И вот таким способом тело Кейли Бриджмена с большими трудностями вытащили на берег, где его осмотрел доктор Марк. Труп был сильно поврежден. Они завернули его в парусину и обвязали шнуром. Сторожить его, пока остальные переодевались в сухую одежду, довелось Соломону Госсе.
Солнце поднялось уже высоко, когда они перенесли Бриджмена через кустарник на берег под то дерево, которое предыдущей ночью посетила ру-ру. Там принялись выкашивать поросль мануки.
Случилось так, что Боб Джонсон, вырубая кустарник, наткнулся на проложенную под манукой и почти незаметную изолированную проволоку. Они проверили, куда ведет провод, — вверх по берегу, затем под нависающими побегами растений к дереву и по стволу к магнитофону, а у самой верхушки был установлен микрофон.
— Так вот чего он хотел, — сказал Вингфилд.
— До чего же странный это был тип, — сказал Соломон Госсе, обращаясь при этом скорее к самому себе, чем к Вингфилду.
— Собирал голоса птиц? — спросил доктор Марк.
— Именно.
— Это было его увлечением?
— Скорее страстью. У него имя в этой области.
— Микрофон будем снимать или оставим? — спросил Джонсон.
— Хотя аппаратура и пробыла здесь всю грозу, ~ ответил Вингфилд, — мне кажется, ее все же стоит снять, Эта оборудование высокого класса и очень дорогое. Можно попробовать его просушить.
Поддерживая друг друга, они взобрались на дерево, сняли микрофон и сам магнитофон и, передавая из рук в руки, спустили на землю. Доктор Марк, разбиравшийся в магнитофонах, сказал, что, по его мнению, серьезных повреждений быть не должно.
После этого они соорудили вокруг тела загородку из ветвей кустарника. Когда вернулись в лагерь, Вингфилд достал бутылку виски и эмалированные кружки. Отойдя к «лендроверам», все присели, давая возможность виски передать им свое тепло.
Ни Клива, ни его матери не было видно.
Кертис-Вейн спросил, может ли кто определить, сколько времени потребуется, чтобы уровень реки стал прежним, и новозеландцы ответили, что предсказать это невозможно. Нужно несколько дней, а то и целая неделя.
— И выбраться отсюда никак нельзя? — спросил Кертис-Вейн. — А если спуститься по этому берегу Вайнуй до того места, где она впадает в Рангитату?
— Путь слишком трудный даже для таких машин, как эти — Боб показал на «лендроверы». — Не пробиться.
Все примолкли.
— Неприятно, — сказал Кертис-Вейн. — Особенно для миссис Бриджмен.
— Особенно для нее, — подтвердил Соломон Госсе.
— Что ж, — сказал Мак-Хаффи, смакуя, очевидно, идею, — если жара не спадет, то всем нам действительно будет весьма неприятно.
— Перестань, Мак, — оборвал его Боб.
— Хм, ну вы понимаете, о чем я говорю.
— Я вот представления не имею, — заметил Кертис-Вейн, — какой порядок установлен в Новой Зеландии для подобных случаев.
— Собственно, такой же, как и в Англии? — отозвался Госсе. — Необходимо как можно быстрее сообщить в полицию.
— Затем, очевидно, начинается следствие?
— Разумеется.
— Ясно. Вы, я смотрю, из наших кругов? Барристер? — спросил Кертис-Вейн,
— И солиситор одновременно. У нас в стране нет такого разделения адвокатов.
— Да мне это известно.
Перед сидящими появилась тень — из лагеря спустился Клив.
— Как она себя чувствует? — Вингфилд и Госсе произнесли это одновременно.
— Порядок, — ответил Клив. — Она просто хочет побыть одна. Мама сказала, чтобы я поблагодарил вас, — сказал он с неловкостью и бросил взгляд на Кертис-Вейна, за помощь.
— Не стоит. Мы были рады помочь чем могли.
Все снова замолчали.
— Есть еще один вопрос, — сказал Боб Джонсон, — который, я полагаю, нужно обсудить. — Он встал.
До сих пор ничего, кроме неизбежных при распитий виски, ничего не значащих фраз, они не говорили. Теперь в наступившем молчании что-то внезапно насторожило всех. Он больше не смотрел ни на кого из них, а только прямо перед собой, в пустоту — После того, как мы закончила там, на берегу,
— сказал он, — я пошел осмотреть место, где был мост. Тот самый, о котором упомянули вы, — он указал на Вингфилда. — Мост лежит глубоко внизу. Он застрял между камнями и наполовину скрыт под водой.
Его голос прервался. Вингфилд произнес:
— Я видел мост. Когда ходил за вещами Бриджмена. — Он тоже поднялся на ноги.
— И вы обратили внимание на края расщелины? Участки, на которые опирались концы моста?
— Обратил.
Соломон Госсе неуклюже привстал со своего места.
— Обождите! — воскликнул он. — В чем, собственно, дело?
