— По-моему, — сказала миссис Оливер, — вам следует сообщить обо всем адвокату, который представлял миссис Ллуэллин-Смайт. Уверена, что хороший адвокат правильно поймет ваши чувства и побуждения.
— Если бы вы замолвили за меня словечко — подтвердили, что я не хотела поступать нечестно… Все, что я сделала…
— Все, что вы сделали, — прервала миссис Оливер, — это ничего не рассказали. Но у вас имеется вполне разумное объяснение.
— Но если бы вы сами все им объяснили, я была бы так благодарна…
— Я сделаю все, что могу, — пообещала миссис Оливер. Ее взгляд устремился на садовую дорожку, по которой приближалась аккуратная фигурка.
— Спасибо вам огромное! — горячо воскликнула миссис Лимен. — Недаром мне говорили, что вы очень славная леди.
Она поднялась, натянула многострадальные перчатки, проделала нечто среднее между поклоном и реверансом и удалилась.
— Проходите и садитесь, — обратилась миссис Оливер к подошедшему Пуаро. — Что с вами? Вы выглядите расстроенным.
— У меня разболелись ноги, — отозвался Эркюль Пуаро.
— Все из-за ваших ужасных лакированных туфель, — сказала мисс Оливер. — Садитесь и рассказывайте то, что собирались мне рассказать, а потом я расскажу вам кое-что, и это, возможно, вас удивит!
Пуаро сел и вытянул ноги.
— Это уже лучше, — сказал он.
— Снимите ваши туфли, — посоветовала миссис Оливер, — и дайте отдохнуть ногам.
— Нет, нет, я не могу этого сделать! — Предложение явно шокировало Пуаро.
— Мы ведь с вами старые друзья, — уговаривала миссис Оливер, — и Джудит тоже не стала бы возражать, если бы заглянула сюда. Простите, но вам не следует носить лакированные туфли в сельской местности. Почему бы вам не приобрести замшевые или обувь, какую носят хиппи? Знаете, туфли без задников, которые не нужно чистить, — они сами чистятся, благодаря какому-то приспособлению.
— Об этом не может быть и речи, — твердо заявил Пуаро.
— Вся беда в том, — вздохнула миссис Оливер, начиная разворачивать, очевидно, недавно сделанную покупку, — что вам обязательно нужно быть нарядным. Вы больше думаете о ваших усах, вашей одежде и вообще о внешности, чем о том, чтобы вам было удобно. А удобство — это великое дело. Когда вам за пятьдесят, только оно и имеет значение.
— Не уверен, что согласен с вами, chere madame.
— Лучше бы вам согласиться, — промолвила миссис Оливер, — иначе вы будете здорово мучиться, причем с каждым годом все сильнее.
Достав из пакета ярко раскрашенную коробку, миссис Оливер сняла крышку и отправила в рот маленький кусочек содержимого. Потом она облизнула пальцы, вытерла их носовым платком и заметила:
— Липкая штука.
— Вы больше не едите яблоки? Когда мы встречались раньше, вы либо ели их, либо держали в руке сумку с яблоками как-то она порвалась, и яблоки покатились по дороге.
— Я уже говорила вам, что больше даже смотреть на яблоки не желаю. Я их возненавидела. Думаю, когда-нибудь это пройдет, и я снова начну есть яблоки, но пока что они… ну, вызывают неприятные ассоциации.
— А что вы едите сейчас? — Пуаро поднял яркую крышку с изображенной на ней пальмой. — Перешли на финики?
— Ага. — Миссис Оливер сунула в рот еще один финик, вытащила косточку и бросила ее в кусты.
— Тунисские, — заметил Пуаро. — Надеюсь, они не испорчены?
— Не беспокойтесь. На коробке указаны дата упаковки и срок хранения.
— Даты, — повторил Пуаро. — Удивительно!
— Что тут удивительного? На коробках всегда ставят даты.
— Я имел в виду не это. Удивительно, что вы произнесли слово «даты».
— Почему? — осведомилась миссис Оливер.
— Потому что, — ответил Пуаро, — вы снова и снова указываете мне chemin[22] — дорогу, которой я должен следовать. Даты… До этого момента я не сознавал, насколько они важны.
— Не вижу, какое отношение имеют даты к происшедшему здесь. Ведь это случилось всего пять дней назад.
— Четыре дня. Да, это правда. Но у каждого события есть прошлое, существовавшее неделю, месяц или год назад. Настоящее почти всегда коренится в прошлом. Год, два года, возможно, даже три года тому назад произошло убийство, которое видела Джойс Рейнолдс. Потому что девочка оказалась свидетельницей преступления, происшедшего в давно минувшую дату, ее убили четыре дня назад. Разве это не так?
