– Ага! Разыскиваете Сэмми Старлинга, не так ли? – сказал он с характерным акцентом, свидетельствовавшим о полученном в муниципальной школе образовании.
– Совершенно верно, – сказала Кэти. – Значит, вы знаете его дом?
– Знаю. У него первый дом от вершины. Я его сосед и могу уверить: вы недалеко от цели.
Мужчина сообщил ей, как добраться до дома Старлинга, и, прежде чем возобновить прогулку, для верности потребовал, чтобы она повторила его инструкции. Отъезжая, Кэти наблюдала за ним в зеркало заднего вида. Он с беспечным видом шел вниз по дороге, время от времени посвистывая своим собачкам, затеявшим веселую игру из серии, кто унюхает самый интересный запах.
Следуя полученным указаниям, Кэти направилась вверх по склону холма и ехала, никуда не сворачивая, до тех пор, пока не увидела живую изгородь из высоких рододендронов, о которой упоминал мужчина. За рододендронами открывался въезд в боковую аллею, название которой – Поучерз-Из – было вырезано на дощечке, прибитой к стоявшему у въезда столбику. Обсаженная по краям живой изгородью аллея шла дальше вверх, углубляясь в сосновый бор. Время от времени Кэти встречались по пути ворота скрытых за деревьями усадеб. Последнее в этом ряду, наиболее удаленное от въезда в аллею и уединенное, домовладение обозначалось кирпичными столбиками с коваными железными воротами. В орнамент решетки были врезаны металлические буквы с названием усадьбы: «Кроуз-Нест» («Гнездо ворона») – и металлическое же изображение летящей птицы. За воротами виднелась гравийная подъездная дорожка, ведущая к большому дому, выстроенному из кирпича и дерева.
«Мерседеса» Сэмми на подъездной дорожке не оказалось. Несмотря на возникшие у Кэти в пути проблемы, она прибыла на место раньше китайца. Девушка въехала в ворота и припарковалась неподалеку от главного входа. Потом она вышла из машины, потянулась и в ожидании хозяина стала прогуливаться перед домом, слушая птичьи трели, доносившиеся до нее со стороны окружавшего домовладение леса. От ворот ответвлялась тропинка, змеившаяся среди деревьев. Поскольку Сэмми все не ехал, Кэти подумала, что не будет большого вреда, если она исследует прилегающую к дому местность. Миновав окаймлявшие аллею заросли папоротника, она стала подниматься по тропинке, время от времени оборачиваясь и бросая взгляд сквозь ветви деревьев на потрепанную непогодой черепичную крышу дома.
Оказавшись на вершине холма, Кэти обнаружила там сложенную из песчаника пирамиду с вмонтированной в основание металлической пластиной, где были выгравированы расходившиеся в стороны стрелочки и надписи. Они указывали на отдаленные ориентиры, наблюдаемые с этого возвышенного места в хорошую погоду. Все эти ориентиры: в Гэмпшире – в западной части горизонта, в Суррее – в восточной части и в Суссексе – в южной, – были Кэти не знакомы, если не считать возвышенности Саут-Даунс в западном Суссексе. Кэти некоторое время стояла возле пирамиды, поглядывая то на столб сероватого дыма, лениво поднимавшегося в небо над Хеслмером, то на одинокий планер, паривший в восходящем воздушном потоке над Петерсфилдом. Кэти подумала, что Ева почти наверняка поднималась на вершину холма – возможно, в одиночестве, – и задалась вопросом, какой смысл находила восемнадцатилетняя португальская девушка в созерцании этого чуждого ей ландшафта. Кэти этого не знала, как не знала и того, какой смысл находила молодая португалка и общении с шестидесятилетним мужчиной, за которого столь скоропалительно вышла замуж.
Кэти перебралась через гребень холма и стала спускаться по его противоположному склону, неслышно ступая по мягкой подстилке из напа́давших на тропинку сосновых иголок. Где-то в глубине леса куковала кукушка. Вторая нота ее привычной песенки звучала непривычно тоскливо и одиноко.
Возвращаясь, Кэти сделала большой крюк в надежде снова выйти к аллее Поучерз-Из, но вместо этого неожиданно вышла к маленькому коттеджу, очертания которого проглядывали сквозь заросли. Скоро выяснилось, что она подобралась к коттеджу с тыла. Кэти поняла это, когда увидела небольшой, аккуратно возделанный огород, натянутую между двумя палками веревку, где сушились чайные полотенца, и розовые кусты на деревянных подпорках.
