Тут же составили заметку, и Ботреле немедля, не дожидаясь результатов, взялся за дело.
Начало пути было указано точно: убийство произошло в окрестностях Гайона. В тот же день Ботреле отправился туда. Он не рассчитывал, впрочем, восстановить картину преступления, совершенного двести лет тому назад. Но тем не менее полагал, что в воспоминаниях старожилов, в традициях этого края вполне может оказаться нечто, наводящее на след.
Что-то можно отыскать и в местных хрониках. Какой-нибудь провинциальный эрудит, любитель старинных легенд, собиратель занимательных историй прошлого, вдруг возьмет и опубликует нужные сведения в газете или же пошлет заметку в академию главного города департамента.
Он повидал трех-четырех таких эрудитов. С одним из них, стариком нотариусом, даже вместе проштудировал тюремные книги, а также документы различных приходов и окружного суда того времени. Но ни в одном из них не говорилось об убийстве в XVII веке гвардейского капитана.
Но Ботреле это не смутило. Он продолжал поиски в Париже, где, возможно, велось следствие по тому делу. Однако все безрезультатно.
Тогда у него появилась идея, направившая все усилия в новое русло. Не легче ли будет узнать имя гвардейского капитана, ведь известно, что его внук эмигрировал, правнук служил в армии при Республике, был направлен в Тампль, когда там содержалась королевская семья, затем служил Наполеону и участвовал во французской кампании.
В результате терпеливых поисков удалось составить список имен, два из которых почти полностью совпадали: господин де Ларбери, служивший в гвардии во времена Людовика XIV, и гражданин Ларбери, живший в эпоху Террора.
Это уже было кое-что. И он опубликовал в газетах маленькую заметку, в которой просил всех, кому что-либо известно об этом Ларбери или о его потомках, сообщить ему эти сведения.
В ответ пришло письмо от господина Массибана, именно того Массибана, который писал о брошюре, члена Академии:
«Месье.
Обращаю Ваше внимание на отрывок из сочинения Вольтера «Век Людовика XIV», глава XXV «Особенности и анекдоты времен правления». Отрывок этот присутствует лишь в рукописи, в последующие издания он не вошел.
«Я слышал, как покойному интенданту финансов и другу министра Шамийяра господину де Комартэну рассказывали о том, как однажды король спешно выехал в карете, узнав, что господина де Ларбери убили, отобрав драгоценные украшения. Король был в страшном волнении и повторял: „Все потеряно… Все потеряно…“ На следующий год сына этого Ларбери и его дочь, вышедшую замуж за маркиза де Велина, выслали в их владения в Провансе и Бретани. Нет сомнения, что за этим кроется нечто таинственное».
Тем меньше остается сомнений, добавлю от себя лично, поскольку Шамийяр, как утверждает Вольтер, был последним министром, посвященным в тайну Железной Маски.
Вы поймете, месье, какую информацию дает нам этот отрывок. Между двумя событиями устанавливается непосредственная связь. Не берусь судить о поведении, страхах и подозрениях Людовика XIV в этих обстоятельствах, однако же позволительно предположить, зная, что у господина де Ларбери остались сын, являвшийся, по всей вероятности, дедом офицера Ларбери, и дочь, что часть бумаг де Ларбери перешла именно к дочери. Возможно, в этих-то бумагах и хранится тот самый экземпляр, что капитан дворцовой охраны некогда спас из огня.
Я просмотрел справочник замков. В окрестностях Ренна проживает ныне некий барон де Велин. Может быть, он потомок маркиза? Вчера на всякий случай я отправил барону письмо, осведомляясь, не является ли он обладателем небольшой книжки, в названии которой фигурировало бы слово «игла»? Ожидаю от него ответа.
Буду счастлив лично побеседовать с Вами обо всех этих вещах. И если Вас это не очень затруднит, жду Вас у себя. Примите, и проч.
P.S. Я, естественно, не сообщал в газеты о том, что узнал. Теперь, когда цель близка, необходимо соблюдать осторожность».
Ботреле тоже считал так, более того, когда в то утро его начали осаждать двое журналистов, он сообщил им совершенно ложные сведения о своих планах и выводах, к которым пришел.
После обеда молодой человек поспешил к Массибану на набережную Вольтера, 17. Однако, к своему большому удивлению, узнал, что тот срочно уехал, оставив на всякий случай для него записку. В ней значилось:
«Полученная мною телеграмма вселяет кое-какие надежды. Выезжаю немедленно. На ночлег остановлюсь в Ренне. Если желаете, можете сесть на вечерний поезд и, не сходя в Ренне, доехать до станции Велин. Встретимся в замке, в четырех километрах от станции».
