Тогда я приникла к скважине глазом. Действительно, одним из собеседников был высокий голландец. Другого мужчину мне не было видно.
Неожиданно он встал, чтобы налить себе выпить. Я увидела облаченную в черное спину благопристойного человека. Прежде чем он обернулся, я узнала его.
Преподобный мистер Чичестер!
Теперь я начала разбирать слова.
— Все равно, это опасно. А вдруг приедут ее друзья? — сказал голландец. Чичестер ответил ему, но уже без всякой елейности. Неудивительно, что я раньше не узнала его.
— Сплошной блеф. Они не имеют представления, где она.
— Она говорила очень уверенно.
— Ну и что? Я все разузнал, и нам нечего бояться. В любом случае, таковы распоряжения «полковника». Полагаю, ты ведь не пойдешь против них?
Голландец сказал что-то на своем языке. Очевидно, поспешил отвергнуть подобное предположение.
— Но почему бы не избавиться от нее? — проворчал он. — Это было бы просто. Лодка всегда наготове. Ее можно вывезти в море.
— Да, — задумчиво сказал Чичестер. — Я так бы и сделал. Определенно, она знает слишком много. Однако «полковник» любит поступать по-своему, пусть даже никто другой так не сделает.
Что-то в его собственных словах, казалось, пробудило в нем неприятные воспоминания.
— Ему нужны какие-то сведения от этой девчонки. Он сделал паузу, и голландец тут же прервал его.
— Сведения?
— Что-то вроде.
— Алмазы, — заметила я про себя.
— А теперь, — продолжал Чичестер, — передай мне списки.
Долгое время их разговор был мне совсем непонятен. Он, кажется, касался огромного количества овощей. Упоминались даты, цены и различные неизвестные мне географические названия. Прошло целых полчаса, пока они кончили свои проверки и подсчеты.
— Хорошо, — сказал Чичестер и, по-видимому, откинулся в кресле. — Я возьму их с собой, чтобы показать «полковнику».
— Когда вы уезжаете?
— Завтра в десять утра.
— Хотите взглянуть на девчонку перед отъездом?
— Нет. «Полковник» строго приказал, чтобы никто ее не видел, пока он сам не приедет. Она в порядке?
— Я заглянул к ней, когда пришел обедать. Думаю, она спала. Как насчет еды?
— Ей не повредит немного поголодать. «Полковник» приедет сюда завтра. Она будет лучше отвечать на вопросы, если проголодается. А пока пусть лучше никто к ней не подходит. Она надежно связана?
Голландец рассмеялся.
— А как вы думаете?
Они оба захохотали. И я тоже, но тихо. Потом по звукам я догадалась, что они собираются выйти из комнаты, и поспешно ретировалась. И как раз вовремя. На самом верху лестницы я услышала, как дверь в комнату открылась, и в тот же момент кафр зашевелился. Нечего было и думать о побеге через дверь холла. Я предусмотрительно вернулась в мансарду, обвязалась веревками и снова легла на пол на случай, если им взбредет в голову зайти посмотреть на меня.
Они, однако, не пришли. Примерно через час я прокралась по лестнице вниз, кафр у двери не спал и что-то тихо мурлыкал себе под нос. Я очень хотела выбраться из дома, но не представляла, как это можно сделать.
В конце концов, мне пришлось снова вернуться в мансарду. Было ясно, что кафр будет сторожить всю ночь. Я терпеливо оставалась на месте, пока не послышались звуки утренних приготовлений. Мужчины завтракали в холле, их голоса отчетливо долетали наверх. Я начала нервничать всерьез. Как же мне выбраться из дома?
Уговорила себя потерпеть. Одно опрометчивое движение могло все испортить. После завтрака я услышала, что Чичестер уезжает. К моему великому облегчению, голландец отбыл вместе с ним.
Я ждала, затаив дыхание, пока убирали со стола и делали работу по дому. Наконец, кажется, все звуки замерли. Я еще раз выскользнула из своего укрытия. Очень осторожно прокралась вниз по лестнице. Холл был пуст. Как молния, я проскочила через него, отворила дверь и очутилась на солнечной аллее. Я бросилась бежать по ней как одержимая.
На улице я перешла на нормальный шаг. Люди с любопытством смотрели на меня, и неудивительно. Мои лицо и одежда, должно быть, были покрыты пылью от катания по полу в мансарде. Наконец я пришла в гараж.
«Со мной произошел несчастный случай, — объяснила я. — Мне нужно, чтобы меня немедленно отвезли в Кейптаун. Я должна успеть на пароход до Дурбана».
