— Черт возьми, ведь и в самом деле! — смущенно пробормотал следователь. — Но как же они могли проникнуть в погреб? Окон в подвале нет, а железная двойная дверь…
— Совершенно нетронута, — спокойно сказал Холмс.
— Что же вы предполагаете?
— Я уверен, что мне уже удалось найти ход, ведущий в подвал, — ответил Холмс.
На лицах всех присутствующих отразилось крайнее недоумение.
— Вы нашли ход?
— Я думаю, что да! — невозмутимо ответил Холмс. — Не угодно ли вам подойти сюда?
Задетые за живое, мы все последовали за ним.
Подойдя к той стене подвала, которая была со стороны двора, Холмс указал рукой на одну из плит.
— Обратите внимание на то обстоятельство, — заговорил он, освещая стену электрическим фонарем, — что все стенные плиты скреплены одна с другой цементом. Только вот эта плита, к которой ведут найденные мною следы, не прикреплена к остальным цементом и ее отделяет от других едва заметная щель. Крошки цемента на полу под ней ясно указывают на то, что и эта плита была скреплена цементом, но его выскребли. Правда, несмотря на все мои усилия, я не смог подвинуть плиту ни на линию, но это можно объяснить лишь тем, что она приперта с другой стороны балками или чем-нибудь другим.
— Что-то уж очень сложно! — недоверчиво пробормотал начальник сыскного отделения.
— Да, это-то и заставляет меня думать, что мы имеем дело не с простыми хулиганами, а с необыкновенно умным и талантливым человеком.
Следователь пожал плечами.
— Что же вы намерены предпринять дальше?
— Намерен попросить вас позвать сюда двух каменотесов и попросить их отвалить эту плиту, — ответил Холмс.
— К вашим услугам! — проговорил хозяин. — Сейчас распоряжусь.
V.
Минут через двадцать два каменотеса, вооруженные кирками и ломами, спустились к нам.
Указав им на плиту, Холмс приказал вынуть ее из стены.
Получив обещание хорошей награды, каменотесы дружно застучали кирками и, не прошло и двадцати минут, как плита была снята с места.
Каково же было злорадство следователя, пристава и начальника сыскного отделения, когда за ней показался земляной слой.
Но Холмс, по-видимому, не замечал этого.
Уйдя головой в образовавшееся отверстие, он зажег фонарь и несколько раз колупнул пальцем землю.
— А ну-ка, ударь кто-нибудь ломом в эту землю! — произнес он, вылезая из отверстия.
На его лице играла довольная улыбка. Один из каменотесов схватил лом и изо всей силы ударил им в земляной слой.
В тот же момент он громко вскрикнул, ударившись лбом о камень, так как лом не встретив почти никакого сопротивления, весь ушел в мягкую землю, благодаря чему, в силу инерции, каменотес и ударился головой о стену.
Единодушный крик удивления вырвался у всех присутствующих.
— О, чтоб тебе! — ругался, между тем, каменотес. — Да там пусто!
— Копай! Копай живее! — приказал Холмс.
Кирки дружно заработали.
Вскоре каменотесы вылезли из отверстия.
— Готово! — сказал один из них.
— Ну-с, господа, я попрошу вас следовать за мной! — повелительным тоном произнес Холмс. — С собой ли у вас, Ватсон, револьвер?
— Конечно!..
— В таком случае, вперед!..
Вслед за Холмсом я пролез в небольшое отверстие и очутился, вместе с другими, в низком, небольшом гроте, освещенном фонарем Холмса.
В глубине грота виднелось темное отверстие подземного хода, по которому можно было пробираться лишь на четвереньках.
Сделав нам знак следовать за собою, Холмс опустился на колени и первым вполз в подземелье, освещая себе путь фонарем.
Но едва мы пролезли шагов двадцать, как вдруг Холмс громко крикнул:
— Стойте! Не напирайте на меня! У кого есть ножницы?
— У меня! — отозвался пристав.
— Скорей их сюда!
Ножницы были переданы и минуты две прошло в гробовом молчании, пока, наконец, Холмс снова не крикнул:
— Смело вперед!
Прошло минут двенадцать.
Холмс вдруг остановился.
— Эге! — воскликнул он. — Здесь дальше идти некуда! Выход завален. Двигайтесь, господа, назад и меряйте ход четвертями.
Обратным порядком мы двинулись назад, исполняя требование Холмса.
Ход был совершенно прямой.
Когда мы, наконец, снова выбрались в подвал, мы невольно расхохотались, глядя друг на друга: мы положи-тельно походили на чертей, до того мы были выпачканы землей.
— Зачем вам потребовались ножницы? — спросил Холмса пристав.
