– Полковник Хендерсон, – настоятельно спросил Кит, – в какое время в пятницу вечером все это происходило?
– Примерно в половине восьмого, может, чуть позже. Вас же тогда не было в малом зале?
– Скорее всего, нет, сэр. Нигел с женой, как вы знаете, отправились на Чаринг-Кросс, к поезду в 7.30. Я пошел обедать. Кто же были эти два человека, чей разговор сержант подслушал?
– Мы не можем быть уверены относительно даже одного из них; они не пользовались именами. Фентон сказал, что они выглядели скорее как гости, чем как постояльцы отеля. Как бы там ни было, выслеживая Джука, он почти не обращал внимания на все остальное. Те, о ком идет речь, были (я цитирую Фентона слово в слово) «красивой рыжеволосой леди, цвета одежды которой ей явно не подходили» и модным молодым джентльменом с изысканной речью, которого, между нами говоря, Фентон описал как «ла-ди-да».
– Ну и, сэр?
– Женщина сказала: «Мюриэль? Она была здесь, но она ушла. Как всегда, со своим американским спутником». Молодой человек сказал, что он должен спешить к обеду. Вот и все. И сержант Фентон занялся своими делами. Тем не менее...
– В свете того, что Гоб должен был рассказать ему сегодня, – уточнил Кит, – Фентон не мог не удивиться. Имя Мюриэль встречается не так уж часто. У нас есть только одна Мюриэль, которая имеет отношение к покушению прошлого вечера. Так?
– Так. – Комиссар полиции развел руки. – Давайте вернемся к краткому изложению событий этого дня. Когда Нигел Сигрейв направился в город с Гобом и Хакли по пятам, и его экипаж, и их кеб остановились из-за какого-то дорожного происшествия в районе Чок-Фарм. Из почтового отделения на Аделаидской дороге Гоб послал мне телеграмму, в которой сообщил о ходе преследования. Поскольку я уже ознакомился с рапортом Фентона и обдумывал его куда дольше, чем полагается человеку действия, я отправил Коллинзу записку с предупреждением, что наш неустрашимый искатель приключений порвал путы и выбрался из дому. Наконец я решил нанести в «Удольфо» еще один визит. Подняв Коллинза, который только собирался уютно расположиться в постели...
Здесь мистер Коллинз издал неприличный звук.
– Мы явились в «Удольфо» вскоре после возвращения миссис Сигрейв. Она была заметно расстроена, но смогла рассказать нам, что ее муж должен быть в Музее мадам Тюссо вместе с Китом, который и доставит его домой. Кроме того, мы встретили миссис Обер во время ее второго визита за день. И разрешите мне повторить, Кит: мы не можем с уверенностью утверждать, что той самой женщиной в отеле «Лэнгем» была именно миссис Обер, несмотря на ее описание и несмотря на недвусмысленное сообщение Фентона. «Эта женщина, сэр, знает или хочет знать почти все почти обо всех!» Если бы я стал расспрашивать ее о событиях пятницы или вечера субботы, она могла бы резонно ответить мне, что это не мое дело. Вспомните, что Коллинз пытался поднять ту же тему, но не успел он толком задать вопрос, как она ускользнула от этого разговора. Что же до молодого джентльмена «ла-ди-да», который тем вечером тоже был в «Лэнгеме»...
– Ставлю пятерку, это был Харви Туайфорд! – уверенно заявил Кит. – Харви обладает способностью появляться в любом месте и обычно в самое неподходящее время. Что-нибудь еще, сэр?
– Мальчик мой, дело, с которым миссис Обер явилась в гостиницу, – заверил его полковник Хендерсон, – скорее всего, забота полиции. Теперь добавим к уже имеющимся у нас знаниям то, что нам удалось выяснить о некоем Джиме Карвере.
Когда Коллинз, Гоб и я утром говорили с Сигрейвом, он упомянул лишь, что молодой майор Карвер, американский приятель Кита, прошел мимо, не обратив внимания на приветствие Кита. Да вы и сами не так давно слышали вспышку эмоций жертвы. Правда, он отказался делать выводы...
– Хотя, – сказал Уилки Коллинз, – предоставил право делать выводы нам. Есть ли что-либо между хрупкой миссис Сигрейв и родовитым янки, который обнажил свой меч в защиту дела Юга? Может, это crime passionel[17], из-за которой гнусный ренегат и покусился на жизнь ее мужа! – Он посмотрел на Кита: – Есть что сказать?
– Только одно, – резко ответил Кит, – что я не верю ни одному слову, черт побери!
– Вы не верите, что ваш американский друг мог иметь отношение к этой истории?
Кит обратился к своим воспоминаниям:
– Я знавал Джима, когда он был на другой стороне. Он неудержимо привлекал к себе женщин. Они просто висли на нем, и, да позволено мне будет вульгарно выразиться, он на них тоже. Не будем исключать, что он мог впутаться в любое сумасшествие. Но пойти на такое – ни за что на свете!
– Вы хотите сказать, что он никогда не стал бы обнажать свой меч против какой-то личности?
