– Кто там?
– Полиция, – ответил Селлерс.
– В чем дело?
– Нам надо поговорить с вами.
– О чем?
– Вы хотите, чтобы о содержании нашего разговора знали все ваши соседи? – спросил Селлерс.
Окно закрылось. Свет загорелся на первом этаже, и послышались шаги на лестнице. Дверь приоткрылась на несколько сантиметров и осталась в этом положении, обусловленном длиной предохранительной цепочки.
Встревоженный голос спросил из-за двери:
– Могу я взглянуть на ваше удостоверение?
Селлерс вытащил из кармана бумажник, раскрыл его и показал через дверь свой полицейский значок. После этого цепь была снята, дверь широко отворилась и перед нами предстал доктор Велс – узкоплечий, испуганный мужчина, который, казалось, страдал от язвы желудка. Он был в купальном халате, надетом на пижаму, на ногах его были шлепанцы.
– Что случилось? – спросил он.
– Вы родственник Друрри Велса?
– Он мой брат.
– Где его сейчас можно найти?
– Не знаю.
Селлерс резко распахнул дверь и вошел в дом. Я последовал за ним.
– Зажгите здесь свет, – приказал Селлерс.
Загорелась люстра, и мы все трое вошли в гостиную.
– Вы бы… Вы бы не хотели выпить чего-нибудь крепкого? – пробормотал доктор Велс.
– Мы при исполнении обязанностей, – отрезал Селлерс. – Где ваш брат?
– Говорю вам, не знаю. Некоторое время назад он сообщал мне, где находится, но где он теперь, мне неизвестно.
– Когда он в последний раз связывался с вами?
– Примерно неделю назад.
– Где он находился тогда?
– Он не сказал… Понимаете ли, дело в том, что у него произошли некоторые домашние неприятности и он, как бы это сказать, сторонится людей, не желает ни с кем общаться.
– Как осуществляется связь между вами?
– Он время от времени звонит мне по телефону.
– Как часто?
– Иногда может пройти целый месяц, прежде чем я услышу его голос. А после этого он нередко звонит мне каждые два-три дня. Видите ли, сержант, он мой брат, но я далеко не во всем его одобряю. Например, я считаю недостойным, позорным его отношение к жене и детям. Он помогает им только материально, да и то лишь тогда, когда это становится совершенно необходимым. И объясняет свою позицию тем, что его супруга необыкновенно противится разводу и он, мол, хочет заставить ее расплатиться за ее несговорчивость. Я не одобряю такое поведение.
– А вы сами можете связаться с ним? – продолжал спрашивать Селлерс.
– Говорю вам, сержант, что не могу. Я не знаю, где он… Полагаю, вы ищете его по поводу неуплаты алиментов?
– Мы ищем его по поводу убийства, – прямо ответил Селлерс.
– По поводу чего?
– Вы слышали, что я сказал. Речь идет об убийстве.
– Но это невозможно! – воскликнул доктор.
Селлерс оставил эту реплику без внимания, вынул из кармана сигару, взял ее в рот и сказал:
– Итак, вы пытаетесь укрыть парня, который подозревается в убийстве? Это может обернуться для вас крупными неприятностями, и я могу быть тем человеком, который принесет вам эти крупные неприятности. Вы это понимаете?
Доктор Велс покорно кивнул.
Селлерс резко повернулся и вышел. Я пошел следом за ним. Но за дверью задержался, услышав, что кто-то вышел из спальни. Затем раздался резкий женский голос:
– Звони своему братцу. Пусть он не впутывает нас в свои делишки! Карл, ты не можешь позволить себе шутить с полицией… И, в конце концов, в такого рода серьезных делах каждый человек должен помнить о гражданском долге…
После короткой паузы послышалось шуршание телефонного диска и громкий голос доктора Велса:
– Друрри, что ты натворил на этот раз?
Очевидно, он не получил развернутого ответа, потому что почти без перерыва продолжал говорить:
– У меня только что была полиция… Они ищут тебя… Нет, они говорят, что не по этому поводу… Они из отдела по расследованию убийств… Говорят, что речь идет о подозрении в убийстве…
На недолгое время он замолчал, слушая, по-видимому, что говорит ему брат, и, выслушав это, сказал:
– Друрри, я больше не могу скрывать от них твое местонахождение. Даю тебе двадцать четыре часа, и это все, что я могу для тебя сделать.
После этих слов доктор Велс повесил трубку.
У супругов состоялся короткий разговор, и, выключив свет в гостиной, они вместе пошли в спальню.