Мне не пришлось долго ждать. Десять минут спустя я уже летела к Кейптауну. Я обязана узнать, сел ли Чичестер на пароход. Я не могла решить, стоит ли плыть мне самой, но, в конце концов, решила плыть. Чичестер не знает, что я видела его на вилле в Мейсенберге. Он, конечно, начнет расставлять мне новые ловушки, но я буду начеку. Ведь именно за ним я собиралась следить, он разыскивал алмазы от имени таинственного «полковника».
Увы, моим планам не суждено было сбыться. Когда я прибыла в порт, «Килморден касл» выходил в море. И я никак не могла узнать, отплыл на нем Чичестер или нет!
Я поехала в гостиницу. В комнате для отдыха не было никого из знакомых. Я побежала наверх и постучалась в дверь Сьюзен. Ее голос произнес «войдите». Увидев меня, она буквально бросилась мне на шею.
— Энн, дорогая, где вы были?? Я смертельно беспокоилась о вас. Что вы делали?
— У меня были приключения, — ответила я. — 3-я серия «Памелы в опасности».
И рассказала ей все. Когда я кончила, она перевела дух.
— Почему такие вещи всегда случаются с вами? — жалобно спросила она. — Почему мне никто не заткнет рот кляпом и не свяжет руки и ноги?
— Вам бы это не понравилось, — уверила ее я. — По правде говоря, я сама теперь не так стремлюсь к приключениям, как раньше. Немного таких испытаний хватает надолго.
Похоже, что я не разубедила Сьюзен. Час или два пребывания связанной и с кляпом во рту достаточно быстро изменили бы ее мнение. Сьюзен нравится все необычное, но она ненавидит отсутствие комфорта.
— А что мы будем делать теперь? — спросила она.
— Не знаю, — задумчиво сказала я. — Вы, конечно, должны поехать в Родезию, чтобы следить за Пейджетом…
— А вы?
Здесь как раз начинались мои затруднения. Отправится ли Чичестер на «Килмордене»? Намеревался ли он осуществить свой первоначальный план и поехать в Дурбан? Время его отъезда из Мейсенберга указывало, что ответ на оба вопроса утвердительный. В таком случае я могла бы поехать в Дурбан поездом.
Полагаю, что доберусь туда быстрее, чем пароход. Однако, если Чичестеру телеграфируют о моем побеге, а также сообщат, что я выехала из Кейптауна в Дурбан, ему ничего не стоит сойти с парохода в Порт-Элизабет или Ист-Лондон и таким образом улизнуть от меня.
Передо мной стояла довольно сложная проблема.
— Так или иначе, мы узнаем о поездах на Дурбан, — сказала я.
— И еще не слишком поздно для утреннего чая, — заметила Сьюзен — Нам подадут его в гостиную отеля.
Поезд на Дурбан, как мне сказали в конторе, отходил в 8.15 вечера. В данную минуту я отложила окончательное решение и присоединилась к Сьюзен за несколько запоздалым «одиннадцатичасовым чаем».
— Вы думаете, что сумеете узнать Чичестера — я имею в виду в новом обличье? — спросила Сьюзен.
Я уныло покачала головой.
— Я не узнала его, переодетого горничной, и никогда не поняла бы, что это он, если бы не ваш рисунок.
— Он — профессиональный актер, я уверена, — задумчиво сказала Сьюзен. — Гримируется просто чудесно. Он может сойти на берег, как чернорабочий или еще кто-нибудь, и вы никогда его не опознаете.
— Все это очень утешает, — заметила я.
В тот момент полковник Рейс вошел с улицы и присоединился к нам.
— Что делает сэр Юстас? — спросила Сьюзен. — Я его сегодня еще не видела.
На лице полковника промелькнуло довольно странное выражение.
— У него небольшие неприятности личного характера, которыми он вынужден заниматься.
— Расскажите нам сейчас же.
— Я не должен выносить сор из избы.
— Расскажите нам что-нибудь, пусть даже вам придется придумать это специально для нас.
— Итак, что вы скажете на такую новость: знаменитый «человек в коричневом костюме» путешествовал вместе с нами.
— Что?
Я почувствовала, как кровь отлила у меня от лица, а потом прихлынула опять. К счастью, полковник Рейс не смотрел на меня.
— Да, таковы факты. Его ждали во всех портах, а он обманом нанялся в секретари к Педлеру!
— Но это не мистер Пейджет?
— О, нет, другой парень. Он называл себя Рейберном.
— Они арестовали его? — спросила Сьюзен. Под столом она успокаивающе пожала мне руку. Затаив дыхание, я ждала ответа.
— Похоже, что он растворился в воздухе.
— Как все воспринял сэр Юстас?
— Как личное оскорбление, нанесенное ему судьбой.
Возможность послушать самого сэра Юстаса представилась в тот же день. Мы проснулись после короткого освежающего дневного сна, разбуженные мальчишкой-посыльным, принесшим записку. Сэр Юстас выражал трогательную надежду на наше приятное общество за чаем у себя в гостиной.
