Агата Кристи - Раз, два – пряжку застегни

Брови Эркюля Пуаро походили на полумесяцы.

– Фрэнк Картер? – Он покачал головой. – Нет, это невозможно!

– Да что с вами, Пуаро? – сердито осведомился Джепп. – Сначала вы настаиваете, что Морли не покончил с собой, а был убит. Потом, когда я прихожу и сообщаю, что мы склоняемся к вашей точке зрения, вы кажетесь явно недовольным.

– Вы действительно считаете, что Морли убил Фрэнк Картер?

– Все на это указывает. Мы знаем, что Картер затаил злобу на Морли. В то утро он пришел на Куин-Шарлотт-стрит якобы сообщить своей девушке, что нашел работу, но мы выяснили, что тогда у него никакой работы не было. Теперь Картер признает, что получил ее позже в тот же день. Вот вам ложь номер один. Он не может убедительно отчитаться в своем местопребывании с двенадцати двадцати пяти. Говорит, что прогуливался по Мэрилебон-роуд, но подтверждается лишь то, что он пил в пабе в пять минут второго. Бармен говорит, что руки у него дрожали, а лицо было белым как бумага.

Эркюль Пуаро вздохнул и снова покачал головой:

– Это не согласуется с моими идеями.

– А что собой представляют ваши идеи?

– То, что вы мне рассказали, очень озадачивает. Потому что, если вы правы…

Дверь бесшумно открылась, и Джордж почтительно пробормотал:

– Прошу прощения, сэр, но…

Он не успел договорить. Мисс Глэдис Невилл оттолкнула его и ворвалась в комнату. По ее лицу текли слезы.

– О, мсье Пуаро…

– Ну, я пошел, – быстро сказал Джепп и тут же удалился.

Глэдис Невилл устремила ему вслед ненавидящий взгляд.

– Этот человек… этот ужасный инспектор Скотленд-Ярда сфабриковал дело против бедного Фрэнка!

– Ну-ну, не стоит так волноваться.

– Но это правда. Сначала они заявили, что он пытался застрелить мистера Бланта, а теперь вдобавок обвиняют его в убийстве бедного мистера Морли!

Эркюль Пуаро кашлянул.

– Я был в Эксшеме, когда стреляли в мистера Бланта, – сказал он.

– Но даже… даже если Фрэнк сделал такую глупость… – запинаясь продолжала Глэдис Невилл. – Понимаете, жена мистера Бланта была богатой еврейкой, а Фрэнк принадлежит к «Имперским рубашкам» – они маршируют со знаменами, отдают нелепые салюты и подстрекают безобидных молодых парней вроде Фрэнка к тому, что у них называется патриотическими поступками.

– Мистер Картер избрал подобную линию защиты? – осведомился Пуаро.

– Нет. Фрэнк клянется, что ничего такого не делал и вообще никогда раньше не видел этого пистолета. Я не говорила с ним – мне не позволили, – но его адвокат мне передал, что Фрэнк считает все это подтасовкой.

– И адвокат, очевидно, придерживается мнения, что его клиенту лучше придумать что-нибудь более правдоподобное?

– С юристами так трудно. Они ничего не говорят прямо. Но меня беспокоит обвинение в убийстве. Мистер Пуаро, я уверена, что Фрэнк не убивал мистера Морли! У него просто не было на то причины.

– Это правда, – спросил Пуаро, – что, когда он приходил в то утро, у него еще не было никакой работы?

– Я не понимаю, мсье Пуаро, что это меняет. Какое имеет значение, получил он работу утром или вечером?

– Но ведь он утверждает, что пришел сообщить вам о своей удаче. А выходит, что никакой удачи не было. Зачем тогда он приходил?

– Понимаете, мсье Пуаро, бедняга в тот день совсем пал духом, и, говоря откровенно, думаю, что он был немного выпивши. Спиртное ударило ему в голову, и он пришел на Куин-Шарлотт-стрит разбираться с мистером Морли. Фрэнк очень чувствительный – его сердило, что мистер Морли неодобрительно о нем отзывался и, как он выражался, «пудрил мне мозги».

– Значит, он намеревался устроить сцену в рабочее время?

– Ну… боюсь, что да. Конечно, это была дурацкая затея.

Пуаро задумчиво смотрел на плачущую светловолосую девушку.

– Вы знали, что у Фрэнка Картера есть пистолет – или пара пистолетов?

– Нет, мсье Пуаро, клянусь вам! И вообще, я не верю в это.

Пуаро медленно и озадаченно покачал головой.

– Пожалуйста, помогите нам, мсье Пуаро! Если бы я чувствовала, что вы на нашей стороне…

– Я всегда только на стороне правды, – прервал Эркюль Пуаро.

Избавившись от Глэдис, Пуаро позвонил в Скотленд-Ярд. Джепп еще не вернулся, но детектив сержант Беддос был весьма любезен и охотно поделился информацией.

Полиция пока не обнаружила никаких доказательств того, что у Фрэнка Картера имелся пистолет перед покушением в Эксшеме.

Пуаро задумчиво положил трубку. Это было очко в пользу Картера. Но пока что единственное.

