— Уезжаете, Джордан? Но в это время дня нет никаких поездов.
— Нет, мисс, — возразила она. — Из города я не уезжаю. Я сняла там комнату.
Больше она не стала ничего объяснять, а расспрашивать ее мне не захотелось. Однако прежде чем отпустить ее, я поинтересовалась, достаточно ли у нее денег; она в ответ поблагодарила меня и весьма туманно, заявила, что об этом позаботятся. Затем чинно спустилась по ступенькам, и я испытала чувство облегчения, словно нечто враждебное мне и даже зловещее покинуло дом.
Действительное потрясение мы, однако, пережили незадолго до полудня того же дня.
Сезон к тому времени был уже в полном разгаре; улочки городка наводнены автомобилями, в магазинах шла бойкая торговля. Кроме того, открылся Прибрежный клуб, на террасе которого над столиками запестрели яркие зонтики, и наиболее отважные из отдыхающих уже открыли в бассейне купальный сезон. Кемпинг на Сосновой горке тоже заполнялся туристами, и в то утро, в понедельник, какая-то женщина оттуда заехала к Конраду за мясом.
Я там не присутствовала, но теперь-то мне известна сия история. В тот момент там же находилась Дороти Мартин, и они с Конрадом обсуждали последние события.
— Значит, Фред видел эту женщину? — подытожил Конрад, скрупулезно взвешивая заказ.
— Кого-то он видел, — подтвердила Дороти. — Он ее не разглядел—слишком далеко она находилась. Но ему показалось, что на ней был желтый свитер и в руках она что-то несла. Что-то вроде палки.
— Странно, что она не заявила о себе, — заметил мистер Конрад, наблюдая за весами. — Всем же известно, что ее ищут. Впрочем, лично я сомневаюсь, что это женских рук дело, — добавил он. — Но, может быть, та женщина что-то видела в то утро, а?
Вот тут-то и подала голос покупательница, приехавшая за мясом из кемпинга.
— Если вы говорите о леди в желтом свитере, то я сама ее видела, — заявила она. — К тому же совсем близко. В тот день я собирала дрова, а она как раз проходила мимо. Она меня не заметила.
В итоге пять минут спустя Конрад, сбросив фартук и нахлобучив шляпу, препроводил ее в полицейский участок, где шериф оборудовал себе временный кабинет. Шенд был у себя, покуривал свою трубку и изучал карту острова, когда Конрад привел эту женщину и все объяснил.
— Вы ее видели? — воскликнул шериф. — И смогли бы ее узнать?
— Безусловно. Шла она быстро и несла в руке клюшку для гольфа. А еще курила сигарету. Лично я не одобряю, когда женщины курят, — благопристойно добавила она.
Шенд заметно помрачнел, но свидетельница была абсолютно тверда в своих показаниях. Та женщина находилась от нее ближе чем в сорока футах. Довольно высокая и привлекательная, лет тридцати, возможно, старше. У нее были рыжие волосы, а губы ярко накрашены. Как истинная женщина, свидетельница хорошо запомнила также и ее одежду. На ней был свитер, фетровая шляпа и темная юбка из шотландки.
Обоим — и Конраду и шерифу— понадобилось не больше минуты, чтобы узнать по этим приметам Люси Хатчинсон и, вероятно, сначала они пришли в ужас.
Женщину из кемпинга, невзирая на ее протесты, поместили в другую комнату. Затем шериф вызвал шефа местной полиции и нескольких его помощников, и она все вместе, включая Конрада, удалились на тайное совещание.
— Нет никаких доказательств, что это ее рук дело, — заявил Шенд. — Но если в то утро она оказалась поблизости, то вполне могла бы об этом рассказать, хоть она и из числа отдыхающих— Поскольку основной доход острову приносили люди, проводившие здесь только лето, подразумевалось, что ничего плохого они просто не способны сделать.
— Вам придется быть очень осторожным, Шенд, — сказал мистер Конрад, вытирая пот с лица. — Они хорошие люди и хорошие клиенты. И это не только мое мнение. Вам любой в городе скажет то же самое.
— Хорошо, я буду осторожен.
Тут же шериф в общих чертах обрисовал свой план действий. Полицейский участок расположен на главной улице городка, и в любой день, с десяти до одиннадцати утра, там можно увидеть большинство женщин из числа дачников, совершающих обход магазинов. Ибо мы до сих пор сохранили эту традицию. На других курортах можно заказать по телефону все необходимые продукты— мы сами ездим за покупками. Мы с трудом отказываемся от старых обычаев. Как поступали наши предки, так же поступаем и мы, хотя лично мне это не по душе. Я все еще прекрасно помню, как моя мама, сопровождаемая грумом в ливрее и с огромной корзиной в руках, проверяла мягкость и свежесть цыпленка, подымая крылышки.