Кэти с минуту наслаждалась видом затерянного в лесу уютного семейного гнездышка. Приближались сумерки, и разливавшаяся в воздухе вечерняя прохлада приглушала острые запахи раскалившегося от дневного зноя соснового леса. Теперь они казались ей даже приятными. До слуха Кэти доносились птичий щебет и гудение насекомых. Обстановка казалась настолько умиротворяющей, что Кэти испытала несколько сладких мгновений полного расслабления. Вдруг то ли легкий посторонний шум, то ли запах заставил ее замереть. Она повернулась, недоумевая, что бы это могло быть, но ничего не увидела. Сделав шаг вперед, она едва не наткнулась на мужчину, стоявшего ярдах в трех от нее и выглядывавшего из-за ствола большого конского каштана.
– Еще раз здравствуйте, – сказал мужчина. Хотя голос звучал доброжелательно, глаза смотрели настороженно.
– Ах! – Кэти узнала человека, рассказавшего ей, как добраться до дома Старлинга.
– Надеюсь, на этот раз вы не заблудились?
– Просто прогуливалась.
– Решили немного здесь погостить? У Старлингов?
– Совершенно верно. А где ваши собачки?
– Дома. С моей женой. – Он указал на маленький коттедж. – Почему бы вам не зайти в дом и не познакомиться с ней? Я – Тоби Фицпатрик. – Он протянул ей руку.
Лабрадоры услышали, как щелкнул замок в задней калитке, и выбежали навстречу хозяину из кухонной двери, оглашая участок радостным лаем.
– Тихо! – гаркнул Фицпатрик. – Генриетта, заткнись!
Собаки бегали около Кэти кругами, возбужденно молотя хвостами по воздуху, и ей ничего не оставалось, как протянуть им руки, чтобы они могли их обнюхать.
– Дорогая! – крикнул Фицпатрик в открытую кухонную дверь. – Ты у себя? – Он провел Кэти в дом через маленькую кухню, где в кастрюльке на плите что-то булькало. Они вошли в небольшую гостиную как раз в тот момент, когда туда по деревянной лестнице, находившейся у противоположной от двери стены комнаты, спустилась женщина. – Это приятельница Старлингов, Хелен. Я встретил ее, когда она крадучись пробиралась по лесу мимо нашего заднего двора. – Фицпатрик, обращаясь к жене, говорил в шутливой манере, но без особого воодушевления, будто заранее зная, что его шутки правильно восприняты и оценены не будут.
Хелен Фицпатрик, дама примерно одного возраста с мужем, то есть около пятидесяти, выглядела свежей и розовой после ванны, которую, похоже, недавно приняла, проработав перед этим весь день в саду и на огороде. На ней были хлопчатобумажные слаксы и такая же блузка, а волосы на затылке стянуты лентой. Увидев Кэти, миссис Фицпатрик улыбнулась, но только ртом – глаза оставались серьезными. Приглядевшись, можно было заметить, что хотя ее лицо и приобрело после ванны розовый оттенок, его черты несли на себе печать крайнего утомления. Возникало подозрение о недавно перенесенной тяжелой болезни.
– Вот как? Значит, вы подруга Евы? – Она снова улыбнулась, но при этом глаза ее настороженно сощурились.
– Это, должно быть, Поучерз-Из, – сказала Кэти, глянув из окна на аллею перед коттеджем. – Я и рассчитывала выйти сюда. Как сказал ваш муж, я здесь прогуливалась.
– Вы в каких-нибудь пятидесяти ярдах от Кроуз-Нест, хотя и не подозреваете об этом, – сказал Тоби Фицпатрик, пытаясь завязать непринужденный разговор. – Позвольте предложить вам выпить. Шерри подойдет? Впрочем, ничего, кроме шерри, у нас все равно нет, так как мы давно уже не пополняли наши запасы.
По какой-то непонятной причине слова Тоби вызвали у его жены раздражение. Кэти заметила, как та сердито поджала губы, и подумала: «Ого! Похоже, я попала к ним в разгар семейного скандала. Возможно, Тоби именно по этой причине болтался по лесу». Сказала она, однако, другое:
– Спасибо за предложение, но мне не хочется.
– Значит, Ева вернулась? – продолжала развивать свою мысль Хелен.
– Нет еще. Сэмми ждет ее возвращения с минуты на минуту. Но вы ведь знаете, какая она?
– О да, – сказал Тоби Фицпатрик. – Свободная, как пташка, старушка Ева…
На этот раз его жена определенно разозлилась. Тоби тоже это заметил и торопливо пробормотал:
– Я все-таки выпью шерри. А ты, дорогая?
Его жена резко мотнула головой.
– Вы уверены, что не хотите выпить… э… Кэти?
– Не хочу. Мне, знаете ли, уже пора. Сэмми будет волноваться, куда это я запропастилась. Какие красивые… – Кэти указала на две вазы, где стояли цветы, срезанные в саду, – белые космосы и розовые дафны в окружении остролистых лимонно-желтых наперстянок.
– Такие вот чудеса выращивает у нас в саду Хелен, – примирительным тоном сказал Тоби, посмотрев на жену.
