– С кристаллом?
– Да, с кристаллом. Я предложу ей вглядеться в него. Думаю, результат будет интересным.
– А что вы предполагаете извлечь из этого для себя? – спросил я с любопытством.
Слова были праздными, но они дали неожиданный результат. Роуз застыл, вспыхнул, манера его речи слегка изменилась. Он стал говорить более формальным, профессиональным языком:
– Пролить свет на некоторые психические расстройства, недостаточно изученные. Сестра Мария-Анжелика – весьма интересный объект для изучения.
Выходит, интерес Роуза был чисто профессиональным? Я удивился.
– Вы не возражаете, если я тоже буду присутствовать во время эксперимента?
Быть может, это мое воображение, но я почувствовал, что он колебался, прежде чем ответить. Интуиция мне подсказывала, что он не желал моего присутствия.
– Конечно. Я не вижу возражений, – наконец произнес он и добавил: – Полагаю, вы не собираетесь здесь надолго задерживаться?
– Всего на пару дней.
Мне показалось, что мой ответ его удовлетворил. Лицо его прояснилось, и он начал рассказывать о недавних экспериментах, проводимых на морских свинках.
3
Согласно договоренности мы встретились с доктором назавтра в полдень и вместе отправились к сестре Марии-Анжелике. Сегодня доктор был сама доброжелательность. Я подумал, что он стремился сгладить впечатление от вчерашнего.
– Вы не должны слишком серьезно воспринимать то, что я говорю, – заметил он, усмехаясь. – Мне бы не хотелось, чтобы вы во мне увидели дилетанта в оккультных науках. Самое для меня худшее – то, что у меня дьявольская жажда разобраться в этом деле.
– Правда?
– Да, и чем более оно фантастично, тем больше оно мне нравится.
Он рассмеялся, как человек, признающийся в своей забавной склонности к чему-нибудь.
Когда мы пришли в коттедж, районная сестра захотела о чем-то проконсультироваться с Роузом, так что я остался наедине с сестрой Марией-Анжеликой.
Я заметил, что она пристально разглядывает меня.
Наконец она заговорила:
– Здесь хорошая сестра-сиделка, она сказала мне, что вы брат той доброй леди из большого дома, где я жила, когда приехала из Бельгии.
– Да, – подтвердил я.
– Она была очень добра ко мне. Она хорошая.
Она замолчала, как бы погрузившись в свои мысли. Затем сказала:
– Доктор тоже хороший человек?
Я немного смешался.
– Ну да. Я думаю – да.
– О! – Она остановилась и потом продолжила: – Конечно, он очень добр ко мне.
– Я уверен в этом.
Она быстро на меня взглянула.
– Мсье… вы… вы… кто мне теперь скажет… вы верите, что я сумасшедшая?
– Что вы, сестра, подобная мысль никогда…
Она медленно покачала головой, прервав мой протест.
– Сумасшедшая ли я? Я не знаю – какие-то вещи я помню, какие-то забыла…
Она вздохнула, и в этот момент Роуз вошел в комнату.
Он весело ее приветствовал и объяснил, что собирается сегодня предпринять.
– Некоторые люди, как вы знаете, обладают даром видеть вещи в кристалле. Я думаю, сестра, что у вас есть такой дар.
Она выглядела несчастной.
– Нет, нет, я не могу этого сделать. Стараться прочитать будущее – это грешно.
Роуз был обескуражен. Такого ответа монахини он не предвидел. Тогда он ловко изменил свой подход.
– Никому не следует заглядывать в будущее. Вы совершенно правы. Но заглянуть в прошлое – совсем другое дело.
– В прошлое?
– Ну да – в прошлом так много удивительного. Озарения приходят оттуда, они длятся мгновения – и затем исчезают. Не старайтесь увидеть что-нибудь в кристалле, пока я вам не разрешу. Только возьмите его в руки – вот так. Вглядитесь в него – смотрите вглубь. Глубже, еще глубже. Вы вспоминаете, не так ли? Вы вспоминаете. Вы слышите меня. Вы можете отвечать на мои вопросы. Слышите ли вы меня?
Сестра Мария-Анжелика взяла кристалл и держала его в руках с удивительным благоговением. Потом, когда она пристально всмотрелась в него, глаза ее стали пустыми, невидящими, голова склонилась. Казалось, она уснула.
Доктор осторожно взял кристалл из ее рук и положил на стол. Он приподнял уголок ее века. Затем сел рядом со мной.
– Мы должны подождать, пока она проснется. Думаю, это произойдет скоро.
Он оказался прав. На исходе пятой минуты сестра Мария-Анжелика зашевелилась. Ее глаза медленно открылись.
– Где я?
– Вы здесь – дома. Вы немного задремали. Вы видели сон, не так ли?
