– Немного накрашена, – продолжала Дженнифер. – Волосы золотистые, но не очень. Я думаю, что она американка.
– А раньше вы ее не встречали?
– Нет, – ответила Дженнифер. – Не думаю, чтобы она жила где-то здесь. Она сказала, что встретилась с тетей Джиной на каком-то завтраке или коктейле.
Пуаро задумчиво посмотрел на нее. Девочка с ним откровенна, она доверяет ему. Он мягко задал следующий вопрос:
– Значит, вы уверены, что не видели ее раньше? А она не могла быть одной из учительниц? Переодетой.
– Переодетой? – недоуменно посмотрела на него Дженнифер.
Пуаро показал ей эскиз мадемуазель Бланш, нарисованный мисс Рич.
– Она не похожа на эту женщину?
– Немного похожа, но не думаю, что это она.
Пуаро задумчиво кивнул. Было очевидным, что Дженнифер не узнала по рисунку мадемуазель Бланш.
– Понимаете, – сказала Дженнифер, – я видела ее совсем недолго. Она была похожа на американку, и, потом, она сразу же сказала мне про ракетку…
Было ясно, что Дженнифер по-настоящему смотрела только на свою новую ракетку.
– Понятно, – вздохнул Пуаро. – Скажите, а вы не встречали в «Мидоубанке» человека, которого могли видеть в Рамате?
– В Рамате? – Дженнифер задумалась. – Кажется, нет… Я уже думала об этом.
– Но вы не уверены в этом, мадемуазель Дженнифер?
– Ну, – нахмурилась Дженнифер, – все люди на кого-то похожи. И трудно вспомнить, на кого похож тот или иной человек. Вы встречаете людей, а потом не можете вспомнить, кто они. И кто-то говорит вам: «Вы не помните меня?» – и получается неудобно, потому что вы действительно никак не можете вспомнить. Я имею в виду, что вы помните лица, но не можете вспомнить имя и место, где видели его.
– Это правда, – сказал Пуаро. – И очень верно подмечено. Действительно, так часто бывает. – Он помолчал, а потом мягко продолжил: – Вот принцессу Шейсту вы, наверное, узнали бы сразу, если бы видели ее в Рамате?
– А она была в Рамате?
– Очень может быть, – ответил Пуаро. – Вы не видели ее там?
– Не думаю. Во всяком случае, ее бы я узнала. У нее такое характерное лицо.
– Скажите, а у вас не было в «Мидоубанке» такого чувства, что вас кто-то видел раньше?
– Пожалуй, нет. Конечно, многие люди кажутся похожими. Например, с таким лицом, как мисс Рич…
– Вам кажется, что вы встречали мисс Рич раньше?
– Нет, скорее кого-то похожего на нее. Только куда толще, чем она.
– Куда толще, чем она… – задумчиво повторил Пуаро.
– Вы не можете представить себе мисс Рич толстой? – засмеялась Дженнифер. – Она ведь ужасно худая. И мисс Рич не могла быть в Рамате – последнее время она болела.
– Ну а девушки? – спросил Пуаро. – Вы видели кого-нибудь из них раньше?
– Одну из них я знаю хорошо, немножко знакома еще с двумя. Но ведь я была в «Мидоубанке» всего три недели, так что не знаю еще и половины учениц. И если я кого-нибудь завтра встречу, может быть, не узнаю.
– Ничего, в следующий раз вы заметите больше.
– Ничего я не замечу! – горестно воскликнула Дженнифер. – Если бы вы могли уговорить родителей вернуть меня в «Мидоубанк»!
– Уверяю вас, что постараюсь сделать все от меня зависящее, – серьезно сказал Пуаро.
1
– Я хотела бы поговорить с вами, Эйлин, – сказала мисс Вулстроу.
Эйлин Рич последовала за директрисой в гостиную. В «Мидоубанке» царила необычная тишина. Сейчас здесь осталось всего двадцать пять учениц, родители которых по каким-то причинам решили не забирать их из школы. Но из персонала никто не покинул школу. Мисс Джонсон, как и прежде, усердно занималась хозяйственными делами. Мисс Чедвик как-то сразу постарела и выглядела несчастной. Обе молодые учительницы отнюдь не тяготились свободным временем. Они ходили плавать в бассейн, писали длинные письма друзьям и родственникам. Мисс Шапленд тоже не сетовала на то, что работы у нее поубавилось. Свободное время она проводила в саду, занимаясь садоводством с неожиданным умением. То, что своим инструктором она предпочла иметь Адама, а не старика Бриггса, никому не показалось необычным.
– Да, мисс Вулстроу? – спросила Эйлин Рич, когда дверь за ними закрылась.
– Мне необходимо поговорить с вами, – начала мисс Вулстроу. – Я не знаю, продолжит ли школа свое существование, или нет. Люди всегда опасаются тех мест, где что-нибудь случилось. Если «Мидоубанк» закроется…
– Не закроется, – прервала ее мисс Рич. Она тряхнула головой, и ее волосы рассыпались. – Вы не должны допустить этого. Это будет преступлением, и, может быть, большим, чем то, что произошло!