Ботреле сразу загорелся. Он был особенно рад, что приедет в замок одновременно с Массибаном, ибо опасался, что тот по неопытности может совершить какой-нибудь промах. Итак, он вернулся в дом друга, где и провел оставшееся до вечера время, и вскоре уже садился в экспресс, следовавший в Бретань. Прибыв в шесть часов утра на станцию Велин, он решил проделать пешком все четыре километра дороги, идущей густым лесом. И вот вдали на холме показалось длинное строение. Архитектура его удивляла смешением стилей Ренессанса и эпохи Луи-Филиппа, и все же замок с четырьмя башнями и увитым плющом подъемным мостом выглядел весьма импозантно.
По мере того как он подходил ближе, сердце Изидора тревожно забилось. Неужели наконец он достигнет цели? Найдет ли в этом замке ключ к разгадке?
Его одолевали всевозможные страхи. Не верилось, что успех близок, казалось, что в который уж раз он станет жертвой дьявольского плана, задуманного Люпеном. А может быть, Массибан — лишь марионетка в руках врага?
«Полноте, все это уже становится смешным, — иронизировал он сам над собой. — Нельзя же всерьез предполагать, что Люпен — такой гениальный провидец, нечто вроде всемогущего Господа Бога, бороться с которым бесполезно. Да ничего подобного! Люпен тоже может ошибаться, может, в свою очередь, становиться жертвой обстоятельств. Люпен делает промахи, в конце концов! И именно благодаря одному из его промахов, благодаря тому, что он потерял документ, я начинаю одерживать победу. От этого все и идет. А его отчаянные усилия имеют одну цель: исправить допущенную ошибку!» — И, решив так, Ботреле, вновь окрыленный надеждой, взбодрившись, позвонил в дверь.
— Что вам угодно? — осведомился лакей, появляясь на пороге.
— Спросите, может ли меня принять барон де Велин? — протягивая визитную карточку, сказал Ботреле.
— Господин барон еще не одет, но если месье соблаговолит подождать…
— Спрашивал ли его еще кто-нибудь сегодня, например, такой пожилой, сутулый господин с седой бородой? — поинтересовался молодой человек, знавший Массибана по фотографиям в газетах.
— Да, этот господин приехал десять минут назад, я проводил его в приемную. Не будете ли вы так любезны тоже последовать за мной?
Встреча Массибана с Ботреле сразу началась с сердечных слов. Изидор поблагодарил старца за предоставленную бесценную информацию, а тот буквально рассыпался в восторженных похвалах молодому человеку. Они поговорили о документе, о своих шансах отыскать книгу, и Массибан повторил все, что узнал о бароне де Велине. Шестидесятилетний вдовец вот уже много долгих лет уединенно жил здесь с дочерью Габриель де Вильмон, так и не оправившейся от удара после того, как ее муж и старший сын погибли в автомобильной катастрофе.
— Господин барон покорнейше просит господ подняться к нему.
Лакей проводил их на второй этаж, в большую комнату с голыми стенами, всю меблировку которой составляли несколько секретеров, этажерок и столов, заваленных бумагами и конторскими книгами. Барон радушно встретил гостей, будучи рад, как и все замкнуто живущие люди, возможности с кем-нибудь поговорить. Не без труда удалось им направить беседу в нужное русло и изложить цель своего приезда.
— Ну, конечно, ведь вы мне об этом писали, не правда ли, господин Массибан? Речь идет об одной книге, якобы доставшейся мне от предков, в которой рассказывается об Игле?
— Вы совершенно правы.
— Скажу вам честно: не ладил я со своими. В то время у них были какие-то странные взгляды на жизнь. А я — человек своего времени. Я порвал с прошлым.
— Конечно, — нетерпеливо согласился Ботреле. — Однако не попадалась ли вам на глаза такая книга?
— Попадалась, попадалась! Я же телеграфировал вам, — вскричал тот, обращаясь к Массибану, который, в раздражении расхаживая по комнате, то и дело останавливался возле высоких окон, — конечно же попадалась!.. Вернее, моей дочери показалось, что она видела похожий заголовок среди нескольких тысяч книг, что до отказа заполнили библиотеку! Сам-то я неважный чтец… Даже газет не читаю… Не то что дочь… Вот она… спаси Господи ее сына, маленького Жоржа, пошли ему здоровья… а мне бы только получить доход от арендаторов, да чтоб договоры были в порядке… вот, видите, сколько конторских книг… я ими и живу, господа… а что касается всей этой истории, о которой вы мне писали, господин Массибан, честно говоря, я и забыл, в чем там было дело…
