Эдгар Уоллес - Отель на берегу Темзы (сборник)

Кардлин — под этим именем был занесен в реестр задержанный — не пытался защищаться, но и ни в чем не признавался.

Перед уходом Вэд посоветовал начальнику участка вызвать резервы и пообещал через два часа прислать конвой за задержанным. Потом он позвонил в Скотленд-Ярд.

— Мне кажется, я наконец нашел баржу, которую искал. Она полна ящиков, но это лишь маскировка. Мне потребуется пятьдесят вооруженных полицейских. На второй барже, несомненно, множество китайцев.

Поручив одному из полицейских следить за баржами, Вэд занялся подготовкой облавы. Местная полиция разместилась в кустах, произраставших на берегу, у которого стояли баржи, и стала ждать подкрепления из Лондона, несколько запоздавшего из-за тумана. Как только подкрепление прибыло, полиция начала обыск на первой барже. В это время откуда-то донесся запах гари. Взглянув на вторую баржу, Вэд заметил язычки пламени, и вскоре вся баржа была охвачена огнем. Загорелась и первая баржа, но полицейским удалось потушить пожар и ознакомиться с ее устройством. Не было никакого сомнения в том, что таинственные обитатели двух судов успели заблаговременно сойти на берег, приняв меры к тому, чтобы баржи были уничтожены. Вэд спустился в трюм и обнаружил каюту, в которой могло разместиться несколько человек. Из нее вела дверца в другую маленькую каюту, убранную с небывалой роскошью. В ней явно держали Лилу. Даже если бы Джон не обнаружил у постели второй сафьяновой туфли, он об этом все равно догадался бы.

Лила проснулась очень рано и попыталась занять себя чтением одной из книг, принадлежащих Голли. Неожиданно дверь отворилась, и вошел сам мистер Эйкс, сделав знак хранить молчание.

— Что случилось? — прошептала девушка.

— Ничего особенного, — так же тихо ответил он. — Там пришел некто, кто жаждет разыскать тебя, а я не хочу, чтобы его старания увенчались успехом. Нужно немедленно увезти тебя отсюда. Собирайся скорее!

Девушка все еще верила мистеру Эйксу. Она потянулась за своим пальто, но Голли подал ей мужской плащ, фуражку и велел их надеть, после чего потащил ее к двери. Там их встретили Айкнесс и еще двое неизвестных ей людей.

— А что с ней будем делать? — донесся до девушки шепот одного из них, и говоривший указал пальцем на соседнюю дверь. — Я бы не хотел, чтобы девчонка увидела ее. Ты поедешь с ней во втором автомобиле.

Голли поспешил увести Лилу наверх, на берег. В нескольких десятках шагов, на дороге, их ждал роскошный лимузин, на дверце которого красовался пышный герб. Вряд ли кто-то из полицейских рискнул бы остановить эту машину.

Едва Лила и ее спутник сели в автомобиль, как он тронулся. Голли схватил слуховую трубку и продиктовал шоферу маршрут. Потом, откинувшись на сиденье, удовлетворенно потер руки.

— Теперь можно все обсудить, — сказал он. — Ты уже слышала о «матушке»?

— О миссис Эйкс?

Он печально покачал головой:

— Она умерла.

Лила не поверила своим ушам.

— Умерла? — повторила она.

— Да. Покончила с собой. В некотором отношении она отличалась странностями: ничего не смыслила в искусстве и слишком часто бывала в дурном настроении.

— Но чего ради она решилась на самоубийство?

— О, ее вынудила полиция. Это дело рук инспектора Вэда. Она отравилась. Какое счастье, что меня там не было, а то бы сказали, что яд принес я.

— Когда это случилось?

— Вчера, — ответил мистер Эйкс. — Разумеется, я не могу прожить всю жизнь вдовцом. Ведь я еще не стар. Мне ведь всего сорок три года. Любая девушка была бы счастлива выйти за меня замуж. Охотнее всего я поселился бы в Южной Америке — там множество цветов, синее море, мрамор…

Все это настолько поразило Лилу, что она не знала, что ответить. Наконец она собралась с мыслями:

— Но ведь это ужасно! Тетушка Эйкс мертва! Неужели это вас не огорчило?

— Да, ужасно, — ответил, насвистывая, Голли.

Ему следовало отдать должное — насвистывал он лучше, чем пел.

— Видишь ли, наш брак не был браком по любви. Он целиком основывался на расчете. Но это не мешало мне быть хорошим мужем.

— Куда мы теперь направляемся? — осведомилась Лила, желая переменить тему.