– Вы говорите очень резко! – заметила мисс Вулстроу.
– Знаю, что резко. На свете есть много вещей, которые ничего не стоят, но «Мидоубанк» стоит очень многого!
– А у вас боевой характер, – сказала мисс Вулстроу. – Мне нравятся боевые люди. И я уверяю вас, что вовсе не намерена падать на дно. Мне нравится и всегда нравилась борьба. Знаете, когда людям что-то достается слишком легко, они становятся чересчур благодушными. Теперь я хочу спросить вас вот о чем: если «Мидоубанк» продолжит свое существование, не хотите ли вы стать моей компаньонкой в деле?
– Я? – удивилась Эйлин Рич. – Я?
– Да, вы, моя дорогая, – ответила мисс Вулстроу. – Именно вы.
– Но я, наверное, не справлюсь. – Голос Эйлин Рич дрожал от возбуждения. – Я слишком молода, у меня нет ни знаний, ни опыта…
– Ну, опыт и знания вы можете предоставить мне, – сказала мисс Вулстроу. – А то, что вы молоды, тем лучше для вас. Здесь вам будет хорошо, лучше, чем в любом другом месте. Я давно хотела поговорить с вами об этом. Еще когда была жива несчастная мисс Ванситтарт, я думала, что вы больше подходите для этого, чем она.
– Вы уверены?! – воскликнула мисс Рич. – Но я думала… то есть мы все думали, что мисс Ванситтарт… О, это удивительно, просто удивительно! Я даже не могла мечтать об этом! И все же… я, наверное, должна сказать, что это невозможно.
Мисс Вулстроу была удивлена, хотя и постаралась не показать виду.
– Но почему же?..
– Мисс Вулстроу, – сказала мисс Рич, – я не могу, понимаете, не могу сейчас прямо ответить на ваш вопрос. Может быть, если вы спросите меня через день, через неделю… Можно мне подумать, мисс Вулстроу? Я просто не знаю, что мне сказать сейчас.
– Конечно, – ответила мисс Вулстроу. Она была искренне удивлена.
«Никогда по-настоящему не знаешь людей», – подумала она.
2
– Вон пошла эта Рич, со своими спутанными волосами, – сказала Анна Шапленд, устраиваясь среди цветов. – Не понимаю, почему бы ей не обрезать их, если она за ними не следит. С короткой стрижкой она выглядела бы лучше.
– А вы ей скажите об этом, – предложил Адам.
– Никогда, – ответила она. – Как вы думаете, «Мидоубанк» уцелеет после всего?
– Да что я вам, судья? – пожал плечами Адам. – Дело сомнительное.
– Я думаю, у вас может быть об этом свое мнение, как и у любого другого. Ну а я скажу, что эта старушка Вулли, как зовут ее девочки, надеется сохранить школу. Ее твердая позиция должна импонировать родителям. Смотрите, семестр начался совсем недавно, всего месяц назад, а кажется, что прошел год. Как я буду рада, когда все это кончится.
– Вы не останетесь здесь, если школа продолжит свое существование?
– Нет, – твердо заявила она. – Нет. Я и раньше достаточно имела дело со школами. Не выношу запертых клеток, особенно с женщинами. И уж совсем не выношу убийств. О таких вещах хорошо читать в газетах или книгах. Но в действительности это для меня слишком. Я полагаю, – продолжала она задумчиво, – если останусь в школе до конца семестра, то выйду замуж за Денниса, и тогда, может, обоснуюсь в этих местах.
– Деннис? – спросил Адам. – Это о нем вы как-то упоминали? Говорили, что он работает где-то в Бирме, Малайе, Сингапуре или Японии, что-то в этом духе? Как же вы собираетесь здесь обосноваться, если выйдете за него замуж?
Анна неожиданно засмеялась:
– Вы меня не поняли. Слово «здесь» было использовано не в физическом и не в географическом смысле.
– Думаю, что вы могли бы найти кого-нибудь получше Денниса.
– О, вы, кажется, делаете мне предложение?
– Конечно же нет, – ответил Адам. – Вы девушка честолюбивая, поэтому никогда не выйдете замуж за садовника.
– Но я могла бы выйти замуж за сотрудника отдела уголовных расследований.
– Но я не работаю в отделе уголовных расследований.
– Нет, конечно нет! – подхватила Анна. – Но не будем уточнять детали. Вы не работаете в отделе уголовных расследований, Шейста не была украдена. Все очень мило. По крайней мере, – прибавила она, оглядываясь по сторонам, – я не понимаю, зачем Шейсте было переезжать из Женевы к нам. Во всяком случае, ей напрасно разрешили приехать в эту страну.
– Я молчу, – ответил Адам.
– Не думаю, чтобы вы что-то знали об этом, – сказала Анна.
– Я думаю, что мы поблагодарим мсье Пуаро за его блестящие идеи, – буркнул Адам.
