Эллери подвёл к разбитому шкафу Сэма Минго.
— Все аметисты хранились на одном подносе? — поинтересовался Куин.
— Да. Вот смотрите …
— Минго, я хочу, чтобы вы здесь внимательно осмотрелись на предмет, всё ли на месте? — проворчал подошедший к ним инспектор Куин.
— Хорошо, сэр. — Минго начал медленно ходить по магазину и проверять содержимое шкафов и витрин.
— Похоже, мы напали на след, сынок, — хмуро проговорил инспектор Куин. — Здесь явно нечисто. Странно, что еженедельный покер прервался в половину первого. Они подрались.
— Кто с кем?
— Похоже, они все выпили во время игры. У Орра были туз с королём, дамой и валетом. Все, кроме Пайка, у которого были три шестерки, спасовали. Они долго поднимали ставки. Орр, конечно, выиграл. Пайк много проиграл и начал ворчать. Они с Орром обменялись несколькими обидными словами. Если бы не остальные игроки, они бы, наверное, подрались. Драки удалось избежать, но игра была прервана.
— Все ушли вместе? — поинтересовался Эллери.
— Да. Орр задержался, чтобы прибраться в задней комнате. Остальные вышли вместе и разошлись в разные стороны в нескольких кварталах. Любой из них мог вернуться и убить Орра, пока он возился в лавке.
— А что говорит Пайк?
— Что поехал домой и, конечно, лег спать, — пожал плечами инспектор.
— А остальные?
— Утверждают, что ничего не знали о том, что произошло ночью… Ну, Минго, что-нибудь пропало?
— Кажется всё на месте, — ответил продавец.
— Так я и думал, — удовлетворённо кивнул инспектор Куин. — Это убийство из зависти, сынок. Я ещё хочу поговорить с этими ребятами… Что тебя беспокоит?
— Да так, кое-что, — ответил Эллери, закуривая. — Почему, например, Орр ползал по магазину, будучи почти трупом? Зачем он разбил часы со стеклянным колпаком и достал аметист из шкафа?
После того, как инспектор отошёл, Эллери взял Минго под руку и попросил рассказать о разбитых часах.
— Ничего особенного. Им 169 лет, не особенно дорогие. Их изюминка — стеклянный купол. У нас таких часов больше никогда не было.
Эллери нагнулся над часами. Они стояли на круглой подставке из чёрного дерева сантиметров 25 в высоту. Купол вставлялся в бороздку, проходящую по верху подставки, и полностью закрывал часы. С куполом высота часов достигала почти 60 сантиметров.
— Эти часы когда-нибудь принадлежали Пайку, Оксмену, Винсенту, Гарни или Полу? — задумчиво спросил Куин младший.
— Нет, сэр, — покачал головой Минго. — Они у нас много лет, и никто их до сих пор не купил.
Друзья Орра тем временем пытались убедить инспектора Куина, что он напрасно подозревает кого-то их них и что их маленький вчерашний спор ничего не значил.
Куин мл. напрягся, когда услышал слова Гарни:
— … На прошлой неделе у Пайка был день рождения. Мы подарили ему подарки. По-вашему, это похоже на подготовку к хладнокровному убийству?
— А когда отмечали день рождения? — вкрадчиво поинтересовался Эллери.
— В прошлый понедельник, — хмыкнул Стэнли Оксмен. — И что из этого?
— Превосходно, — кивнул Эллери Куин. — Мистер Пайк, когда вы получили подарки?
— Уже после вечеринки, на вчерашнем покере. Мы не виделись всю неделю.
Все закивали, а инспектор озадаченно посмотрел на сына. Тот отозвал его в сторону и что-то прошептал на ухо. Куин старший сказал Пайку, что ему предстоит небольшая поездка с мистером Куином и сержантом Вейли. Остальным было велено ждать в лавке.
Эллери остановил такси, и они молча проехали с милю до дома, где жил Арнольд Пайк.
— Покажите мне, пожалуйста, ваши подарки, — попросил Куин.
На столе в кабинете стояли четыре коробки разной формы и изящная серебряная чашка.
— Вот они, — хрипло произнёс хозяин.
Эллери взял сначала серебряную чашку, на которой были выгравированы слова: «Верному другу Арнольду Прайсу, 1 марта 1876 — … Дж. Д. Винсент».
— Довольно мрачный юмор, — заметил он, — учитывая, что Винсент оставил место для даты вашей кончины.
Пайк начал что-то говорить, потом его губы задрожали, и он замолчал.
Эллери снял крышку с маленькой чёрной коробочки. В ней между двумя кусками пурпурного бархата лежал перстень с гербом царской России.
— Потрепанный старый орел, — вполголоса произнёс Эллери Куин. — Посмотрим, что написал наш друг князь.
