Элспет Маккей устремила взгляд на упомянутую обувь.
— Пожалуй, — согласилась она. — Лакированная кожа натирает ноги. Кстати, вам письмо. С заграничными марками. Сейчас принесу.
Элспет вернулась минуты через две и вручила ему письмо.
— Если вам не нужен конверт, я оставлю его для одного из моих племянников — он собирает марки.
— Разумеется.
Пуаро вскрыл письмо и протянул ей конверт. Она поблагодарила и вернулась в дом.
Пуаро развернул письмо и прочитал его.
Действия мистера Гоби за рубежом демонстрировали ту же компетентность, что и в Англии. Он не допускал излишних расходов и быстро добивался результатов.
Правда, на сей раз результаты были не особо значительными, но Пуаро на другое и не рассчитывал.
Ольга Семенова не возвращалась в свой родной город. У нее там не осталось родственников — только пожилая приятельница, с которой она время от времени переписывалась, сообщая ей новости о своей жизни в Англии. У Ольги были хорошие отношения с хозяйкой — женщиной требовательной, но щедрой.
Последние письма, полученные от Ольги, пришли года полтора назад. В них она упоминала молодого человека, не называя его имени, и намекала, что они думают пожениться, но, так как молодой человек любит все делать по-своему, толком еще ничего не решено. В самом последнем письме Ольга сообщала о радужных перспективах на будущее. Когда письма перестали приходить, пожилая приятельница решила, что Ольга вышла замуж за своего англичанина и сменила адрес. Такое часто случалось с девушками, уезжавшими в Англию. Если они счастливо выходили замуж, то часто больше не писали писем, поэтому приятельница не тревожилась.
«Все соответствует, — подумал Пуаро. — Лесли говорил о браке, но это могло не входить в его намерения. Миссис Ллуэллин-Смайт была охарактеризована как „щедрая“. Кто-то дал денег Лесли — возможно, Ольга отдала ему деньги, полученные ранее от хозяев, — чтобы убедить его подделать завещание…»
Элспет Маккей снова вышла на террасу. Пуаро поделился с ней своими предположениями насчет отношений Ольги и Лесли.
Женщина задумалась. Вскоре оракул заговорил:
— Если так, то они об этом помалкивали. Не было никаких слухов об этой паре. В таком месте этого избежать трудно.
— У молодого Ферриера была связь с замужней женщиной. Он мог предупредить девушку, чтобы та ничего не говорила о нем ее хозяйке.
— Вполне возможно. Миссис Смайт могла знать, что Лесли Ферриер — никчемный тип, и посоветовать девушке не иметь с ним дело.
Пуаро сложил письмо и спрятал его в карман.
— Жаль, вы не позволили мне угостить вас чаем.
— Нет, нет, я должен вернуться в гостиницу и сменить обувь. Вы не знаете, когда придет ваш брат?
— Понятия не имею. Они не сказали, что от него хотят.
Пуаро зашагал по дороге к гостинице. До нее было всего несколько сотен ярдов. Когда он подошел к двери, ему навстречу вышла хозяйка — жизнерадостная особа лет тридцати с лишним.
— Вас хочет повидать леди, — сообщила она. — Я сказала ей, что не знаю, куда вы ушли и когда вернетесь, но она ответила, что подождет. Это миссис Дрейк. По-моему, она нервничает. Миссис Дрейк всегда такая спокойная, но сейчас ее что-то сильно расстроило. Она в гостиной. Принести вам туда чаю и еще чего-нибудь?
— Думаю, лучше не надо, — ответил Пуаро. — Сначала я хочу услышать, что она мне скажет.
Он вошел в гостиную. Ровена Дрейк стояла у окна, которое не выходило на дорожку к входу, поэтому она не видела приближения Пуаро. При звуке открываемой двери женщина резко повернулась:
— Наконец-то, мсье Пуаро! Время тянулось так медленно.
— Сожалею, мадам. Я был в лесу Куорри и беседовал с моей приятельницей миссис Оливер, а потом разговаривал с двоими юношами, Николасом и Дезмондом.
— Николасом и Дезмондом? А, знаю. Я подумала… Всякое приходит в голову.
— Вы расстроены, — мягко заметил Пуаро.
Он не предполагал, что когда-либо увидит Ровену Дрейк в таком состоянии — не хозяйкой положения и опытным организатором, навязывающим свои решения другим.
— Вы уже слышали, не так ли? — спросила она. — Или, возможно, еще нет?
— Что я должен был слышать?
— Нечто ужасное. Он… он мертв. Кто-то убил его.
— Кто мертв, мадам?
— Значит, вы в самом деле ничего не слышали. Он ведь тоже всего лишь ребенок, и я считала… Какая же я была дура! Мне следовало все вам рассказать, когда вы меня спросили. Теперь я чувствую себя виноватой в том, что думала, будто все знаю, но, честное слово, мсье Пуаро, у меня и в мыслях не было…
— Сядьте, мадам, успокойтесь и расскажите все по порядку. Убили еще одного ребенка?