— Мост перекрывал края расщелины на добрую пару футов в каждую сторону. От него еще остались глубокие вмятины.
— Ну и что из этого, Боб? — вмешался Марк. — О чем ты хочешь нам поведать?
В первый раз Боб посмотрел на Вингфилда в упор.
— Да, — сказал Вингфилд, — я это заметил.
— Боже мой, заметил что? — потребовал доктор. Он сидел рядом с Соломоном, но теперь передвинулся поближе к Бобу. — Не тяни, Боб, что ты имеешь в виду?
— То, что мост сместили. Его толкнули или отодвинули, — ответил Боб. — Так, чтобы опирался лишь самым краем. Когда мост пошел вниз, то срезал край обрыва и оставил полосы на его стенке. Там все ясно видно.
Затянувшееся молчание первым нарушил Клив.
— Вы хотите сказать, что он ступил на мост и вместе с ним свалился в ущелье? И там его снесло потоком? Так, по-вашему?
— Похоже, все именно так и произошло, — подтвердил Боб Джонсон.
Не сознательно, а скорее под влиянием некоего инстинкта люди стали разбиваться на первоначальные группы. С одной стороны обитатели лагеря — Вингфилд, Госсе и Клив, с другой охотники — Боб, Кертис-Вейн, доктор Марк и Мак-Хаффи.
Внезапно Клив начал кричать на Вингфилда:
— К чему ты клонишь? Хочешь сказать, что здесь не все чисто? Какого черта ты хочешь?
— Клив, замолчи, — тихо произнес Соломон.
— Не затыкай мне рот! Если здесь что-нибудь неладно, то я имею право знать, что именно. Она моя мать, а он мне был… — он оборвал себя. — Если здесь что-нибудь нечисто, — начал Клив снова, — то у нас есть право узнать, что произошло. Так ну же, — потребовал он, — говорите!
Начал Вингфилд:
— Ладно. Ты слышал, в чем сомнения. Если мост действительно был сдвинут нарочно, так сказать, «подготовлен», то тем, кто и почему это сделал, будет интересоваться полиция. И кроме того, догадываюсь, это заинтересует нас самих.
Клив бросил на Вингфилда свирепый взгляд, его лицо побагровело, губы дрожали. Он вновь взорвался:
— Заинтересует! Разве я не говорил, что хочу знать правду! Что, в конце концов, вы хотите во всем этом увидеть?
— Правду, вероятно, — сказал доктор Марк.
— Вот именно, — подтвердил Вингфилд.
— Набитый ты… как твои же жертвы, — сказал Клив, прыснув коротким, неловким смешком.
— Что вы имеете в виду? — удивился Кертис-Вейн.
— Я таксидермист, выделываю чучела птиц, — пояснил Вингфилд.
— Очень остроумное сравнение, — заметил доктор.
— Согласен.
— Вы все считаете себя страшно умными, — начал было Клив во весь голос, но тут же остановился. На поляне появилась его мать. Она была достаточно хороша собой, чтобы произвести обворожительное впечатление при любых условиях, даже если бы ей вздумалось вымазаться в золе и облачиться в рубище. Теперь же, в туристском костюме, с повязанной на голове косынкой, она вполне годилась на обложку журнала.
— Клив, дорогой, — сказала она, — в чем дело? Я слышала, ты кричал. — Не ожидая его ответа, она оглядела охотников и выделила Кертис-Вейна, которому протянула руку. — Вы были очень любезны. Вы все.
— Мы все глубоко вам сочувствуем, — ответил Кертис-Вейн.
— Но здесь кроется еще что-то, не так ли? Что?
Ее сотоварищи стояли молча. Клив, который все еще кипел, сверкал глазами. Вингфилд был явно не в себе, а Соломон Госсе уже, казалось, решился высказаться, но тут же передумал.
— Скажите, прошу вас, — произнесла она и повернулась к донору Марку. — Это вы врач?
Постепенно, дополняя друг Друга, они рассказали ей все. Сюзанна сильно побледнела, но внешне сохраняла спокойствие.
— Понимаю, — произнесла она, — вы полагаете, что кто-то из нас устроил западню моему мужу? Я права, не так ли?
Ответил Кертис-Вейн:
— Не совсем.
— Не совсем?
— Просто вот Боб Джонсон и Вингфилд считают, что в данном случае произошло своего рода вмешательство.
— Но ведь это то же самое, только высказано другими словами.
— Сю, — начал Соломон Госсе, — если произошло именно так…
— А именно так и было, — сказал Вингфилд.
— …то это м-могла сделать и шайка каких-нибудь подонков. Вы же знаете, такие водятся на холмах. Стреляют п-птиц, калечат оленей. Дикари.
— Верно, — сказал Джонсон.
— Да, — сказала она, ухватившись за эту мысль. — Да, конечно. Очевидно, так все и случилось.
— Вопрос состоит только в том, — пояснил Боб Джонсон, — следует ли нам что-либо предпринимать в этой связи.