– Реши Джим выступить с мечом в руках против Нигела, он бы вручил ему другой клинок, и их стычка превратилась бы в дуэль. Он не стал бы подкрадываться к нему как наемный убийца времен итальянского Возрождения. Нет никаких убедительных свидетельств, что Джим когда-либо встречался с этой женщиной; Нигел сам называет их смутными предположениями!
– А миссис Обер, – пробормотал детектив-любитель, – называет себя ученицей Жан Жака. В какой мере, хотел бы я знать. Тут есть несколько любопытных черточек, включая мысль, которая наводит на размышления, – но ею совершенно не занимались. Конечно, вы правы: нет ровно никаких доказательств связи молодого Карвера и миссис Сигрейв. Тем не менее, полковник, предполагаю, вы займетесь этой темой?
– О да. – У полковника Хендерсона был усталый голос. – Мой предшественник, покойный сэр Ричард Мейн, однажды громогласно объявил, что некое преступление будет «полностью расследовано». Но из-за корректорской невнимательности проскочило выражение «глупо расследовано»[18], которое вдохновило юмористический журнал «Джуди» привести его как еще один пример искренности официальных инстанций. Я должен быть осторожен в своих высказываниях; общество мне этого не простит.
– Но в одном смысле, полковник, оно должно испытывать к вам огромную благодарность.
– Благодарность, говорите? За что же?
– За чувство юмора, которым наделен комиссар полиции. Все трое замолчали; каждый погрузился в собственные мысли. Они высадили Уилки Коллинза у порога его дома на Глочестер-Плейс, отклонив предложение зайти в гости.
– Мой рабочий день, Кит, – едва ли не простонал полковник Хендерсон, – еще далеко не кончен. Я должен вернуться в Уайтхолл. Подбросить вас в «Лэнгем» или куда-то еще?
– Лучше в «Лэнгем», если вы не против. Я хотел увидеться с Пат Денби, но это может подождать. Время бежит себе, и за те немногие часы, что еще остались от понедельника, нас вряд ли ждут новые потрясения.
И снова он ошибся. Оказавшись в тепле и спокойствии холла «Лэнгема», Кит первым делом направился к стойке администратора.
– Вам сообщение, мистер Фарелл, – сообщила молодая стройная дежурная. – И еще вас несколько раз спрашивали.
– Кто именно?
– Сначала джентльмен, сэр, американский джентльмен с военной выправкой. Затем дама... но она была не очень настойчива. Назвать себя они отказались. Ваш конверт, сэр...
Кит вскрыл небольшой конверт.
«Пытался найти тебя, но безуспешно. Надеюсь, ты достаточно свободен, чтобы уйти на ночь. Во всяком случае, ради старых времен попытайся найти меня ближе к восьми часам, что меня устроило бы. Адрес ты знаешь: Кларидж-стрит, 24. Первый этаж, один пролет наверх. Всего наилучшего! Карвер».
Очередные неприятности?
Рассматривая телеграмму, Кит пришел к неизбежному выводу. Ее писал не Джим Карвер и вообще не американец. Американец прибегнул бы к следующему выражению: «второй этаж, один пролет наверх». Конечно, нельзя исключать, что за срок своего временного пребывания здесь Джим обрел привычку пользоваться британскими выражениями.
Хотя во время их краткой встречи в Музее восковых фигур Джим ничем не дал понять, что изменился.
«Осторожнее! – шепнул внутренний голос Кита. – Ты готов слепо лезть в любую ловушку, стоит ей только заявить о себе, – и далеко не один раз это могло плохо кончиться. Хотя бог знает, что к чему. Это может быть каким-то розыгрышем, но может быть и западней».
Итак?
Кто бы ни прислал это приглашение, он, очевидно, знал, что Кит отправится на Кларидж-стрит, потому что никогда не мог сопротивляться вызову, откуда он ни исходил. Но Кит и не думает посвящать ему всю ночь. Он собирается пообедать с Пат, если удастся заманить ее в какой-нибудь ресторан.
Значит, первым делом приодеться для этого вечера. Оказавшись в своем номере, он, заинтригованный и обеспокоенный, переодеваясь, одновременно набросал телеграмму Пат. Попросив составить ему компанию для позднего вечера в городе, он предупредил ее, что она должна ждать его дома, куда он предполагал позвонить в половине девятого. Звонком он вызвал посыльного, чтобы отправить послание. Едва минуло четверть восьмого, Кит, при белом галстуке и всех регалиях, взял кеб и отправился к месту встречи с Джимом... которая могла или не могла состояться. Его мелодраматическое воображение разыгралось вовсю. Сейчас оно было обращено не столько к «Удольфским тайнам», сколько к «Парижским тайнам», этому сенсационному роману о французском уголовном мире, чья опасность простиралась далеко за границы страны. И когда кеб свернул с Пикадилли на Кларидж-стрит, воображение дало ему понять, что в каждом втором подъезде кроется зловещая фигура с ножом в кармане или дубинкой в рукаве. Но Кит не собирался отступать.