— Ее брата, — ответила миссис Дрейк. — Леопольда.
— Леопольда Рейнолдса?
— Да. Его тело нашли на одной из тропинок в поле. Должно быть, он возвращался из школы и свернул с дороги, чтобы поиграть у ручья. Кто-то поймал его там и сунул голову в воду…
— Так же, как поступили с его сестрой Джойс?
— Да. Очевидно, это дело рук какого-то безумца. Но никто не знает, кто он, — вот что ужасно. А я думала, что знаю. Это так жестоко!
— Вам следует рассказать мне обо всем, мадам.
— Да, да, поэтому я и пришла сюда. Понимаете, вы приходили ко мне после разговора с Элизабет Уиттейкер, когда она сообщила вам, что я что-то видела в холле моего дома, и это меня удивило или напугало. Я сказала вам, что ничего не видела, так как думала… — Она умолкла.
— Так что же вы видели?
— Нужно было сразу вам рассказать. Я видела, как открылась дверь библиотеки и он вышел… Вернее, не вышел, а постоял на пороге, потом быстро шагнул внутрь и закрыл дверь.
— Кто это был?
— Леопольд — мальчик, которого убили. Понимаете, я подумала… Конечно, это была ужасная ошибка. Если бы я вам рассказала, возможно, вы бы поняли, в чем тут дело.
— Вы подумали, что Леопольд убил свою сестру, не так ли? — осведомился Пуаро.
— Да, так. Не сразу, конечно, потому что я тогда не знала, что она мертва. Но у него было такое странное выражение лица. Он всегда был странным ребенком — очень умным и развитым, но… ну, не таким, как все. Я подумала: «Почему он в библиотеке, когда все играют в „Львиный зев“? Что он там делает? Почему он выглядит так странно?» Очевидно, это меня расстроило, и я уронила вазу. Элизабет помогла мне собрать осколки, я вернулась в столовую и больше об этом не вспоминала, пока мы не нашли Джойс. Тогда я решила…
— Вы решили, что это сделал Леопольд.
— Да. Мне показалось, что это объясняет его странный вид. Я всегда думала, что все знаю и во всем права. Оказалось, я могу ошибаться. Его убийство все меняет. Очевидно, Леопольд вошел в библиотеку, обнаружил там мертвую сестру и это его напугало. Он хотел выбраться оттуда незаметно, но увидел меня, поэтому вернулся в комнату и ждал, пока холл не опустеет. Но не потому, что он убил Джойс, а просто от испуга.
— И вы никому ничего не сообщили? Не упомянули, кого вы видели, даже когда нашли убитую Джойс?
— Я… не смогла. Леопольд ведь был еще ребенком — десяти, самое большее одиннадцати лет. Это не была его вина он не мог знать, что делает, и, значит, не мог нести за это ответственность. Мне казалось, что полицию нельзя в это вмешивать, что тут необходим курс специальной психологической обработки. Поверьте, я хотела как лучше!
«Какие печальные слова! — думал Пуаро. — Быть может, самые печальные в мире». Казалось, миссис Дрейк читала его мысли.
— Да, — повторила она, — я хотела как лучше. Всегда думаешь, будто ты лучше других знаешь, что делать, но, увы, это не так. По-видимому, Леопольд выглядел таким ошеломленным, так как видел либо самою убийцу, либо то, что могло дать какой-то ключ к его личности. Что-то, что заставило преступника не чувствовать себя в безопасности. Поэтому он подстерег мальчика и утопил его в ручье, чтобы тот не смог ничего рассказать. Если бы я только сообщила вам, полиции или кому-нибудь, но я думала, что знаю лучше…
— Только сегодня, — заговорил Пуаро после минутной паузы, во время которой он наблюдал за сдерживающей рыдания миссис Дрейк, — мне сказали, что в последние дни у Леопольда появилось порядочно денег. Должно быть, кто-то платил ему за молчание. — Но кто?
— Мы это узнаем, — пообещал Пуаро, — и очень скоро.
Эркюлю Пуаро было несвойственно спрашивать мнение других. Обычно он вполне удовлетворялся своим собственным. Тем не менее иногда он допускал исключения. Теперь как раз наступил черед одного из них. После краткого совещания со Спенсом Пуаро заказал такси, и после еще одной недолгой беседы со своим другом и инспектором Рэгленом отправился на машине в Лондон, заехав по пути в «Вязы». Сказав водителю, что задержится самое большее на четверть часа, он попросил мисс Эмлин принять его ненадолго.
— Простите, что беспокою вас в такой час. Сейчас, несомненно, время вашего обеда или ужина.
— Ну, я сделаю вам комплимент, мсье Пуаро, предположив, что вы бы не стали отрывать меня от обеда или ужина без важной причины.
