Хэдли пожал плечами. Мелсон с его методичными привычками достал конверт и начал записывать на нем «серии фактов».
— Кстати, — сказал он, — говоря о вещах настолько очевидных, что их никто не упоминает: я ничего не знаю об искусстве расследования, но мне кажется, простейшей причиной, по которой обвинитель хранит молчание, может быть…
— Ну? — с интересом осведомился доктор Фелл.
— …то, что он (или она) боится. Женщина, которая заколола администратора, опасна, как кобра. Она нанесла удар так быстро, что ее почти никто не видел. Обвинитель, вероятно, подумает дважды, прежде чем заявить публично: «Я видел такую-то с украденным браслетом или сжигающей пару перчаток». Наверняка он не желает давать показания, пока убийца не попадет в руки полиции.
Хэдли выпрямился.
— Это возможно, — признал он.
— Боюсь, что это чушь, — покачал головой доктор Фелл. — Если за всем этим кроется страх, то он действует довольно странным образом. Допустим, Икс — обвинитель — испугался убийцы, увидев, как та сжигает окровавленные перчатки. Думаю, в таком случае он бы боялся быть пойманным во время слежки за ней и не чувствовал бы себя в безопасности, пока весь Скотленд-Ярд не будет в курсе дела. Но предположим, Икс действует именно таким образом и потихоньку информирует Эймса. Что же происходит? Эймс, узнавший тайну из вторых рук, тут же оказывается заколотым. К этому времени страх Икса должен был бы достичь силы урагана. Однако он молчит, продолжая жить и спать под одной крышей с коброй. В таком случае я назвал бы это не страхом, а, по самой скромной оценке, глупой опрометчивостью.
Последовала пауза.
— В этом что-то есть, — неохотно согласился Хэдли. — Ладно, давайте выслушаем два ваших последних вопроса, а потом попытаемся во всем разобраться.
— Хм. На чем я остановился? Ага! Ну, четвертый пункт я уже упоминал, но подчеркну его вновь, чтобы он занял подобающее место в группе. Речь идет об украденных стрелках. Зачем этому, очевидно, полоумному вору было красть обе стрелки и дожидаться, когда часы запрут, вместо того чтобы сделать это, когда они были на виду?
— А пятый вопрос?
Доктор Фелл криво усмехнулся:
— Пятый вопрос в некотором смысле вытекает из четвертого, но он кажется еще более безумным, если его не интерпретировать в соответствии с остальными. Но сначала позвольте спросить, какие именно предметы были украдены в универмаге «Гэмбридж» в день убийства?
— Они у меня записаны. — Хэдли посмотрел на листы с отпечатанным текстом. — Давайте поищем… «Бюллетень для прессы»… Ага, вот он! «Официальный список украденного в универмаге». Жемчужные серьги стоимостью в десять фунтов, кольцо с опалом в оправе из мелких бриллиантов стоимостью в двадцать фунтов и часы Карвера. Это все.
— Часы Карвера были обозначены как таковые?
— Вы имеете в виду табличку с его именем? Да. На каждом экспонате была маленькая карточка с именем владельца и краткой историей… — Внезапно Хэдли ударил ладонью по столу и выпрямился. — Господи! Ну конечно! Я же говорил, что теряю хватку. Ваш последний вопрос: «Почему кто-то из домочадцев Карвера, желая заполучить эти часы, пошел на безумный риск, украв их в переполненном универмаге, когда было гораздо легче сделать это дома?»
— Совершенно верно. Тем более что сигнализация Карвера не предназначалась для домочадцев. Подозреваю, он с радостью показал бы свою коллекцию любому, кто стал бы его слушать. Кстати, мы это проверим. Ну и что вы об этом думаете?
— Не знаю, что и думать. — Хэдли покачал головой и рассеянно уставился в окно. — Теперь все дело достигло последней стадии безумия. Если вы в состоянии найти простой ключ, который свяжет все воедино, то вы еще умнее, чем мне кажется. Эти ваши вопросы… Прочитайте, что вы записали, — добавил он, повернувшись к Мелсону. — Давайте послушаем все пункты подряд. А то я уже забыл, в каком порядке они идут. Мелсон с сомнением пробежал карандашом по перечню. — Если я не ошибаюсь, они выглядят следующим образом:
«Пункты, которые нужно учитывать по поводу убийства в универмаге в случае его связи с убийством инспектора Эймса:
1. Поскольку алиби всех остальных принимаются, подозрения в убийстве в универмаге сводятся к Лючии Хэндрет и Элинор Карвер.
2. Нет конкретных доказательств того, что убийца администратора Эвана Мэндерса является также убийцей инспектора Эймса».