Он также узнал от Беддоса подробности показаний Фрэнка Картера о его найме садовником в Эксшем. Картер придерживался истории о секретной службе. Ему якобы выплатили деньги авансом, снабдили соответствующими рекомендациями и велели обратиться к мистеру Макалистеру, старшему садовнику.

Картеру велели слушать разговоры других садовников, выяснять наличие у них большевистских симпатий и с этой целью самому прикинуться немного «красным». Его инструктировала женщина, которая назвала себя Q.H.56 и сказала, что ей рекомендовали Картера как стойкого антикоммуниста. Они разговаривали при тусклом освещении, и он не уверен, что узнал бы ее при встрече. Это была рыжеволосая леди с обилием макияжа на лице.

Пуаро издал стон. Тень Филлипса Оппенхайма снова замаячила в воздухе.

Он испытывал сильнейшее желание проконсультироваться с мистером Барнсом, который утверждал, что подобные вещи случаются.

Письмо, пришедшее с последней почтой, обеспокоило его еще сильнее.

Адрес на дешевом конверте со штемпелем Хартфордшира был написан корявым почерком.

Пуаро вскрыл конверт и прочитал письмо:

«Дорогой сэр!

Надеюсь, вы простите, что я вас беспокою, но я очень волнуюсь и не знаю, что мне делать. Мне не хочется связываться с полицией. Наверно, я должна была сообщить то, что знала, но ведь тогда сказали, что хозяин сам застрелился. Я не хотела, чтобы у молодого человека мисс Невилл были неприятности, и вообще не думала, что он это сделал, но теперь узнала, что он стрелял в джентльмена в деревне, и решила написать вам. Когда вы приезжали к хозяйке, то спрашивали меня про тот день, и я теперь жалею, что сразу вам не рассказала. Только пусть меня не вызывают в полицию – маме это бы не понравилось. Она у меня строгая.

Уважающая вас

– Я всегда знал, что тут не обошлось без мужчины, – пробормотал Эркюль Пуаро. – Только я думал не о том человеке – вот и все.

Разговор с Агнес Флетчер состоялся в Хартфорде, в захолустном кафе-кондитерской, ибо Агнес ни за что не хотела рассказывать свою историю под критическим взором мисс Морли.

Первую четверть часа Пуаро пришлось выслушивать повествование о строгой матери Агнес, о том, что ее отец, хотя и торгует спиртным, никогда не имел неприятностей с полицией, закрывая лавку в точно установленное время, что ее родители пользуются всеобщим уважением в Литл-Дарнингеме, в графстве Глостершир, и что никто из шестерых детей миссис Флетчер (двое умерли в младенчестве) никогда не огорчал отца и мать. А если Агнес свяжется с полицией, то папа и мама просто умрут со стыда, так как в семье никогда такого не было.

После нескольких варьированных повторений этого монолога Агнес стала приближаться к теме разговора:

– Мне бы не хотелось ничего рассказывать мисс Морли, сэр, так как она наверняка скажет, что я должна была сообщить об этом раньше, но мы с кухаркой посоветовались и решили, что это не наше дело, потому что в газетах было ясно написано, что хозяин перепутал лекарство и застрелился, да и пистолет был у него в руке, верно, сэр?

– А когда вы начали в этом сомневаться? – С помощью наводящих вопросов Пуаро надеялся подобраться ближе к обещанной информации.

– Когда прочитала в газете об этом Фрэнке Картере – молодом человеке мисс Невилл, – сразу же ответила Агнес. – Когда я узнала, что он стрелял в джентльмена, у которого работал садовником, то подумала, что, может, у него не все дома. Я знаю, что чокнутым иногда кажется, будто их преследуют и они окружены врагами, поэтому их запирают в психушку, так как дома их оставлять опасно. Ну, я и подумала, а вдруг Фрэнк Картер из таких, потому что помню, как он все твердил, будто мистер Морли настроен против него и хочет разлучить его с мисс Невилл. А ведь она даже слушать не желала про него ничего дурного, и мы с Эммой считали, что она правильно делала, так как мистер Картер был очень приятной наружности и выглядел как настоящий джентльмен. Конечно, никто из нас не думал, что он причинил какой-то вред мистеру Морли. Просто нам это показалось немного странным, если вы понимаете, о чем я.

– Что именно вам показалось странным? – терпеливо осведомился Пуаро.

– Это случилось тем утром, сэр, когда мистер Морли застрелился. Я хотела сбегать вниз и принести почту. Почтальон приходил, но Элфред не принес письма – он делал это, только когда письма приходили для мисс Морли или мистера Морли, а если почта была для нас с Эммой, то он себя не утруждал и не приносил ее до ленча. Ну, я вышла на лестничную площадку и посмотрела вниз. Мисс Морли не нравится, если мы спускаемся в холл, когда хозяин работает, но я подумала, что если увижу, как Элфред ведет к хозяину пациента, то окликну его, когда он будет возвращаться. – Агнес перевела дух и продолжала: – И тогда я его увидела – я имею в виду Фрэнка Картера. Он стоял посреди лестницы на наш этаж – над этажом хозяина – и смотрел вниз, словно чего-то ожидая. Мне это показалось странным – он как будто внимательно прислушивался.