Она кивнула.
– Да, я видела сон.
– Вы видели во сне кристалл?
– Да.
– Расскажите нам об этом.
– Вы подумаете, что я сумасшедшая, доктор. Ибо, понимаете, в моем сне Кристалл был священным символом. Я даже нарисовала в своем воображении второго Христа – Кристального Учителя, кто умер за свою веру, его последователи были схвачены – их преследовали. Но вера все преодолела. Да, пятнадцать тысяч полных лун – значит, пятнадцать тысячелетий назад.
– Как долго длится полная луна?
– Тринадцать простых лун. Да, конечно, это было пятнадцать тысяч полных лун назад. Я была жрицей Пятого знака в Кристальном дворце. Это было в первые дни прихода Шестого знака…
Ее брови сошлись, будто какое-то страшное видение пронеслось перед ее глазами.
– Слишком рано, – прошептала она. – Слишком рано. Ошибка… Ах да, я помню! Шестой знак!
Она привстала, затем опустилась назад, провела рукой по лицу и пробормотала:
– Но что я говорю? Я брежу. Этих событий никогда не было.
– Не надо себя утомлять, – сказал доктор.
Она в растерянности смотрела на него.
– Доктор, я не понимаю, почему у меня такие сны, такие видения? Мне едва исполнилось шестнадцать, когда я стала монахиней. Я никогда не путешествовала. А мне снятся города, странные люди, странные обычаи. Почему? – Она сжала голову руками.
– Вас когда-нибудь гипнотизировали, сестра? Или, может, вам приходилось находиться в состоянии транса?
– Меня никогда не гипнотизировали, доктор. С другой стороны, во время молитвы в часовне мой дух часто отделялся от тела, и я в течение долгих часов была как мертвая. Это, безусловно, было блаженное состояние. Преподобная мать говорила: состояние благодати. Ах да. – У нее прервалось дыхание. – Я вспоминаю, мы тоже называли это состоянием благодати.
– Мне хотелось бы провести эксперимент, сестра, – проговорил Роуз сухим деловым тоном. – Это может развеять болезненные полувоспоминания. Я прошу вас еще раз всмотреться в кристалл. Я буду называть определенное слово. Вы мне будете произносить в ответ другое. Мы продолжим опыт, пока вы не устанете. Концентрируйте ваши мысли на кристалле, а не на словах.
Когда я еще раз развернул кристалл и дал его в руки сестре Марии-Анжелике, я заметил, с каким почтением она коснулась его. Завернутый прежде в черный бархат, он лежал теперь, прозрачный, чистый, на ее хрупких ладонях. Ее удивительные глубокие глаза всматривались в кристалл. После краткого молчания доктор произнес:
– Гончая.
Сестра Мария-Анжелика ответила немедленно:
– Смерть.
4
Я не собирался давать полный отчет об эксперименте. Доктор специально произносил много несущественных и не имеющих никакого смысла слов. Некоторые слова он повторял по нескольку раз, иногда получая на них один и тот же ответ, иногда ответы были различными.
Этим вечером в маленьком домике доктора над обрывом мы обсуждали результаты эксперимента.
Он откашлялся и пододвинул к себе записную книжку.
– Результаты очень интересны, очень любопытны. В ответ на слова «Шестой знак» мы получили различные ответы: «Разрушение», «Пурпур», «Гончая», «Сила», затем снова «Разрушение» и в конце «Сила». Позже, как вы могли заметить, я изменил методику и получил следующие результаты. В ответ на слово «Разрушение» получил «Гончая», на «Пурпур» – «Сила», на «Гончая»– опять «Смерть», и на «Сила» – «Гончая». Все пары держатся вместе, но при повторении слова «Разрушение» я получил «Море», слово это появилось явно не к месту. На слова «Пятый знак» я получил ответ – «Голубой», «Мысли», «Птица», снова «Голубой» и наконец фразу, заставляющую подумать: «Открытие сознания другому сознанию». Из этого факта, что на слова «Четвертый знак» получен ответ «Желтый», а позже «Свет», а на «Первый знак» – «Кровь», я сделал вывод, что каждому знаку соответствует определенный цвет и, возможно, особый символ, тогда для Пятого знака – это «Птица», а для Шестого – «Гончая». Однако я подозреваю, что Пятый знак представляет собой то, что обычно понимается как телепатия – открытие сознания сознанию. Шестой знак, вне всякого сомнения, символизирует Силу Разрушения.
– Что означает «Море»?
– Признаюсь, не могу объяснить. Я ввел это слово позже и получил тривиальный ответ «Лодка». Для Седьмого знака я получил сначала ответ «Жизнь», а второй раз – «Любовь». Для Восьмого знака ответом было «Ничто». Отсюда я заключил, что Семь – это сумма и число знаков.