— Думаю, что так. Хотя кто знает? Возможно, это дело рук какого-то психа, которому нравится засовывать чужие головы в воду и держать там, пока их обладатели не захлебнутся.
— Если бы вы так считали, мадам, то не обратились бы ко мне.
— Пожалуй, — согласилась миссис Оливер. — Уж очень от всего этого дурно пахло. Мне это не понравилось и не нравится сейчас.
— По-моему, вы абсолютно правы. Если вам не нравится запах, нужно выяснить почему. Я изо всех сил стараюсь это сделать, хотя вы, возможно, так не думаете.
— Стараетесь, ходя вокруг да около, болтая с людьми, выясняя, приятные они или нет, а потом задавая им вопросы?
— Вот именно.
— Ну и что вы узнали?
— Факты, — ответил Пуаро. — Факты, которые в свое время будут расставлены по местам при помощи дат.
— Это все? Что еще вам удалось узнать?
— Что никто не верит в правдивость Джойс Рейнолдс.
— Когда она говорила, что видела убийство? Но я сама это слышала.
— Да, она это говорила. Но никто не верит, что это правда. Следовательно, существует возможность, что она не видела ничего подобного.
— Мне кажется, — заметила миссис Оливер, — что ваши факты тянут вас назад, вместо того чтобы вести вперед или хотя бы оставлять на том же месте.
— Факты следует привести к соответствию. Возьмем, к примеру, подделку. Все говорят, что девушка au pair сумела до такой степени войти в доверие к пожилой и очень богатой вдове, что та написала кодицил к завещанию, оставляя ей все деньги. Кодицил оказался поддельным. Но подделала ли его иностранная девушка или же кто-то другой?
— Кто еще мог его подделать?
— В деревне был другой «специалист» в этой области. Его уже однажды обвинили в подделке, но он легко отделался, так как совершил преступление впервые и при смягчающих обстоятельствах.
— Новый персонаж? Я его знаю?
— Нет, не знаете. Его уже нет в живых.
— Вот как? Когда же он умер?
— Около двух лет назад. Точная дата мне еще неизвестна, но я ее выясню. Из-за историй с женщинами, возбуждавшими ревность и иные эмоции, его зарезали однажды ночью. У меня есть идея, что отдельные инциденты могут оказаться связанными друг с другом теснее, чем о них думают. Возможно, не все, но некоторые из них.
— Звучит интересно, — сказала миссис Оливер, — но я не вижу…
— Пока что я тоже, — прервал Пуаро. — Но думаю, даты могут помочь. Даты определенных событий, того, где находились люди, что они делали и что с ними происходило. Все думают, что иностранная девушка подделала завещание, и, возможно, они правы. В конце концов, выигрывала от этого только она. Хотя подождите…
— Подождать чего? — осведомилась миссис Оливер.
— Мне в голову пришла очередная идея, — сказал Пуаро.
Миссис Оливер со вздохом взяла очередной финик.
— Вы возвращаетесь в Лондон, мадам? Или погостите здесь еще?
— Возвращаюсь послезавтра. Больше не могу здесь задерживаться. У меня скопилось много дел.
— Скажите, в вашей квартире или вашем доме — не помню, где вы сейчас живете, так как вы в последнее время часто переезжали, — там есть комната для гостей?
— Я никогда в этом не признаюсь, — ответила миссис Оливер. — Если вы скажете, что у вас в Лондоне есть свободная комната, то все ваши друзья, знакомые и их родственники забросают вас письмами с просьбами приютить их на ночь. Мне это вовсе не улыбается. Придется сдавать в прачечную постельное белье; к тому же гостям нужен утренний чай, а некоторые ожидают, что им еще будут подавать еду. Поэтому о том, что у меня есть свободная комната, знают только самые близкие друзья. Люди, которых я хочу видеть, могут прийти и остаться, но другие — благодарю покорно. Не желаю, чтобы меня использовали.
— Вы очень благоразумны, — одобрил Эркюль Пуаро.
— А почему вы об этом спрашиваете?
— Вы могли бы принять одного или двух гостей в случае необходимости?
— Вообще-то могла бы, — отозвалась миссис Оливер. — А кого вы имеете в виду? Не себя же? У вас прекрасная квартира — ультрасовременная, абстрактная, сплошные квадраты и кубы.
— Просто это может понадобиться в качестве меры предосторожности.
— Для кого? Кого-то еще собираются убить?
— Надеюсь, что нет, но такую возможность исключать нельзя.
— Но кого? Я даже представить не могу…
— Насколько хорошо вы знаете вашу подругу?
— Джудит? Ну, не так уж хорошо. Просто мы понравились друг другу во время круиза и всюду ходили вместе. В ней было что-то… ну, возбуждающее, не похожее на других.