— Браво! — мрачно произнес Хэдли. — Прекрасный способ начинать строить дело против кого-либо, верно? Сначала вы заявляете, что, согласно имеющимся данным, убийцей администратора может быть либо мисс Хэндрет, либо мисс Карвер. А потом выливаете на слушателя ведро холодной воды, добавляя, что убийцей Эймса может быть кто-то другой… Не просите меня верить, Фелл, что в доме находятся двое убийц со склонностью закалывать людей. Это уже чересчур. Это embarras de richesse.[31] Нет-нет. Если я смогу доказать, что одна из этих двух женщин совершила убийство в универмаге, у меня не останется много сомнений, что она также прикончила и Эймса.
Доктор Фелл собирался разразиться громовой тирадой, но ограничился простым возражением.
— Я боялся, что вы это скажете, — заявил он, взмахнув трубкой. — Но я хочу вбить вам в голову, что не пытаюсь построить дело против кого-то. Повторяйте про себя эти слова: «Согласно имеющимся данным, согласно имеющимся данным». Я указал вам на эти пункты, так как хочу, чтобы вы правильно их интерпретировали и поняли, что означает эта дьявольская история… Продолжайте, Мелсон.
— Переходим к следующему пункту:
«3. Обвинение одной из женщин в убийстве Эвана Мэндерса исходит от неопознанного лица, которое даже сейчас, под сильнейшим давлением обстоятельств, отказывается контактировать с нами.
4. Добывая оружие, убийца инспектора Эймса (а) украл обе часовые стрелки, хотя для достижения цели было вполне достаточно одной, и (б) осуществил эту кражу не когда она не составляла труда, а дождавшись, пока часы не заперли в комнате Карвера.
5. Убийца в универмаге не украл часы, принадлежавшие Карверу, дома, когда сделать это было гораздо легче, а пошел на страшный риск, украв их с подноса в переполненном универмаге».
— Хе-хе, — усмехнулся доктор Фелл. — Этот документ обладает ароматом педантичности, Мелсон, вызывая у меня желание сохранить его. Хм, да. Но он честно указывает на проблески здравого смысла, которые у меня появились. Позволю вам подумать над этим, пока я одеваюсь. Потом мы отправимся в дом Карвера.
Было половина одиннадцатого, когда они подъехали в автомобиле Хэдли к дому часовщика. У двери собралась толпа, которая почтительно отходила назад по требованию полисмена и приближалась снова, повторяя этот процесс с молчаливой регулярностью одного из маятников Карвера. Группа репортеров, пререкавшихся с сержантом Беттсом, встретила машину вспышками камер. При виде доктора Фелла пресса с одобрительными возгласами устремилась в атаку. Хэдли с трудом увел доктора, который проявлял тенденцию встать на переднем сиденье и вежливо отвечать на любые вопросы. «Будет подготовлен бюллетень», — кратко заявил Хэдли, когда Беттс расчистил для них проход. Подталкиваемая вперед, монументальная фигура доктора Фелла в черной накидке и широкополой шляпе, приветственно поднимаемой над головой, улыбалась через плечо среди щелчков фотоаппаратов и хора приглашений в ближайший паб. Выглядевшая нервной Китти открыла парадную дверь и тут же закрыла ее за посетителями.
В тускло освещенном холле было холодно и тихо. Хэдли повернулся к смуглому молодому человеку с заостренными чертами лица, который вошел в дом следом за Беттсом.
— Вы Престон, не так ли? Вам известны указания — провести тщательный обыск комнат этих женщин, используя все известные вам приемы?
— Да, сэр, — кивнул молодой человек с довольным видом, предвкушая увлекательную процедуру.
Хэдли повернулся к девушке.
— Где все, Китти? Надеюсь, встали и пребывают дома?
— Не все, — ответила Китти. — Мистер Карвер и миссис Стеффинс встали. Мистер Хейстингс, который провел ночь на диване в гостиной мистера Полла и чувствует себя гораздо лучше, — здесь Китти нервно хихикнула, — вышел подышать свежим воздухом с мисс Элинор. Остальные еще не появлялись.
— Я повидаю миссис Стеффинс, — с неохотой решил Хэдли. — Говорите, она в столовой, на задней стороне дома? Хорошо. — Поколебавшись, он спросил: — Хотите присутствовать. Фелл?
— Нет, — твердо ответил доктор. — Сейчас требуется маленькая causerie[32] с Карвером. Кроме того, я хочу повидаться с любителем пирушек Кристофером Поллом, завершив знакомство с обитателями дома, если только ему не нужно срочно опохмелиться. Пошли, Мелсон. Думаю, это вас заинтересует.
