Схватка была недолгой. Противник Чарлза был намного сильнее и тяжелее его. Он поднялся на ноги и резким рывком поднял своего пленника.
— Включи фонарик, Виолетта, — сказал он, — посмотрим, кто это такой.
Напуганная девушка стояла в нескольких шагах от них. Она послушно включила фонарик:
— Наверное, приезжий журналист.
— А, журналист! — воскликнул мужчина. — Не люблю я эту породу. Что ты тут разнюхиваешь в чужом саду среди ночи?
Фонарик дрогнул в руках Виолетты, и Чарлз увидел своего противника. У него мелькнула дикая мысль, что это беглый каторжник. Но один взгляд рассеял подобное предположение. Это был молодой человек лет двадцати четырех — двадцати пяти. Высокий, симпатичный, решительный — ничего похожего на беглого каторжника.
— Ну а теперь, — сказал молодой человек, — ваше имя.
— Чарлз Эндерби, — ответил Чарлз, — Однако вы не сказали своего.
— Попридержи язык.
Неожиданная догадка осенила Чарлза. Она была уж слишком невероятная, но ему верилось, что он не ошибается. Его уже не однажды выручало подобное наитие.
— Мне кажется, я и так догадался, — сказал он спокойно.
— Догадался? — растерянно произнес незнакомец.
— Да, — сказал Чарлз. — По-видимому, я имею честь разговаривать с мистером Брайаном Пирсоном из Австралии. Не ошибаюсь?
Наступила довольно продолжительная тишина. Чарлзу показалось, что они поменялись ролями.
— Вот дьявол! — сказал наконец пришелец. — Как вам это пришло в голову, я даже не могу себе представить. Но вы правы. Я действительно Брайан Пирсон.
— В таком случае, — сказал Чарлз, — давайте пройдем в дом и все обсудим.
Майор Барнэби занимался своими расчетами, или, используя выражение в духе Диккенса, просматривал дела. Майор Барнэби был чрезвычайно методичным человеком. В книге, переплетенной в телячью кожу, были записаны купленные им акции, акции проданные и, соответственно, расход или приход по ним. Преимущественно — расход, потому что, как и большинство отставников, майор был азартен, и скромные проценты, без всякого риска, не привлекали его.
— Эти нефтяные скважины выглядели так надежно, — бормотал он. — Казалось, принесут целое состояние. А вот такая же чепуха, как и алмазные копи. Канадские земли — вот что должно быть теперь верным делом!
Он прервал свои рассуждения, потому что в открытом окне показалась голова мистера Рональда Гарфилда.
— Привет! — жизнерадостно произнес Ронни. — Надеюсь, я не помешал?
— Если вы собираетесь зайти, то — через двери, — сказал майор. — И поосторожнее с растениями на горке. Кажется, вы сейчас как раз на них стоите.
Ронни с извинениями отступил и тут же появился в дверях.
— Если нетрудно, вытрите ноги о коврик! — крикнул ему майор.
Он считал, что молодые люди просто невыносимы. И действительно, журналист Чарлз Эндерби был пока единственным молодым человеком, к которому он довольно продолжительное время чувствовал расположение. «Славный малый, — говорил себе майор. — К тому же интересуется моими рассказами о войне с бурами». К Ронни Гарфилду майор не питал такого расположения. Практически, что ни говорил, что ни делал несчастный Ронни, все раздражало майора. Однако гостеприимство есть гостеприимство.
— Выпьете? — спросил майор, верный традиции.
— Нет, спасибо. Я, собственно, зашел узнать, не подвезете ли вы меня? Я собираюсь сегодня в Экземптон и узнал, что вы наняли Элмера.
Барнэби кивнул.
— Надо съездить по поводу вещей Тревильяна, — объяснил он. — Полиция там свои дела закончила.
— Видите ли, — робко продолжал Ронни, — я именно сегодня собрался поехать в Экземптон и подумал, что мы могли бы отправиться вместе, а расходы поделить поровну. Как вы?
— Конечно, — сказал майор, — Я не возражаю. Впрочем, вам лучше бы прогуляться пешком, — добавил он. — Тренировка. Вы, молодежь, совсем теперь не занимаетесь спортом. Хороших шесть миль туда и шесть — обратно. Нет для вас ничего лучше. Если бы не необходимость везти сюда некоторые вещи Тревильяна, я бы и сам пошел пешком. Изнеженность — вот проклятие нашего времени.
— Я согласен с вами, — сказал Ронни. — Но я не уверен в своих силах и рад, что мы с вами так хорошо договорились. Элмер сказал, что вы отправляетесь в одиннадцать. Ведь верно?
— Да.
— Хорошо, буду.