На карточке, лежащей в коробочке, было написано мелким почерком по-французски: «Моему доброму другу Арнольду Пайку в его 50-й день рождения. Первое марта у меня всегда вызывает грустные размышления. Я помню 1 марта 1917 года, за две недели до отречения царя… тихий и спокойный день перед бурей. Но не грусти, Арнольд, веселее! Прими этот перстень, данный мне моим царственным кузеном, как знак моего уважения. Долгой тебе жизни! Павел».
Эллери никак не прокомментировал дарственную надпись. Он положил перстень с карточкой в коробку и взял следующий подарок в большой и плоской коробке. В ней лежал разукрашенный золотом портмоне из марокканской кожи с карточкой в одном из отделений.
«Через двадцать один год бурной жизни
Из мальчиков вырастают мужчины.
Они подпоясывают чресла для сражений
И выбрасывают свои детские игрушки.
Здесь лежит забавная игрушка
Для седовласого простачка,
Которому оставаться малышом
Ещё девять с половиной лет».
— Чудесные стихи, — рассмеялся Эллери Куин. — Ещё один непризнанный поэт. Такое мог написать только газетчик. Это Гарни?
— Да, — пробормотал Пайк. — Правда, здорово?
— Извините, но это полная чушь. — С этими словами Эллери отбросил портмоне и взял самую большую картонку, в которой лежали домашние кожаные тапочки.
«Счастливого дня рождения, Арнольд! — было написано на карточке. — Хочу, чтобы все мы собрались в такой же мартовский день отметить твой сотый день рождения! Мартин».
— Бедный пророк, — сухо прокомментировал Эллери. — А это что?
Он положил обувную картонку и взял маленькую плоскую коробочку, содержащую позолоченный портсигар с инициалами «АП» и карточкой: «Счастья тебе на твой пятидесятый день рождения! Буду с нетерпением ждать твоего шестидесятого дня рождения 1 марта 1936 года, чтобы ещё раз так же здорово повеселиться! Стэнли Оксмен».
— Воображение мистера Стэнли Оксмена, — заметил Куин, — простиралось только до шестидесяти, мистер Пайк. Это очень важно.
— Не понимаю, — прошептал брокер, — зачем вы пытаетесь втянуть в это дело моих друзей?
В ответ Эллери пожал плечами.
— А сейчас, мистер Пайк, думаю, мы можем вернуться в магазин Мартина Орра.
По дороге сержант Вейли, о чем-то пошептавшись с Эллери Куином, вышел.
— У меня к вам один вопрос, мистер Пайк, — обратился к попутчику Эллери, когда такси свернуло на Пятую авеню. — Как давно ваша шестёрка знакома?
— Вопрос непростой, — вздохнул брокер. — Я дольше всех… 15 лет знаком с Лео… ну с Гарни. Орр и князь, насколько мне известно, знали друг друга с 1918 года. Стэн Оксмен и Орр знакомы… были знакомы много лет. С Винсентом я познакомился с год назад через наших общих знакомых и ввёл его в наш маленький круг.
— Вы и все остальные — Оксмен, Орр, Пол… были знакомы два года назад?
— Нет, не были, — удивился Арнольд Пайк. — Я познакомился с Оксменом и князем полтора года назад через Орра.
В лавке ничто не изменилось, за исключением исчезновения тела Орра. Исчез также доктор Потти, и ещё были предприняты некоторые усилия по наведению порядка.
— Вы разгадали загадку? — прогремел князь.
— Да, ваша светлость, — кивнул Эллери Куин и хлопнул в ладоши, заставив всех вздрогнуть от неожиданности. — Внимание, пожалуйста. Пиготт, — обратился он к детективу, — станьте у той двери и никого, кроме сержанта Вейли, не впускайте.
— Да, занятное дельце, должен вам доложить, — улыбнулся Эллери Куин, — с интересными нюансами, хотя и довольно простое. Внимательно следите за ходом моих мыслей. Вдумайтесь в ситуацию. Мартин Орр получил много страшных ударов по голове, но ухитрился из последних сил доползти до шкафа с драгоценными камнями, взять аметист, затем добрался до стола с часами и столкнул с него часы со стеклянным куполом. Выполнив свою таинственную миссию, он скончался.
Зачем умирающему человеку совершать такие странные поступки? Объяснение им может быть только одно. Он знал своего убийцу и попытался оставить нам ключи к разгадке его личности. Чего можно ожидать от человека, который хочет оставить после своей смерти имя убийцы? Ответ очевиден: он его напишет. Но на теле Орра не было ни ручки, ни карандаша, ни бумаги. Обратите внимание, Мартин Орр подвёргся нападению, находясь примерно в восьми метрах от двери в заднюю комнату. Он наверняка понимал, что такое расстояние ему не преодолеть, потому что силы его были на исходе. Конечно, Орр мог обмакнуть палец в собственную кровь и написать имя убийцы, но такой экзотический способ, очевидно, не пришёл ему в голову.
