена — три хромающих правых ноги — выглядит предельно ненатурально.
— Вы имеете в виду, мистер Квин, — спросила миссис Шермен, озадаченно нахмурившись, — что там не было трех человек, похитивших моего мужа?
— Совершенно верно, — ответил Эллери. — Все говорит о том, что три разные серии хромающих следов оставлены одним поскользнувшимся человеком. Каким образом? Очевидно, при помощи трех разных пар обуви.
