– В таком случае Соар был прав, – пробормотал Г. М., – когда говорил, что в пять часов пополудни во время убийства Китинга Джем Дервент сидел в кабинете комиссара полиции?
Мастерс невесело улыбнулся:
– Прав до мелочей. Кстати, он не сказал «кабинет». Он сказал «в комиссариате». На самом деле мистер Дервент не был у комиссара, но был в соседнем кабинете, пытаясь повидаться с ним, и в этом нет никаких сомнений. Это один из немногих известных мне случаев, когда сам Скотленд-Ярд может поручиться за невиновность подозреваемого. Как я и предполагал, его не было дома; во всяком случае, это проясняет дело.
Инспектор откинулся на спинку стула, пока официант ставил перед ними второе блюдо, которое они тоже почти не ели. Склонившись над Мастерсом, официант сообщил:
– Для вас внизу есть записка.
Все они знали, что это было. Г. М. вытащил свои часы, которые громко тикали в его руках, показывая четверть десятого. Мастерс ненадолго отошел от стола, а когда вернулся, был спокоен и почти весел.
– Приготовьтесь, джентльмены, – сказал он. – Машина нас ждет. В дом номер 5Б на Ланкастер-Мьюз вошел мужчина.
Рассмотреть что-то далеко впереди было невозможно. Мрачная мощенная булыжником улица уходила на север. С правой стороны возвышались высокие стены, словно за ними находились товарные склады. Слева стояли тесно стиснутые дома, нависающие над улицей, все они были темны, будто до сих пор оставались конюшнями и каретными сараями. Далее темная улица резко поворачивала вправо и упиралась в тупик. Припавший к земле двухэтажный дом на углу Ланкастер-Мьюз и небольшого переулка, парадные двери которого выходили и туда и сюда, значился под номером 5Б.
Приблизительно в дюжине ярдов от этого угла красовался омываемый дождем уличный фонарь, свет вокруг которого расплывался небольшим пятном. По стеклянным стенкам фонаря текли потоки воды, отчего, казалось, искажались и очертания улицы. Только подойдя близко к дому номер 5Б, можно было увидеть, что его парадная дверь (с железным молотком) выходит на улицу, а боковая – в переулок. Всего лишь в сотне ярдов отсюда на Парк-Лейн кипела жизнь, а тут был один из тех модных лабиринтов, которые казались более неряшливыми, нежели трущобы. Дюжина глаз следила за домом, но никакого движения не было ни видно, ни слышно за всеобъемлющим шумом дождя. В некоторых местах он падал с причмокиванием, в других – брызгал мелкой изморосью, в-третьих – просто лился, напоминая теплый чай.
Мастерс держался левой стороны улицы ближе к стене, Поллард следовал за ним, а Г. М. шел сзади. Сержант едва мог разглядеть очертания спины старшего инспектора и чуть не врезался в него, когда тот, наконец, остановился. В темноте произошли какие-то перемены, чей-то новый голос прошептал:
– В настоящем все нормально, сэр. Сейчас там внутри трое из них.
– Трое?
– Да. Это выглядит, словно там собрание, вот так. Первый вошел, когда я связался с вами, пятнадцать минут назад…
– Вы сумели его рассмотреть?
– Только не лицо. И увидели не очень много. На нем широкий макинтош и мягкая шляпа; голова его была опущена. Он открыл парадную дверь ключом и вошел внутрь. Я не знаю, включал ли он где-нибудь внутри свет. Отсюда не видно. Второй мужчина…
– Шшш, – мягко остановил его Мастерс, и Поллард подумал, что он зажал незнакомцу рот рукой. Монотонный плеск и рокот дождя были громче, чем их голоса. – Мне кажется, я что-то слышал. Нет, все в порядке, продолжайте.
– …второй мужчина вошел всего лишь через минуту или около того после первого. Еще один макинтош. Подергал парадную дверь, потыкался в окна, а потом прошел к боковой двери в переулке. Я не знаю, открыл ли он ее ключом; думаю, что да; но во всяком случае, он ее открыл. Третий мужчина прибыл незадолго до вас, на нем была накидка с капюшоном и мягкая шляпа. Его кто-то впустил, открыв парадную дверь. Но в доме все еще ни проблеска света. Они собрались не для хорошего дела, сэр, это я вам точно говорю.
– Сколько в этом доме входов и выходов?
– Только эти две двери. И за всеми окнами следят. У меня есть ключ, который подходит к боковой двери. Вот, вам лучше его взять.
– Хорошо. Стойте здесь, покуда… Господи всемогущий, куда это понесло старика?