Переждав минут пять, я осторожно вылез из своего убежища, на цыпочках подошел к входной двери, нащупал цепочку, снял ее, приоткрыл дверь и выскользнул на крыльцо. Сбежав по ступенькам на садовую дорожку, я выскочил по ней на тротуар и поспешно пошел к центру города, размышляя на ходу над тем, как бы мне поскорее поймать такси. Дойдя до угла улицы, я увидел свет приближающихся ко мне фар и пошел ему навстречу. Машина двигалась медленно, а поравнявшись со мной, подъехала к тротуару и остановилась. Дверь ее отворилась, и Селлерс сказал:
– Залезай в машину, Шустрик!
Я с удовольствием исполнил это приказание.
– Ну, что он там делал? – сразу спросил Селлерс.
– Ты догадался, что я остался в доме? – спросил я.
– А разве я не сделал все, чтобы помочь тебе в этом?
Что я мог ответить на такой вопрос?
– Он позвонил брату? – спросил Селлерс.
– Позвонил сразу, – ответил я.
Селлерс вывел машину на середину улицы, и мы вернулись к дому доктора Велса.
На этот раз хозяин очень быстро отворил дверь и залепетал:
– Вы не имеете права. Это нарушение закона… Это…
Он не мог закончить, потому что Селлерс ворвался в дом, схватил его за грудки, сильно тряхнул и прижал спиной к стене.
– Ну, быстро называйте номер телефона, по которому вы звонили после моего отъезда! – прокричал он.
– Ни по какому номеру я не звонил, – испуганно промямлил Карлтон Велс, но Селлерс, мертвой хваткой держа лацканы его халата, оторвал доктора от стены и снова шарахнул о стену с такой силой, что задрожал дом.
– Одевайтесь! – приказал он. – Вы арестованы!
– За что?
– За препятствование расследованию уголовного преступления. За помощь преступнику после совершения убийства. Думаю, что найдутся и другие пункты обвинения. Во всяком случае, я постараюсь, чтобы против вас был использован весь уголовный кодекс.
– Клянусь вам: я никому не звонил. Я…
Селлерс повернул лицо ко мне.
– Он лжет, – сказал я.
– Нет-нет. Я не лгу. Я…
– Когда после нашего ухода вы покидали гостиную, вы запирали входную дверь на цепочку? – спросил я доктора.
Он смотрел на меня испуганными глазами, в которых появилось предощущение неудачи.
– Да, запирал, – припомнил доктор Велс.
Где-то наверху заплакал ребенок.
– А когда вы сейчас открывали нам эту дверь, цепочка была уже снята? – продолжал я. – Нетрудно догадаться, отчего это произошло.
– Как будут чувствовать себя ваши дети и жена, – при этих словах Селлерс показал рукой на потолок и продолжил: – если завтра в газетах появится фотография их отца и мужа? Ваша фотография вместе с фотографией арестованного за убийство вашего драгоценного брата. А как к этому отнесутся ваши знакомые и друзья? Ваши партнеры по гольфу всегда будут рады сыграть с таким человеком, как вы, парочку партий, не правда ли?
На протяжении этой речи доктор Велс сжимался в своем купальном халате все больше и больше.
– Одевайтесь, – повторил свой приказ Селлерс.
– Сержант! Я… Я скажу вам… Я…
– Одевайтесь!
– Я скажу вам… Я…
– Ну, придется вам ехать в халате, – неумолимо сказал Селлерс и потащил доктора Велса к двери.
– Нет, нет, нет. Я оденусь!
– Я пойду с вами наверх, – заявил на это его собеседник, и они вместе начали подниматься по лестнице.
Оттуда донеслись женские причитания и детский плач, затем мужчины вернулись в холл.
– Вы не имеете права делать это без ордера на арест, – лепетал доктор Велс.
– Но я делаю это, не так ли? – говорил Селлерс, выталкивая его из дома.
– Вы не имеете права увозить меня…
– Посмотрите и увидите, какие я имею права, – возразил Селлерс и втолкнул его в полицейскую машину.
Через несколько секунд автомобиль сорвался с места и рванулся от тротуара сразу на середину проезжей части.
Мы расположились втроем на переднем сиденье, и Селлерс говорил со мной через голову сидевшего между нами доктора Велса:
– Он говорил по телефону с братом, Дональд? – спросил у меня Селлерс.
– Говорил. Он сказал Друрри, что больше не имеет возможности скрывать его местонахождение, и дал ему двадцать четыре часа на то, чтобы исчезнуть…
– Это все, что нам требуется, – с удовлетворением констатировал Селлерс. – Такого разговора вполне достаточно, чтобы поставить доктора Велса перед судом.
Потребовалось всего лишь две минуты для того, чтобы после таких слов зубной врач окончательно капитулировал, раскололся и выложил адрес своего брата.
– Кажется, вы начинаете умнеть прямо на глазах, – похвалил его Селлерс и, включив красную мигалку, до предела нажал на акселератор. Сирену он не включил.
