Я поспешила вернуться к реальной действительности. Не стоит давать волю чувствам и вспоминать о Гарри Рейберне. Он проявил ко мне величайшую антипатию — сначала. Или, по крайней мере… Ну вот, я опять мечтаю! А передо мной стояла проблема — что делать сейчас!
Гордившаяся своей ролью наблюдательницы, я превратилась в объект наблюдения. И мне стало страшно! Впервые я почувствовала, что теряю самообладание. Я была песчинкой, мешавшей плавной работе большого механизма, и представляла себе, как быстро он сумеет разделаться с крошечной песчинкой. Однажды меня спас Гарри Рейберн, другой раз я спаслась сама, но тут я вдруг ощутила, что попала в исключительно неблагоприятные обстоятельства. Кругом были враги, и они приближались. Если я по-прежнему буду действовать в одиночку, я обречена.
С трудом я овладела собой. В конце концов, что они могут мне сделать? Я нахожусь в цивилизованном городе с полицейскими через каждые несколько ярдов. Теперь я буду осторожна. Они больше не заманят меня в ловушку, как в Мейсенберге.
Когда мои размышления достигли этой точки, трамвай остановился на Эддерли-стрит. Я вышла, и, не решив, что же делать, медленно пошла по левой стороне улицы. Я не дала себе труда посмотреть, идет ли за мной сторож. Знала, что идет. Войдя в кафе Картрайта, я заказала два стакана кофейной крем-соды, чтобы успокоить нервы. Мужчина, наверное, выпил бы коньяку с содовой, но девушки ищут утешения в крем-соде. С наслаждением я потягивала напиток. Прохладная жидкость легкой струйкой текла через мое горло самым приятным образом. Опорожнив первый стакан, я отставила его.
Я сидела на одном из маленьких высоких табуретов перед стойкой. Краем глаза я видела, как мой соглядатай вошел и скромно сел за небольшой столик возле двери Я покончила со вторым стаканом и заказала кленовую крем-соду. Практически я могу выпить неограниченное количество крем-соды.
Вдруг мужчина у двери встал и вышел. Его поведение удивило меня. Если он собирался подождать снаружи, почему он не сделал этого сразу? Соскользнув с табурета, я осторожно подошла к двери и тут же отскочила в тень. Мужчина разговаривал с Ги Пейджетом.
Если у меня когда и были сомнения, сейчас они окончательно рассеялись. Пейджет вынул часы и посмотрел. Мужчины обменялись несколькими словами, после чего секретарь повернулся и мерно зашагал по улице в направлении вокзала. Очевидно, он отдал приказания. Но какие?
Внезапно у меня сердце ушло в пятки. Мой преследователь вышел на середину улицы и обратился к полицейскому. Он говорил довольно долго, жестами показывая в сторону кафе и явно что-то объясняя. Я тут же поняла его замысел. Меня должны были арестовать под тем или иным предлогом, вероятно, за карманную кражу. Шайке будет совсем нетрудно обтяпать такое простое дельце. И что толку заявлять о своей невиновности? Они предусмотрели каждую мелочь. Много лет назад выдвинули обвинение в краже алмазов «Де Бирс» против Гарри Рейберна, и он так и не смог его опровергнуть, хотя я практически не сомневалась в его полной невиновности. Какие у меня шансы избежать западни, расставленной мне «полковником»?
Почти механически взглянув на стенные часы, я вдруг осознала еще кое-что. Я поняла, зачем Ги Пейджет смотрел на свои часы. Было как раз около одиннадцати, вот-вот должен был отойти почтовый поезд в Родезию с моими влиятельными друзьями, которые могли бы прийти мне на помощь. Вот почему до сих пор я была неприкосновенна С минувшего вечера и до одиннадцати утра я была в безопасности, но теперь вражеские сети накрывали меня.
Я поспешно открыла сумочку, заплатила за напиток, и тут мое сердце чуть не остановилось. В ней лежал мужской бумажник, набитый банкнотами! Должно быть, его ловко подсунули мне, когда я сходила с трамвая.
Совсем потеряв голову, я выскочила из кафе. Коротышка с большим носом и полицейский как раз переходили дорогу. Они увидели меня, и коротышка возбужденно указал на меня полицейскому. Я бросилась бежать, понадеявшись, что он плохо бегает и я обгоню его. Но у меня не было никакого плана, даже в эту минуту. Я просто изо всех сил неслась по Эддерли-стрит. Люди начали оглядываться. Я чувствовала, что в следующую минуту кто-нибудь остановит меня.
Идея сверкнула в моем мозгу.
— Где вокзал? — задыхаясь, спросила я.
— Здесь недалеко, справа.
Я припустила. Бежать, опаздывая на поезд, вполне допустимо. Я завернула в здание вокзала, но тут услышала настигавшего меня человека. Коротышка с большим носом, похоже, был чемпионом по спринту. Я поняла, что меня поймают прежде, чем я попаду на нужную платформу. Я взглянула на вокзальные часы — было без одной минуты одиннадцать. Если мой план удастся, я как раз успею.
