Аллейн обернулся взглянуть, что происходит в салоне. Там еще было полно народу. Освещенное окно салона напоминало цветной слайд.
— Почему именно на нижнюю палубу?
— Просто прихоть. — Она хихикнула. — Вы знаете, я сама не всегда могу себя понять. — Она потянула Аллейна к трапу, повернулась лицом в его сторону и протянула руки. — Я пойду первая, а вы будете меня держать.
Ему пришлось подчиниться. Как только их ноги коснулись прогулочной палубы, миссис Диллинтон-Блик снова взяла его под руку.
— Давайте посмотрим, нет ли сегодня этих призрачных огоньков, — сказала она и, не отпуская его руки, перегнулась через борт.
— А вы очень опасная женщина. Вы это знаете?
— Вы на самом деле так считаете?
— Да. Вы для меня слишком шикарны. Я — скучный малый.
— Я бы не сказала.
— Спасибо. Я непременно расскажу об этом моей жене. Она будет польщена.
— Она у вас красивая?
Он вдруг отчетливо увидел перед собой лицо Трой, почувствовал запах ее коротких, непокорных волос.
— Боюсь, мне придется вас покинуть. У меня сегодня еще много дел.
— Дел? Бога ради скажите, что это за дела?
— Отчеты, деловые письма, еще отчеты.
— Так я вам и поверила. Ведь мы в открытом море.
— Но я вам не лгу.
— Глядите! Вон они, эти призрачные огоньки!
— Я бы не советовал вам оставаться здесь одной. Давайте я провожу вас до каюты. — Он накрыл своей ладонью ее маленькие ручки. — Пошли же.
Она взглянула на него снизу вверх. Ее губы сами собой раскрылись.
— Что ж, пошли! — неожиданно уступила она.
Аллейн довел ее до самых дверей ее каюты.
— Вы очень милы, — пролепетала она.
— Заприте свою дверь, ладно?
— Господи! Опять!
Миссис Диллинтон-Блик вошла в каюту, и через секунду щелкнул замок.
Аллейн быстро вернулся в салон. Там сидели отец Джордан, Тим и капитан Бэннерман. Мисс Эббот вошла в салон одновременно с Аллейном, только через другие двери. Тим знаками дал ему понять, что все в порядке.
— Кажется, сегодня все рано улеглись, — заметил отец Джордан.
— Не все, — возразил капитан Бэннерман и свирепо уставился на мисс Эббот.
Она опустила глаза и застыла как вкопанная, очевидно, отдавая себе отчет в том, что она очень некстати.
— Спокойной ночи, — выдавила она и вышла.
Отец Джордан встал и направился за ней.
— Между прочим, я нашел это слово для кроссворда, — слышал Аллейн его голос. — Это «всесожжение».
— Прекрасно! — воскликнула мисс Эббот. — Это окажет нам огромную помощь.
— Надеюсь. Спокойной ночи.
Возвратившись в салон, отец Джордан многозначительно кивнул Аллейну.
— А где остальные?
— Все женщины в своих каютах, — сказал Тим. — Надеюсь, миссис Диллинтон-Блик тоже, а?
— А Дейл?
— Тот ушел следом за Кадди, — сказал Тим.
— Мне кажется, кто-то из них выходил потом на палубу, — сказал отец Джордан.
— Откуда вы это взяли?
— Я слышал, как кто-то пел. — Внезапно он побелел как мел. — Господи, но ведь в этом же нет ничего особенного, правда? Нельзя же впадать в панику каждый раз, когда кто-то…
— Можно!
— Но ведь все женщины в каютах. В чем же дело?
— А в том, что у мистера Аллейна в одном месте шило, — злобно сказал капитан Бэннерман. — В том все и дело.
— О чем вы говорили с мистером Макангусом? — спросил Аллейн у капитана.
— Он считает, будто кто-то ему портит гиацинты, — сказал тот, сердито буравя глазами Аллейна.
— То есть?
— Общипывает их.
— Проклятие! — воскликнул Аллейн и встал.
Но тут раздался топот ног по палубе. В квадрат света, падающего из дверного проема, влетел мокрый полуголый Кадди. Увидев Аллейна, он застыл как вкопанный. На его физиономии играла все та же отвратительная ухмылочка. С волос в открытый рот сбегала вода.
— Что случилось? — потребовал Аллейн.
Кадди сделал замысловатый жест рукой, покачнулся и как клещами вцепился Аллейну в плечо.
— Миссис Диллинтон-Блик…
Он дернул головой и разразился истеричным смехом.
— Черт побери, в чем дело? — рявкнул капитан. Кадди все хохотал.
— Капитан Бэннерман, прошу вас, пошли со мной. И вы, доктор Мейкпис, тоже, — велел Аллейн. Он разжал руки Кадди, оттолкнул его и быстро зашагал в сторону кормы. Тим Мейкпис и капитан едва за ним поспевали.