Женщину— помнится, ее фамилия была Каттен, — усадили к окну, выходящему на улицу, и шериф тщательно ее проинструктировал. Было одиннадцать часов, но наши дамы еще не появлялись.
— Просто кивните мне, если вы увидите ее, миссис Каттен, — велел он. — Вот и все. И чуть откиньтесь назад. Ни к чему вызывать лишние толки.
Меньше чем через час Люси Хатчинсон, припарковав свою машину, прошествовала по улице, направляясь в библиотеку. На сей раз на ней не было желтого свитера, под мышкой она несла несколько совершенно безобидных книг. Однако миссис Каттен тотчас же ее узнала.
— Вот она! — воскликнула она. — Я бы ее где угодно узнала.
И она была весьма удивлена, что шериф не двинулся с места.
— Вы уверены? — просто спросил он.
— Абсолютно.
— Прекрасно, — резюмировал шериф. — Теперь возвращайтесь в свой кемпинг, к семье. И никому ничего не говорите, миссис Каттен. Обещаю, что позже будет для этого масса возможностей.
После ее ухода он, полагаю, час или два провел в упорных и мучительных раздумьях. Потом поднялся и нахлобучил на голову шляпу.
— Возможно, мне придется сражаться с Уолл-стрит, правительством и несколькими иностранными державами, прежде чем я покончу с этим делом, — заметил он стоявшему рядом помощнику, — но я готов идти вперед и не отступлюсь.
Заваривая эту кашу, он нисколько не заблуждался относительно возможных последствий. В течение долгих лет и семья Люси, и Хатчинсоны владели поместьями на острове. Они платили высокие налоги и самым активным образом принимали участие во всех городских начинаниях. Боб лично выстроил новое крыло для местной больницы. И вдруг выясняется, что Люси Хатчинсон находилась поблизости, когда Джульетта исчезла, и скрыла сей факт от властей, — было от чего испытать шок. Предать гласности это обстоятельство значило подрубить самые устои жизни городка. И тем не менее он это сделал, явившись к Люси» когда та вернулась к ленчу в час дня.
Позже он рассказывал, что ему даже не понадобилось задавать никаких вопросов, стоило только ее увидеть. Она лишь взглянула на него и смертельно побледнела, хотя и вымучила на лице улыбку.
— Полиция пришла за мной, мистер Шенд? — вымолвила она.
— Я бы так не сказал, миссис Хатчинсон.
— А что бы вы сказали?
Она присела, он же продолжал стоять, глядя на нее сверху вниз.
— Я бы сказал, что если бы люди не боялись и ничего не скрывали, нам было бы куда проще расследовать преступления.
— Полагаю, это означает, что я что-то скрываю?
— Мне чертовски хорошо известно, что это так.
Она все еще пыталась уклониться от ответа.
— Что же я скрываю? — кокетливо спросила. — Наверное, это я убила Джульетту Рэнсом, затем водрузила ее тело на лошадь и привезла к озеру, а?
Но шериф не принял ее шутливого тона. Взял у нее из руки сигарету и посмотрел ей в глаза.
— Почему вы не сказали мне, что поднимались в горы в то утро? — угрюмо спросил он. — Вас опознала женщина. Она видела вас. И именно вашу сигарету, вот с таким вот следом вот этой помады, мы нашли возле того бревна, и ваш каблук оставил отпечаток. У нас имеется слепок с него. Не стоит оспаривать этот факт, милая леди.
— Это все лишь ваши догадки! — бросила она и резко поднялась с кресла. Сначала он было подумал, что она собирается кинуться на него, однако она лишь прикрыла плотно дверь в гостиную и вернулась. — Это все ваши догадки, и я буду бороться с вами, я дойду до Верховного суда, Рассел Шенд, прежде чем позволю вам выиграть состязание.
— Что ж, о'кей, — заметил он, беря свою шляпу. — Я-то думал, что мы с вами сможем по-хорошему и спокойно во всем разобраться: но если вы настроены так агрессивно, придется мне действовать по-другому.
Лишь много недель спустя он поведал мне о том разговоре, за который я должна быть благодарна Люси— точнее, за все, о чем она промолчала. Должно быть, она испытывала немалое искушение. Ведь стоило ей сказать, что Артур находился на острове ночью накануне убийства, и шериф тут же отправился бы к нам и поставил бы нас перед фактом. Но она промолчала. Она сидела, загнанная в угол, доведенная до отчаяния, и наконец решилась поднять на него глаза.
— Ваша взяла, — едва слышно произнесла она. — И куда же мы теперь отправимся? В тюрьму?
— Необязательно, если только… Вы ведь не убивали ее, нет?