Я вбежала в вокзал через главный вход на Эддерли-стрит. Теперь я ринулась наружу через боковые двери. Прямо напротив меня находился боковой вход почты, центральный вход которой был на Эддерли-стрит.
Как я и ожидала, мой преследователь вместо того, чтобы бежать за мной, выскочил обратно на улицу, чтобы перехватить меня, когда я появлюсь через главный вход почты, или предупредить полицейского об этом.
Мгновенно я проскользнула через улицу снова в вокзал. Я неслась, как сумасшедшая. Было ровно одиннадцать. Длинный состав уже двигался, когда я вбежала на платформу. Меня попытался остановить носильщик, но я увернулась от него и прыгнула на подножку. Поднялась по двум ступенькам и открыла дверь вагона. Спасена! Поезд набирал ход.
Мы миновали человека, одиноко стоявшего у конца платформы. Я помахала ему.
— До свидания, мистер Пейджет, — прокричала я. Никогда в жизни я не видела, чтобы человек был настолько ошеломлен. Он как будто увидел привидение. Через минуту-другую у меня возникли трения с проводником. Но я взяла надменный тон.
— Я — секретарь сэра Юстаса Педлера, — высокомерно заявила я. — Будьте добры, проведите меня в его личный вагон.
Сьюзен и полковник Рейс стояли сзади на открытой обзорной платформе. Увидев меня, они оба вскрикнули в крайнем удивлении.
— Привет, мисс Энн, закричал полковник Рейс, откуда вы свалились? Я думал, вы уехали в Дурбан. Какая вы непредсказуемая!
Сьюзен ничего не сказала, но в ее глазах я прочла сотню вопросов.
— Я должна доложить моему шефу, — сдержанно сказала я. — Где он?
— В своем офисе — среднем купе — неимоверно много диктует несчастной мисс Петтигрю.
— Такое рвение в работе — что-то новенькое, — заметила я.
— Гм! — сказал полковник Рейс. — Полагаю, его идея заключается в том, чтобы загрузить ее работой и приковать к пишущей машинке в ее купе до конца дня.
Я засмеялась. Потом в сопровождении этой пары я разыскала сэра Юстаса. Он шагал взад и вперед по ограниченному пространству, изливая потоки слов на несчастную секретаршу, которую я увидела в первый раз. Высокая плотная женщина в уныло-серой одежде, с пенсне на носу, и с видом образцового работника. Я решила, что ей трудно поспевать за сэром Юстасом, так как ее карандаш просто летал по бумаге, при этом она ужасно хмурилась…
Я вошла в купе.
— Прибыла на борт, сэр, — дерзко отрапортовала я.
Сэр Юстас замер на середине сложной фразы о ситуации с рабочими ресурсами и уставился на меня. Мисс Петтигрю, должно быть, нервная особа, потому что она, несмотря на всю свою образцовость, подскочила так, будто в нее выстрелили.
— Боже мой! — воскликнул сэр Юстас. — А как же молодой человек в Дурбане?
— Я предпочла вас, — ответила я мягко.
— Дорогая, — сказал сэр Юстас. — Вы можете сейчас же взять меня за руку.
Мисс Петтигрю кашлянула, и сэр Юстас поспешно убрал руку.
— Ах, да, — сказал он. — Дайте вспомнить, где мы остановились? Да. Тилман Рус в своей речи… В чем дело? Почему вы не записываете?
— Полагаю, — нежно сказал полковник Рейс, — что мисс Петтигрю сломала свой карандаш.
Он взял его и поточил. Сэр Юстас и я уставились на полковника. В его тоне было что-то не совсем мне понятное.
(Отрывок из дневника сэра Юстаса Педлера)Я намерен оставить работу над своими «Воспоминаниями». Вместо них я напишу небольшую статью, озаглавленную «Секретари, состоявшие у меня на службе». Что касается секретарей, тут я просто подвержен какой-то напасти. То у меня их нет совсем, то их слишком много. В настоящее время я путешествую в Родезию с кучей женщин. Рейс сбегает с двумя самыми красивыми, а меня оставляет с дурнушкой. Со мной так всегда происходит, а ведь, в конце концов, это мой личный вагон, а не Рейса.
К тому же меня в Родезию сопровождает Энн Беддингфелд под тем предлогом, что она — мой временный секретарь. Однако весь сегодняшний день она провела на обзорной платформе с Рейсом, восхищаясь красотами горного хребта Хексрифир. Я действительно сказал, что ее основная обязанность — держать меня за руку. Но она даже этого не делает. Вероятно, она боится мисс Петтигрю. Если так, я не виню Энн. В мисс Петтигрю нет ничего привлекательного — отвратительное существо женского пола с огромными ногами, больше похожее на мужчину, чем на женщину.