Истерический смех мистера Кадди перешел в пронзительный визг.
— Доктор Мейкпис! Подите сюда! — призывал отец Джордан.
Глухой стук. И все смолкло.
— Он упал в обморок, — сказал капитан. — Ему нужна помощь.
— Ничего ему не нужно, — возразил Аллейн.
…Складки испанского платья черными волнами сбегали по обе стороны шезлонга. Сидящая в нем дама удобно откинулась на спинку и свесила вниз руки. Ее голова скатилась на левое плечо. Из-под туго замотанной вокруг глаз мантильи высовывался лишь кончик носа. На обнаженной глубоким вырезом груди покоились искусственные бусинки разорванного ожерелья, за корсаж был воткнут белый гиацинт.
— Слишком поздно, — сказал Аллейн, не поворачивая головы. — Однако посмотрите, нельзя ли что-нибудь сделать.
Тим склонился над телом.
— Но, позвольте, это же не… не… — лепетал он.
— Знаю. Но сейчас нас интересует одно: есть ли шансы на спасение.
— Никаких.
— В таком случае мы поступим следующим образом…
4Свет от зажженной Аллейном лампочки на потолке тускло освещал палубу возле шезлонга. Она вся была в мокрых следах чьих-то босых ног. Аллейн заметил, что кое-где поверх них пришлись отпечатки его собственных подошв, подошв Тима и еще чьи-то следы. Этими следами он и заинтересовался.
— Сандалии. Девятого размера.
Обутый в эти сандалии человек подошел к шезлонгу, постоял над ним какое-то время, повернулся и пошел вдоль правого борта.
— Он бежал вдоль палубы, потом выскочил на свет, остановился, повернулся, постоял возле крышки люка и воспользовался коридором в центре, чтобы перейти на левый борт, — говорил Аллейн, следуя вдоль дорожки, оставленной влажными подошвами сандалий. — Ну, относительно того, кто это такой, у меня даже нет сомнений. — Он посветил фонариком за высоким ящиком возле выходящей на правый борт переборки веранды. — Пепел от сигареты и окурок.
Аллейн поднял его. Это был кончик турецкой сигареты с монограммой.
— Все можно истолковать весьма банально, не так ли? — пробормотал он, показывая окурок Тиму.
Аллейн вернулся к веранде и начал оттуда свой путь по следу мокрых босых ног. След вел от бассейна к трапу на левый борт. На пятой ступеньке сверху было большое мокрое пятно.
Аллейн вернулся на веранду, где все стоял, вытянувшись точно по стойке смирно, капитан Бэннерман.
— В создавшейся обстановке я больше не могу позволить себе ждать, — сказал он капитану. — Сейчас я сделаю несколько снимков, после чего нам придется опечатать веранду. Надеюсь, сэр, вы дадите соответствующие указания.
Капитан Бэннерман не сводил с Аллейна угрюмого взгляда.
— Такие вещи нельзя предотвратить, — наконец выдавил он. — Ибо они не вяжутся со здравым смыслом.
— Напротив. Именно это нам подсказывал здравый смысл.
Глава 10
После случившегося
Двери салона были плотно закрыты, иллюминаторы задернуты шторами. Повинуясь привычке, пассажиры заняли обычные места, и в этой внешней обыденности было что-то зловещее. Не было только мистера Мэрримена и, разумеется, миссис Диллинтон-Блик.
Мужчин будил Аллейн. Мистер Мэрримен спал сном праведника. Его лицо покрывал свежий румянец, губы раскрылись, взъерошенные волосы стояли хохолком на макушке. Аллейн решил пока его не тревожить. Тихонько прикрыв за собой дверь, он постучал в каюту напротив. Облаченный в ярко-малиновую пижаму мистер Макангус священнодействовал с помощью маленькой щеточки над своими волосами, которые распадались посередине на две части и свисали мелкими завитками над его ушами. Он поспешно захлопнул крышку какого-то ящичка на туалетном столике и повернулся к нему спиной. Обин Дейл стоял в своей гостиной, привалившись к неплотно закрытой двери. Он был полностью одет и держал в руке стакан с бренди. Аллейн понял, что Дейл пьян, что называется, в дым.
— Что вы делали наверху? — спросил он у Дейла.
— Я? Может, составите мне компанию, приятель? Не хотите? Где это наверху?
Он допил содержимое своего стакана и плеснул в него из бутылки.
— Куда вы отправились, выйдя из салона?
— Черт побери, а вам какое дело? — Шатаясь, он вплотную приблизился к Аллейну. — Черт побери, что вы такое из себя корчите? — изрек он, едва ворочая языком.
— Пошли со мной и все узнаете.
Привычным движением Аллейн взял Дейла за руку и повел за собой в салон.