— В Лондон, — сообщил он. — Я снял там жилье — дом Арбройта. Мы могли бы сразу там поселиться, но кто мог предположить, что полиция обнаружит мои баржи! Их перестраивали в Голландии в течение года. Каждая баржа обошлась мне в две с половиной тысячи фунтов. Я всегда знал, что рано или поздно «Печать Трои» где-нибудь задержат и что когда-нибудь мне придется спасать экипаж с барж. Именно на этот случай я припас автомобили.

— Разве на второй барже тоже были люди? — спросила девушка.

— Да. Там было два десятка отборных парней.

— Но почему нам приходится спасаться бегством? Разве мы совершили какое-нибудь преступление?

Мистер Эйкс закурил папиросу и ответил:

— Мы состоим на секретной службе. Работаем на одну иностранную державу. Разумеется, Англия недовольна этим — ведь она не хочет ссориться с… Италией.

Во время войны дом Арбройта был выстроен для мастерских, работавших на оборону. Потом нижний этаж превратили в гараж и ряд торговых помещений. Но здание продолжало пустовать, пока, наконец, на него не нашелся таинственный покупатель. Однако и при новом владельце в дом долго никто не въезжал. Порой появлялись желающие арендовать гараж или поставить в нем свою машину, но каждый раз возникали какие-то трудности, заставлявшие их отказаться от своего желания.

Окрестные жители предполагали, что новый владелец дома, вероятно, близок к банкротству и поэтому не хочет приводить его в порядок. Однако «несчастный домовладелец» был не кто иной, как Голли, у которого имелись свои соображения на сей счет.

Доставив Лилу к дому Арбройта, Голли поднялся с ней на лифте в квартиру.

— Это одна из мер предосторожности, — сказал он. — Я купил все здание за восемь тысяч фунтов и перестроил его сообразно с моим планом.

— Но откуда у вас столько денег, мистер Эйкс? — удивилась девушка, оглядывая уютную квартиру.

— Мне их одолжил приятель… Здесь очень спокойно, можно прожить много лет, не вызывая ни у кого подозрений.

Лила уже привыкла к мысли, что ей не следует ничему удивляться. Она чувствовала себя уставшей и была не прочь остаться одна.

— Ты можешь располагаться здесь как тебе угодно. Только не поднимай шторы, — сказал мистер Эйкс и удалился.

После его ухода Лила не устояла против соблазна — подошла к окну и увидела, как в гараж один за другим въезжают автомобили.

Вскоре снова появился Голли.

— Ты не слышала крика?

— Нет.

— У нас тут живет душевнобольная женщина… Она раньше работала у нас прислугой. И была совершенно спокойна, пока не увидела Айкнесса…

— А он тоже здесь?

— Мы все здесь. Эта женщина не видела Айкнесса двадцать лет. Встретив его, она пришла в ярость и назвала убийцей. Я посоветовал ему больше не показываться ей на глаза… Мне кажется, он когда-то вскружил ей голову. В прошлом он был большим проказником, можно сказать, донжуаном. Не брезговал даже служанками. Ее зовут Анна.

И Голли внимательно посмотрел на девушку, произнося это имя.

— Быть может, я могу быть ей чем-то полезной? — спросила Лила.

— Вот об этом я и подумал. Не вижу причин, почему бы ей не повидаться с тобой. Она вбила себе в голову, что знала тебя совсем маленькой… Ее имя тебе ни о чем не говорит?

Лила отрицательно покачала головой.

— Я приведу ее к тебе, — сказал Голли. — Она теперь успокоилась и не причинит тебе вреда. — И потом, отдавшись собственным мыслям, он задумчиво продолжил: — Мы совершили большую ошибку, выбрав лорда Синнифорда в наблюдательные советы наших предприятий. Вэд и его люди могут раскопать, членом каких именно обществ он был.

— Был? Разве его больше нет?

— Он уехал за границу. Пойду приведу Анну.

Через полчаса он вернулся в сопровождении высокой изможденной женщины:

— Я обещал вам, что вы ее увидите. Вот она.

Женщина уставилась на девушку и потом хрипло произнесла:

— Это Делила?

Эйкс кивнул. Женщина приблизилась к Лиле:

— Делила, дорогая моя девочка, неужели ты не узнаешь меня?

— Меня зовут Лила.

Эти слова произвели на старуху сильное впечатление. Глаза ее заблестели, щеки залились румянцем.

— Лила… разумеется. Ты всегда называла себя так. — И в следующее мгновение она заключила девушку в объятия.

Та не осмелилась противиться.

— Лила, малышка, неужели ты меня не узнаешь? Ведь я Анна!

У Лилы смутно забрезжило воспоминание о далеком детстве.

— Не хотите ли присесть? — предложила она больной.