— Кроме того, вы украли различные документы.
— Украл? — повторил Уильмот сдавленным голосом. — Как вы смеете так говорить? Я наследник моего дяди!
— Еще раз подчеркиваю, именно украли! Только суд может решить, кто является наследником мистера Мэрривена. Кроме того, там было брачное свидетельство. — Он резко посмотрел на Уильмота, который совершенно растерялся. — Вам придется отвечать за все. Что вы можете на это сказать?
Уильмот тяжело дышал и не мог произнести ни слова.
Обратившись к журналисту, Энди сказал:
— Теперь вы понимаете, этот господин находится под тяжелым подозрением. Вам тоже придется отвечать за то, что вы причастны к делу о ложном навете на невиновную женщину.
— Я никакого отношения к делу не имею, — храбро произнес Доунер, стараясь скрыть свое волнение. — Я лишь сообщаю факты такими, какими их вижу.
— Но вы добавляете вымышленную информацию и далеки от беспристрастия, мистер Доунер! Наоборот, вы принимаете участие. Из этого я делаю заключение, что вы знали о краже мистером Уильмотом документов и денег.
— Советую вам быть осторожнее в выражениях, — сказал Уильмот, придя в себя. — Я взял некоторые вещи из ящика, но мой дядя неоднократно просил меня об этом.
— А вы уведомили об этом адвоката? — сухо спросил Энди. — Что находилось в ящиках?
— Об этом вы должны были спросить меня раньше, — уклончиво заметил Уильмот.
— Я требую, чтобы вы назвали эти вещи.
— Обручальное кольцо, наличные деньги, возможно, названная сумма, я не считал, потом облигации и… — он сделал паузу и вдруг подчеркнуто продолжил, — два фальшивых векселя мистера Нельсона, выставленные на имя Эбрэгема Селима и снабженные подписью моего дяди. Подпись поддельная. Векселя отняты у меня одним преступником, который находится у вас на службе. Векселя, наверное, уже уничтожены.
— Когда вас ограбили? — спросил Энди.
— Два дня тому назад.
— Почему вы не заявили об этом в полицию? Закон защищает вас наравне с другими. И вы думаете, я поверю вам? Вы преспокойно даете ограбить себя, преступник отнимает у вас два ценных документа и вы ничего об этом не заявляете, хотя кругом полицейских сколько угодно!
Уильмот ничего не ответил.
— Во всяком случае, я хочу увидеть документы. Где они?
— Они там, в стенном шкафу, — ворчливо ответил Уильмот.
Он взял связку ключей и принялся искать нужный.
— Где же он, черт возьми?
Энди подумал, что он умышленно затягивает дело, но волнение Уильмота было настоящим.
— После обеда, перед тем, как я пошел купаться, ключ еще был в связке. Я не знаю, куда он делся!
— Дверь шкафа ведь открыта, — сказал Энди.
Уильмот с криком бросился к двери и ухватился за содержимое шкафа.
— Боже ты мой! — облегченно воскликнул он. — Я думал, что они украдены.
— А где остальные документы?
— Вот облигации и… — он еще раз обыскал шкаф. — Клянусь, я его здесь положил!
— Что?
— Брачное свидетельство исчезло!
Энди вдруг взглянул на дверь. Он увидел, как чья-то рука просунулась через портьеру к выключателю. От изумления он не мог двинуться с места. Раздался треск и наступил мрак. Через мгновение комната была освещена электрическим фонариком.
— Ни с места! — крикнул хриплый голос. — Малейшее движение и я стреляю!
— Кто вы такой? — смело спросил Энди.
— Эбрэгем Селим!
Раздался стук закрываемой двери, и ключ был повернут с наружной стороны.
Энди бросился к окну, выбил окно и выскочил на улицу. Кругом стояла тишина, никого не было видно.
Через минуту Доунер и Уильмот выбежали на улицу. Служанка выпустила их из комнаты.
— Это опять авантюра вашего друга Скотти, — процедил сквозь зубы Уильмот.
— Мой «друг Скотти» не оставил бы в шкафу 6000 фунтов. Кроме того, у него не такие холеные руки, как те, что потушили свет.
Энди свистнул и появились полицейские.
— Пришлите ко мне сержанта и дайте немедленно телефонограмму об обыске по всему участку, людей побольше, и поспешите, а то будет поздно!
Энди отправился к дому Нельсона. Он убедился, что Скотти никуда не выходил. В это время он помогал упаковывать картину. Энди вернулся к Уильмоту. Доунера уже не было.
— Я возьму деньги с собой, — сказал Энди и взял портфель. — А теперь вы должны сказать, где брачный документ.
— Вы и в самом деле верите, что это был Эбрэгем Селим?
