— И я могу добавить, тоже не для печати, эта дружба немало способствовала восстановлению престижа сенатора в глазах общества.
— Конечно, способствовала. А если кто-то и подумал, что Селлерсу просто выкручивали руки, это быстро забылось. Все видели, как они искренне привязаны друг к другу, как Селлерс добросовестно старался исправить последствия своей публикации.
— Я достаточно циничен, чтобы предположить — Селлерс все время чувствовал себя на мушке, — сказал Питер. — Сенатор что-то знал о нем.
Закари вытаращил глаза:
— Только то, что Сэм был обманут Джереми Ллойдом.
Питер отложил сигарету и попытался зайти с другого бока.
— Я только что говорил с Франсин Келлер, — заявил он.
Закари дернулся.
— Обаятельная женщина, — сказал он.
— И очень откровенная, — добавил Питер. — Она во всех подробностях изложила мне историю своих отношений с Селлерсом. Франсин была самым близким ему человеком.
Закари облизал губы.
— Не то слово! — хихикнул он. — Я бы и сам был не прочь оказаться к ней поближе.
— Вас может заинтересовать, что она мне сказала. У нее нет оснований считать, будто сенатор что-то знал о Селлерсе.
— Именно это я и пытаюсь объяснить. Все дело в лживости Джереми Ллойда.
Питер сменил положение в кресле. У него болела нога.
— Были ли у сенатора причины подозревать, что кто-то продолжает копать под него, искать что-то в поддержку версии Ллойда?
Закари засмеялся. Алкоголь начал сказываться на нем.
— Конечно, были. Адвокат Джереми — Уоллес Крамер — не оставлял своих стараний. Он платил частному шпику Морису Бернштейну, чтобы тот следил за Джорджем. Крамер не мог смириться с тем, что проиграл. Но обращение к Бернштейну… это было курам на смех.
— То есть?
Закари многозначительно покачал пальцем:
— Тайна? Строго между нами?
— Могила, — сказал Питер.
— Бернштейн работал на Сэма Селлерса — и на Джорджа! Как вам это нравится? Если бы он нашел что-нибудь против Джорджа, то первым делом пришел бы к нему, а потом спрятал бы это подальше от глаз. Так что Крамер впустую выбросил кучу денег… и остался при своих интересах.
— Вы не против, если я задам парочку чисто личных вопросов о сенаторе. О его частной жизни?
— Не для печати, — сказал Закари. Чувствовалось, что он из года в год говорит журналистам эти слова. Они вылетали у него автоматически.
— Были ли в его жизни какие-то женщины?
Закари ухмыльнулся.
— Одновременно — всегда только одна, — сказал он.
— В таком случае именно она могла быть замешана. — Питер доверительно понизил голос.
— Каким образом?
— Кто-то должен был очень внимательно отслеживать действия сенатора, — объяснил Питер. — Похищение было отнюдь не спонтанным поступком. Когда сенатор и Селлерс прошлым вечером вышли из отеля, все уже было подготовлено. Трудно представить себе, что их схватили в том кинотеатре и выволокли наружу без всякого сопротивления с их стороны. Я предполагаю, что оттуда они отправились куда-то еще — и вот там-то их и захватили. Вы никогда не упоминали ни о чем подобном, а вот я подумал — не было ли девушки, которая ждала их, девушки с подружкой? Я знаю, что сенатор где-то содержал квартиру и коттедж. Похитителям, скорее всего, пришло бы в голову поджидать его в одном из этих мест, а не в кинотеатре. Они же не знали, что он туда отправится.
Закари с силой дернул себя за нос:
— Я знаю, что у Джорджа была пара таких местечек… для особых случаев. Это был единственный секрет, которым он не делился со мной. Когда я спросил его, он засмеялся и сказал: «У человека, который ведет общественное существование, должна быть хоть какая-то личная жизнь, Зак. Не хочу, чтобы какой-нибудь Том Подгляда таращился в замочную скважину».
— Вы рассказали Бачу, что прошлым вечером очень беспокоились по поводу сенатора, — продолжил Питер. — Еще до того, как вам под дверь подсунули записку, вы звонили всюду, где он мог быть. Почему вы беспокоились? И куда вы звонили?
Закари уставился на свои трясущиеся руки.
— Они с Сэмом основательно выпили за обедом. Когда Джордж в таком состоянии, он может загулять на два или три дня. А завтра утром он собирался выступать в Объединенных Нациях по вопросу борьбы с наркотиками. Но к подготовке речи еще и не приступал. И я опасался, не слишком ли они с Сэмом набрались.
— Кому вы звонили?