— Для того, чтобы обойти ловушку, — серьезно ответил Холмс.
— Ловушку?
— Да. Поперек хода был протянут черный шнурок, на высоте получетверти от пола. Я не могу точно сказать, для чего он служит, но, по-моему, это или сигнал, или смерть. Возможно, что если бы я зацепил его, где-нибудь раздался бы звонок, но возможно и то, что шнур проведен к заложенному фугасу и, дерни я его нечаянно, мы взлетели бы великолепно на воздух. Во всяком случае, я вовремя заметил его и, осторожно обрезав, предотвратил ту или другую опасность.
— Черт возьми, с вами можно пойти хоть к черту на рога, до того вы предусмотрительны! — с волнением произнес следователь.
Холмс не обратил никакого внимания на его слова.
— Длина хода — триста семьдесят четвертей, — бормотал он про себя. — Направление замечено по компасу. Прекрасно!..
И, обернувшись к нам, он громко сказал:
— А теперь, господа, мы выйдем во двор, проверим линию и гайда прямо к месту.
Мы вышли во двор.
По компасу мы определили направление, на глаз определили расстояние и по проверенной линии направились вперед, перелезая через заборы.
— Здесь! — произнес, наконец, Холмс, когда мы очутились на улице, параллельной той, на которую выходили магазины Хоменкова. — В этот двор, по ту сторону улицы, должен выходить подкоп.
Мы невольно взглянули на небольшой деревянный домик с закрытыми ставнями, на который указывал Холмс, и молча удивленно переглянулись.
— Одну минуту! — проговорил Холмс.
Оставив нас одних, он скрылся в дверях соседнего дома и вскоре вышел из него с озабоченным лицом.
— Что случилось? — не утерпел спросить пристав.
— Они ускользнули от нас! — со злостью проговорил Холмс, сжимая кулаки. — Ну, нет, черт возьми, так легко вы не отделаетесь от Шерлока Холмса! Пойдемте-ка, господа, в брошенный притон.
Ворота дома оказались незапертыми.
Через минуту к нам подошел и хозяин дома, старый часовщик, который, по нашей просьбе, отпер нам входную дверь, через которую мы вошли в дом.
Вся квартира состояла из трех небольших комнат и кухни. Теперь она была тщательно выметена и совершенно пуста.
— Кто снимал у вас этот домик? — обратился Холмс к часовщику.
— Господин Брендер и его сожитель Савелов, — ответил тот.
— Когда же они очистили квартиру?
— Четыре дня тому назад.
— Они уехали?
— Да. Нагрузили свои вещи на тележку и уехали.
Холмс насторожился.
— Скажите, пожалуйста, у кого нанимали они тележку? — спросил он.
— У них была своя тележка и лошадь. Шустрая лошадка! — ответил часовщик. — Тележку только что успели из кузницы привезти; они сейчас же и уехали.
— Из какой кузницы? — полюбопытствовал Холмс.
— А вот тут, за углом, Михеича кузня.
Расспрашивая часовщика, Холмс, не переставая, шарил по всем углам и заглядывал в печки.
Вдруг он вытащил из одной печки что-то черное и подошел к окну.
— Гм!.. почти сгорела! — проговорил он.
Тут мы заметили, что он осторожно держит в руках несколько почти сгоревших клочков бумаги, вероятно, оставшихся среди золы.
— Остатки больших листов! — громко произнес Холмс. — Жаль, что осталось так мало! Ровно ничего нельзя разобрать!..
Он внимательно стал просматривать маленькие обгоревшие клочья бумаги, уцелевшие от огня, выбрасывая их один за другим.
— Гм!.. вот это, может быть, пригодится, — произнес он, останавливаясь над одним из клочков.
Осторожно вложив его в свою записную книжку, он вынул из кармана карту Костромского уезда и стал внимательно рассматривать ее.
Вдруг я увидел, что самодовольная улыбка едва заметно скользнула по его губам.
Но он не проронил ни слова.
— Но где же кончается подземный ход? — задал вдруг вопрос следователь, которого этот вопрос, очевидно, интересовал больше всего.
— Признаюсь, это вовсе не интересно для меня в настоящее время и я не советовал бы вам зря тратить на это время, — ответил Холмс. — Для меня важно было найти дом, к которому он подведен. Хозяев в нем нет, значит, надо их искать…
— Но может случиться…
— Ох, Боже мой! — нетерпеливо перебил Холмс. — Вероятно, он где-нибудь под полом.
С этими словами он вышел во двор.
Однако, следователь, которому подземный ход не давал покоя, распорядился поднять полы и вскоре под полом угловой комнаты мы действительно увидели свеженасыпанную землю.