— Я более чем уверен, это был убийца Мэрривена, — лаконично заметил Энди. — Он угрожал тем же револьвером, каким был тот убит.
Уильмот задрожал всем телом.
— Брачное свидетельство на имя Джона Северна и служанки Гильды Мэстэр. Брак заключен тридцать лет тому назад в церкви Сен-Пауль в Мэрлэбоне.
— Имя вашего дяди среди свидетелей?
— Нет!
— Кто такой Джон Северн? Ваш дядя ничего не рассказывал о нем?
— Нет. Я хотел кое-что добавить относительно денег. Я не хочу навлекать на себя неприятности. Как вы нашли тайник?
— Вы же знаете мои методы, Уильмот, — с сарказмом ответил Энди. — Дело может принять для вас скверный оборот. Советую вам подальше держаться от этого Доунера. Он не знает пощады и предаст вас так же, как предал бы Эбрэгема Селима, познакомься он с ним.
Эти слова глубоко запали в душу Уильмоту.
— Услышав о вашем желании выступить против него, он немного струсил. Думаю, в завтрашней газете он проявит себя менее ретиво. Да и происшествие с Эбрэгемом Селимом даст ему новый материал для статьи.
Энди с ним согласился. Прежде чем отправиться в общинный дом, он зашел к Стэлле. Скотти уже спал. Он стал добродетельным.
— Все жители Беверли недовольны статьей и выражают мне сочувствие. У меня никогда еще не было столько визитеров, как сегодня. Были и Шэпэрды, и Мейзон, и даже Джипс. Все очень возмущены поведением Уильмота. Интересно, что напишет газета завтра.
— Очень мало. Доунер распишется в длину и ширину о визите таинственного Эбрэгема Селима. А заодно попытается смыть пятно позора с себя. Оскорбленные всегда угрожают процессом, но редко дело доходит до суда. На сей раз он перехватил меру. Уже в сегодняшнем письме ко мне он проявил нервозность. Обычно, он не привык извиняться. Видно, он усомнился в достоверности слов Уильмота.
Завеса над таинственным убийством в Беверли-Грин стала еще более непроницаемой. Налет Эбрэгема Селима также не внес ясности в это дело. Почему он подвергал себя опасности, чтобы завладеть брачным документом? Кто такие Джон Северн и Гильда Мэстэр?
Энди пошел к себе и принимал телефонограммы полицейских агентов, высланных на поиски Эбрэгема Селима. Все улицы находились под надзором. Теми незначительными силами, что были в его распоряжении, Энди не мог обыскать все прилегающие поля. Он решил ждать восхода солнца.
Было жарко и болела голова. Часы показывали час ночи. Энди вышел на улицу подышать свежим воздухом. Подкатил на велосипеде инспектор Дэн, чтобы лично доложить.
— Мы обыскали все автомобили между Беверли-Грин и Кренфорд-Конер. Как вы думаете, не следует обыскать все дома в Беверли-Грин?
— Не знаю, что мы выиграем от этого. Если Эбрэгем Селим местный житель, то повальный обыск ничего не даст. Каждый дом обыскать невозможно. Да и незаконно, не получив приказа из столицы. Может быть…
Вдруг из тишины ночи донеслись один за другим четыре выстрела с той стороны холма.
— Это не браконьеры, — сказал инспектор.
— Браконьеры не употребляют пистолетов… клянусь, это выстрелы из револьвера.
Двери общинного дома были открыты, и телефон звонил беспрерывно. Не успел Энди вернуться, как к нему подбежал Джонстон.
— Мистер Бойд Салтэр у телефона. Он хочет с вами говорить по срочному делу.
Энди подбежал к аппарату.
— Мистер Маклэд, вы слышали выстрелы?
— Да.
— Это стрелял я. Какой-то грабитель ворвался в Беверли-Холл. Он бежал по направлению к Спринг-Ковер. Вы можете сейчас приехать?
Энди сел в автомобиль и быстро укатил.
Мистер Салтэр был взволнован и бледен… Ночной халат надет на пижаму.
— Мне очень жаль, что я вас потревожил, — начал он.
— Вы заметили лицо этого человека? — прервал Энди.
— Я его заметил только сзади. Он пробыл в доме около тридцати минут, прежде чем я услышал шаги. Может быть, я ничего бы и не услышал, но он осмелился забраться ко мне в спальню.
Он показал на взломанное окно. Они пошли в библиотеку.
— Он был также и в библиотеке. Видите, ящики взломаны.
Полки были в беспорядке, содержимое ящиков разбросано на полу.
— Он, наверное, думал найти деньги, но я здесь не храню ничего ценного.
— А в других комнатах он был?
— Возможно, он был в комнате моего сына… его теперь нет дома, он учится в Кембридже. Но я не могу этого утверждать.