— Всего лишь нескольким друзьям Джорджа, которые, как я знал, были в городе. Я дал их перечень инспектору Бачу. Звонил одному из членов его комитета, Кармайклу. Звонил президенту организации «Независимая жизнь». Джеку Берри, который отвечает у Джорджа за отношения с прессой. И еще нескольким, кто был в городе, готовя выступление в ООН.
— Женщинам не звонили?
— Женщины, с которыми Джордж поддерживает постоянные отношения, главным образом живут в Вашингтоне. Я знаю, что у него в Нью-Йорке есть подружка, которую он довольно часто навещает, но я не представляю, кто она такая.
— Квартира, которую он содержит, находится в Нью-Йорке?
— Можете мне верить или нет, мистер Стайлс, но, как я говорил, понятия не имею.
Питер встал. Насколько можно верить Закари? Сомнительно, чтобы Вардон имел столько секретов от самого близкого к нему человека, а именно таковым уже много лет был Закари. Он знает, прикинул Питер, и где расположена квартира, и где находится коттедж, и что это за женщина из Нью-Йорка — и другие женщины. Он все знает — но, пока Вардон жив, никакое гестапо не вытянет из него этих сведений. Может, Закари от души потешается надо мной, отлично зная, где сейчас Вардон и что он собирается делать.
И тут случилось нечто из ряда вон выходящее. Закари встал, чтобы попрощаться с Питером, но у него дернулись уголки рта, и из воспаленных глаз потоком хлынули слезы.
— Если его убьют, мне не для чего будет жить, — произнес он сдавленным голосом.
Если он и притворялся, то сыграно это было блистательно.
Инспектор Бач отловил Питера около восьми часов. Казалось, что фэбээровец с трудом держится на ногах. На связь так никто и не выходил. Половина его людских резервов гонялась непонятно за кем. Телефоны в штаб-квартире были постоянно заняты звонками от людей, которые что-то видели или что-то слышали. Верно, что правительство было готово уплатить выкуп за сенатора Вардона, но об освобождении заключенных не могло быть и речи. Ситуация в порту тоже была из рук вон плоха. Поступали самые разные сведения от очевидцев, которые якобы видели Лауру с мальчиком, Тима Салливана; находились десятки людей, вроде бы знавших человека со шрамом. Ничего не подтверждалось.
Наконец Питер выложил свою теорию Бачу. Глаза инспектора смотрели на него холодно; мешки под глазами делали его взгляд еще мрачнее. Питер подумал, что его слова, должно быть, звучат для Бача очередным ужасающим бредом, который ему приходится выслушивать весь день напролет. Департамент тупиков.
— Предпочитаю не вспоминать, что несколько часов назад вас крепко трахнули по голове, — сказал Бач, когда Питер замолчал.
— Считаете, что этого не может быть?
— Вы попали под влияние дамы, которая предложила сходную идею, — усмехнулся Бач. — Вы назвали это «женской интуицией». Кроме того, вы исходите из некоторых соображений Рокки Джексона. Мой опыт общения с Джексоном подсказывает, что он крайне опасная личность. Псих.
— Если бы я мог доказать, что ко времени процесса Вардон шантажировал Селлерса… если бы мог доказать, что Селлерс пытался что-то раскопать о Вардоне…
— И что было бы?
— Мне нужна ваша помощь.
— О Господи! — только и сказал Бач.
— Вы должны были поинтересоваться оружием, из которого убили Селлерса.
— Конечно, мы им интересовались. Судя по пуле, извлеченной из черепа Селлерса, это был автоматический пистолет 38-го калибра.
— Сложно ли узнать, было ли у Вардона такое оружие?
— Нет, если у него было разрешение; все они регистрируются.
— Не могли бы вы это выяснить?
— Конечно. Доставлю вам такое удовольствие, пока вы будете дожидаться звонка от похитителей.
— И еще — я просил вас заняться машиной, из которой выкинули тело Селлерса, — продолжал настаивать Питер.
— Абсолютно никаких следов. Наверное, краденая.
— Не стоит ли проверить прокатные агентства? Там может обнаружиться хоть какой-то след для вас, инспектор. Если это в самом деле было похищение, преступники могли арендовать машину. А если прав я, то Вардон почти обязательно должен был воспользоваться такой возможностью. Его должна была заблаговременно ждать прокатная машина; и если ее найти, то на обивке в салоне мы обнаружим одно или два пятнышка крови. Если у Вардона есть 38-й калибр и вы найдете арендованную машину со следами крови, которую взял напрокат благообразный седовласый мужчина пятидесяти с лишним лет… тогда-то вы мне поверите, не так ли?
Бач молчал.
— Попытавшись найти ответы на эти два вопроса, вы не потеряете время впустую, — сказал Питер.
