а Райли продолжал говорить:
– Моё подозрение окрепло, когда буквально перед поездкой в Бирмингем в полицейский участок зашёл почтальон Джон Фаррелл. Он долго мялся в дверях, не решаясь заговорить, но затем всё же осмелился и извинился за то, что солгал мне. Фаррелл признался, что, когда мы собирали информацию об адресантах Маргарет Шелдон, вы, Дайсон, посоветовали ему не называть никаких имён и городов, даже если он их помнит. Вы сказали, что полиция одержима бредовой идеей относительно убийства миссис Шелдон, тогда как в действительности она просто покончила с собой. Вы также сказали, что инспектор начнёт нервировать ни в чём не повинных людей, да и самого Фаррелла затаскают по допросам. Вы напомнили ему, что в этом году почта Эшфорда борется за звание лучшего почтового отделения округа, и в случае победы всем сотрудникам, включая Фаррелла, причитается денежное вознаграждение. Однако даже косвенное отношение почты к делу об убийстве может бросить на неё тень и подорвать доверие. А тогда и думать не придётся ни о победе, ни о деньгах. Поэтому почтальон и солгал, сказав, что ничего не помнит. На самом же деле в его памяти хорошо запечатлелось имя одной из приятельниц Маргарет – Грейс Барлоу, а также город Бирмингем, в котором она проживает. К сожалению, Фаррелл пришёл слишком поздно: мы уже вышли на миссис Барлоу другим путём, и я как раз собирался ехать на встречу с ней. Однако должен сказать, что показания Джона Фаррелла запротоколированы и находятся в полиции.
Итак, после визита почтальона в полицейский участок у меня не осталось никаких сомнений в том, что оба убийства совершили вы, Дайсон.
А сейчас давайте вернёмся к мистеру Олдриджу. – И он обратился к Фрэнку: – Я прервал ваш рассказ, но сейчас прошу вас продолжить его.
Из глубины комнаты раздался по-прежнему ледяной голос Олдриджа:
– Моя жена погибла по вине этого… этого негодяя! После того, как в нашей жизни объявился Дайсон, мы места себе не находили, а Бетти просто превратилась в комок нервов! Неудивительно, что в таком состоянии она не заметила несущийся на неё автомобиль …
Он немного помолчал и снова заговорил:
– Уильям Дайсон пришёл к нам через две недели после смерти Маргарет Шелдон. Тогда мы с Бетти – простите, но я долгие годы называл так свою жену и привык к этому имени – не связали с ним её смерть. Дайсон заявил, что в руки к нему попало письмо, которое доказывает, что моя жена – не Бетти Олдридж, а совсем другая женщина, выдающая себя за неё. Сказал, что есть свидетели, которые подтвердят это, например, одна из бывших одноклассниц настоящей Элизабет. Также он сказал, что при желании можно будет найти и других леди, учившихся вместе с ней. В заключение Дайсон припугнул нас тем, что, если этому делу дать ход, всё может закончиться для нас с женой весьма плачевно. Он обещал, что будет молчать, если мы заплатим ему две тысячи фунтов стерлингов в обмен на письмо. Мы с Бетти обсудили предложение Дайсона и решили согласиться на него. Однако мы понимали, что он на этом не остановится и спустя какое-то время объявится снова. Нам не оставалось ничего другого, как уехать из Англии куда-нибудь подальше. В конце концов, с деньгами везде можно хорошо устроиться… Если бы не этот сумасшедший на «Бентли»! И теперь… теперь …
Фрэнк Олдридж замолчал и опустил голову, но Райли снова обратился к нему:
– Вы пытались ввести меня в заблуждение и сказали, что ничего не знаете о деньгах в сумочке Бетти. Однако на всякий случай всё же подстраховались, упомянув, что, жена, якобы, собиралась сообщить вам что-то важное накануне гибели. Моё внимание сразу привлекла одна деталь. Мне показалось странным, что миссис Олдридж решила воспользоваться вашим общим счётом до того, как поставила вас в известность о причинах, вызвавших у неё потребность в столь крупной сумме. На её месте было бы разумнее снять деньги с собственного счёта, который у неё был. Просто вы не могли предвидеть такую трагическую развязку, поэтому и не предусмотрели подобные мелочи.
Но вернёмся к шантажу. Первая попытка передать деньги Дайсону не удалась: миссис Олдридж шла к нему на встречу, но была сбита машиной. И всё же в конечном итоге, вы выкупили у него письмо Маргарет Шелдон?
– Да, я его выкупил, – ответил Фрэнк, – и до сих пор не уничтожил. Оно ещё у меня. Вскоре после гибели Бетти Дайсон нанёс мне повторный визит. Выразив соболезнование, он снова заговорил о деньгах. Мне хотелось лишь одного – чтобы он как можно скорее убрался из моего дома и из моей жизни.
– Не могли бы вы приблизительно передать содержание этого письма?
– Я читал его много раз и помню почти наизусть. Миссис Шелдон написала своей подруге: «Я знакома с Бетти Олдридж и её мужем Фрэнком, но уверяю тебя, что это не Бетти Линли, с которой мы учились! Просто теряюсь в догадках, зачем она выдаёт себя за неё? В этом надо разобраться. Уверена, тут кроется какая-то тайна, и не удивлюсь, если к этому делу придётся подключить полицию. Прошу тебя, приезжай скорее ко мне в гости, хотя бы ненадолго. Посмотришь на эту Олдридж, и мы вместе решим, как нам поступить. А пока я ни одной живой душе не расскажу об этом – буду ждать тебя».
Повернувшись к Дайсону, Райли жёстко произнёс:
– Вы выразили сомнение по поводу имеющихся у нас доказательств. Полагаю, вы знаете, что каждая пишущая машинка обладает рядом частных признаков, отображающихся в машинописном тексте. Когда я просматривал на почте журналы регистрации, то видел машинку в вашем кабинете. Мы обратились к специалистам из Мейдстона, и они установили, что письмо, отправленное Грейс Барлоу от имени Маргарет, было набрано именно на этой машинке. А теперь расскажите, Дайсон, каким образом настоящее письмо миссис Шелдон попало к вам в руки?
Уже несколько минут начальник почты сидел, опустив голову и закрыв глаза, как будто его слепил яркий солнечный свет. Он заговорил упавшим, безжизненным голосом:
– Это всё мои мечты… Мои глупые мечты… Желание вырваться, уехать из этого промозглого городка, бесконечного моросящего дождя, почты, пропахшей сургучом, посетителей, которым ты должен любезно улыбаться!
Он вдруг ощетинился, и на его обычно добродушном лице вспыхнула злоба.
– Я всегда мечтал жить на юге Франции, где-нибудь в Авиньоне или Арле 24… Там круглый год светит солнце… Хотя у меня были неплохие сбережения, да и дом свой я мог бы продать, этого всё