Мастерс обернулся в темноте и заговорил почти в полный голос. Г. М. пробрался в темноте мимо Полларда и теперь медленно хромал вперед – темная груда на фоне сияния уличного фонаря, потом двинулся через улицу к парадной двери дома номер 5Б. Древний цилиндр (подарок королевы Виктории), на который он положил большой носовой платок, чтобы защитить его от дождя, делал силуэт старика весьма странным. Он устало и медленно продвигался вперед, носовой платок качался в такт его шагов. Наконец, Г. М. остановился у двери дома и внимательно ее рассмотрел. Затем поднял железный молоток, и громовой стук разнесся по Ланкастер-Мьюз.
Коснувшись руки Полларда, давая понять, чтобы он следовал за ним, Мастерс заторопился через улицу к дому. На стук ответа не последовало. Ничего в доме не двинулось. Они трое стояли в ряд лицом к двери, и Мастерс заговорил плохо различимым чревовещательским шепотом.
– Вы что-нибудь соображаете, старый чурбан? Вы что, хотите, чтобы они приготовились нас встретить? Что это за игра?
– У меня появилась идея, – объяснил Г. М. таким же голосом.
– Вот так. И она оказалась правильной?
– Нет, я ошибся, – признал Г. М. И добавил: – Не двигайтесь и не смотрите наверх. Тут есть окно как раз над дверью, а в нем чья-то рука с пушкой. Я думаю, что она целится вам прямо в лоб.
Ни у кого из троих не дрогнул ни один мускул. Поллард слышал, как дождь стучит ему по спине, струи его проносились перед его глазами, пока они стояли, глядя на дверь. После недолгого молчания Мастерс потряс рукой, и в его ладонь скользнул кусок холодного металла.
– Дубликат ключа от боковой двери, – пояснил он. – Вернемся назад, возьмем Саджена и Райта и пойдем в переулок. Пришлите мне Бэнкса. Не торопитесь. Когда услышите мой свист, бросайтесь к боковой двери. Мы с Бэнксом ворвемся отсюда и попробуем захватить их с этой стороны. А вы, сэр, услышав сигнал, отойдете к стене…
– Зачем бросаться хорошими людьми? – проговорил Г. М. – Следуй за стариком, сынок.
Он повернулся, распрямил плечи и вразвалочку пошел от двери с кислым выражением лица. Не оставалось ничего другого, как последовать за ним; две секунды неспешной ходьбы, и все трое оказались в чернильно-черном переулке, где, однако, не была выпущена ни одна пуля. Когда Поллард отходил от парадной двери, он поднял глаза. Однако за оконным стеклом не разглядел ничего, кроме смуглой руки в белой перчатке, которая неожиданно появилась и распласталась по стеклу, словно морская звезда.
Вздувшиеся ручьи бежали по улице, на которой они устроили маленькую конференцию.
– Стоит нам входить или не стоит? – задал вопрос Мастерс.
– Войдем, – решительно отозвался Г. М., – но через ту дверь, где у нас есть порядочные шансы. Я не думал, что нам придется делать грязную работу. Но теперь знаю, что придется. Попробуем эту дверь, сынок.
Поллард нащупал тонкую дверь с облезающей краской, которая когда-то была серой. Его пальцы искали замочную скважину, когда он услышал легкий щелчок и ручка под его рукой повернулась. Он понял, что это произошло раньше, чем он успел сунуть дубликат ключа в замочную скважину.
– Они открыли нам дверь изнутри, сэр, – шепнул сержант. – У вас есть фонарик?
Мастерс нажал на кнопку фонарика, когда Поллард толкнул дверь ногой. Мастерс направил луч света внутрь. Прямо перед ними был просторный коридор с низким потолком, в котором было не совсем темно, так как из дальней двери, приоткрытой на несколько сантиметров, просачивался свет. Пол коридора покрывал половик из кокосового волокна дурацкого желтоватого цвета. В стене с другой стороны находились большие ниши, какие обычно бывают у лестниц в старомодных домах, в каждой из них стоял глиняный кувшин или ваза. Полларду это напомнило описание Мастерсом набора чашек: «Оранжевые, желтые, синие, сияющие, казалось, они двигаются».
Мастерс быстро прошел по коридору, но остановился посередине его и направил луч фонарика вниз. На половике не было мокрых следов от ботинок, его внимание привлекло небольшое темное пятно. Старший инспектор коснулся пятна и поднял палец, показывая, что это кровь. Потом он нашел еще одно пятно, поменьше, рядом с дверью в конце коридора.
– Ну хорошо, – произнес старший инспектор, переводя дух, и толкнул дверь.
Комната за дверью оказалась большой и тоже с низким потолком. В простенке между окнами горела настольная лампа, не особенно сильно разгоняя темноту. Стены комнаты были обшиты светло-коричневым деревом в стиле восемнадцатого века, местами потрескавшимся, с большим количеством книжных полок, а над камином висел портрет какого-то современного старика в очках. Но в первую очередь в глаза бросались большие стулья и диваны, покрытые от пыли плотно облегающими накидками. Однако помещение все равно выглядело ободранным и необставленным.