Ронни не был достаточно точен. Его обещание быть в назначенный час требовало поправки на десять минут, и он застал майора вне себя. Тот вовсе не склонен был так просто удовлетвориться пустыми извинениями.
«И вечно поднимают шум эти старые хрычи, — подумал про себя Ронни. — Они и понятия не имеют, какое проклятие для всех их пунктуальность, их стремление делать все минута в минуту, их дурацкие упражнения для сохранения бодрости и здоровья.» В голове у него приятно затеплилась озорная мысль о бракосочетании майора и его тети. «Кто из них, интересно, окажется хозяином положения? Несомненно, тетя. Забавно представить себе, как она, хлопая в ладоши и пронзительно крича, призывает майора».
Оставляя эти мысли, он с живостью приступил к разговору:
— Ситтафорд-то стал веселым местечком, а? Мисс Трефусис, этот Эндерби да еще парень из Австралии. Между прочим, когда он явился? Идет себе утром как ни в чем не бывало, и никто не знает, откуда он взялся. Тетушка взволнована этим до посинения.
— Он гостит в семействе Уиллет, — ехидно заметил майор.
— Да, но откуда он взялся? Даже у этих богачек нет собственного аэродрома. И потом, знаете, мне кажется, что в этом парне — Пирсоне — есть какая-то чертовская таинственность. В глазах у него, я бы сказал, неприятный блеск, злобный огонек у него в глазах. У меня такое впечатление, что это тот самый малый, что прикончил беднягу Тревильяна.
Майор хранил молчание.
— Я смотрю на это дело так, — продолжал Ронни, — парни, которые удирают в колонии, обычно неважные парни. Родственники не любят их и по этой причине спроваживают. Вот вам и порядок. Потом такой парень возвращается, без денег конечно. В канун Рождества он отправляется к богатому дяде. Состоятельный родственник не желает потворствовать нищему племяннику, и племянничек наносит своему дяде этот удар. Вот какая у меня теория.
— Вам надо сказать об этом полиции, — буркнул майор Барнэби.
— Я думал, что это удобнее сделать вам. Вы ведь с Нарракотом вроде как приятели. Кстати, он, кажется, опять рыскает по Ситтафорду?
— Откуда мне знать!
— Не заходил к вам сегодня?
Краткость ответов майора, видимо, возымела наконец действие. Ронни замолчал.
В Экземптоне машина остановилась у «Трех корон». Ронни вышел и, договорившись с майором встретиться здесь же в половине пятого, чтобы ехать обратно, зашагал в направлении магазинов, которые предлагал его вниманию город.
Майор сначала пошел повидаться с мистером Кирквудом. После недолгого разговора с ним он взял ключи и отправился в «Орешники». Эвансу было сказано ждать его там в двенадцать часов, и преданный слуга с мрачным выражением на лице уже ждал у порога. Майор Барнэби вставил ключ в замочную скважину и вошел в дом. Эванс последовал за ним. Майор не был в доме с того самого трагического вечера, и, несмотря на железную решимость не проявлять слабости, он слегка вздрогнул, проходя через гостиную.
Эванс и майор действовали молча и в полном согласии. Когда один из них делал краткое замечание, оно соответственно оценивалось и понималось другим.
— Неприятное это дело: но надо, — сказал майор Барнэби.
Эванс, складывая в аккуратные кипы носки и пересчитывая пижамы, ответил:
— Вероятно, это даже и противоестественно, но, как вы говорите, необходимо.
Эванс был ловок и расторопен. Вскоре все было рассортировано, уложено стопками, переписано. В час дня они отправились в «Три короны» перекусить. Когда вернулись в дом и Эванс закрыл за собой дверь, майор вдруг схватил его за руку.
— Тихо! — сказал он. — Слышите шаги наверху? Это в спальне Джо.
— Боже мой! Так и есть, сэр.
Суеверный ужас на минуту охватил обоих. Потом, преодолев его, сердито расправив плечи, майор подошел к лестнице и громоподобным голосом крикнул:
— Эй, кто там?
К его сильному удивлению, досаде, признаемся, и к некоторому облегчению, наверху появился Ронни Гарфилд. Выглядел он смущенно и глуповато.
— Привет, — сказал он. — Я ищу вас.
— Что вы хотите мне сообщить?
— Что не приду в половине пятого. Мне надо ехать в Эксетер, так что не ждите.
— Как вы попали в дом?
— Дверь была открыта, — воскликнул Ронни, — ну я и подумал, что вы здесь!
Майор резко повернулся к Эвансу:
— Вы что, не закрывали дверь, когда мы уходили?
— Нет, сэр. У меня нет ключа.
— Вот глупость, — пробормотал майор.
— Ну и что такого? — заговорил Ронни. — Я не нашел никого внизу и поднялся наверх.
