— Если с придурью, так надо под замком держать, — в раздражении перебил ее я. — Сколько ей лет?
— Тринадцать.
— Ничего, найдется. Из Полыньи теперь никуда не убежишь.
Мы поднялись из-за стола и стали прощаться.
— Вадим, нехорошо как-то, — шепнула мне тетушка Краб, когда Марков уже спустился с крыльца и зашагал к калитке. — Страшно мне чего-то, ночью особенно. Как засну, так и вижу его: будто он стоит рядом и на меня смотрит.
— Кто?
— Да Арсений наш, кто же еще? Молчит и смотрит. И глаза какие-то… не его. Водяные… чужие. Боюсь я. К чему бы это, а? Может, и правда дух утопленника по ночам бродит?
— Ну будет вам, тетушка! — сердито сказал я. — Глупости все это. Меньше надо на ночь котлеток кушать. Выбросьте это из головы. А то обижусь.
— Ладно, Вадимушка, ладно, — поспешно отозвалась она. А вслед добавила: — Молчит и смотрит, словно не узнает…
Мы вернулись домой, где уже собрались все наши. Не хватало только Милены. Но я не очень беспокоился, потому что она могла назло мне проваляться на берегу озера до позднего вечера. Такой уж у нее был вредный характер: если она захотела мне насолить, то еще и наперчит в придачу. Марков предложил, не теряя времени, заняться осмотром дома, на предмет поисков внутреннего врага. На что Сеня Барсуков ответил язвительным замечанием:
— Главный враг сидит в нас самих.
— Глубокая мысль, — похвалил его Комочков. — Но, к сожалению, не новая.
— А иди-ка ты!.. — огрызнулся Сеня, и с его уст чуть не сорвалось грубое ругательство. Никто из нас не ожидал такой агрессивной озлобленности от добродушного Барсукова. Впрочем, складывалось такое впечатление, что нервы начинают пошаливать у всех. Исключая разве что Маркова, который был по-прежнему спокоен и хладнокровен.
— Начнем с подвала, — сказал он и поднялся. — Мне кажется, это самое уязвимое место в доме. Может быть, там есть какие-то потайные ходы или комнатки.
Вместе с ним пошли только я и Комочков, остальные не проявили никакого интереса к нашей затее. Бетонированные стены подвала были кое-где покрыты трещинами, через которые не проникал воздух. На земляном полу валялось еще много всякой рухляди, а возле обеих лестниц лежали цементные плиты. Зачем они понадобились тут деду? Мы попробовали сдвинуть их, но сил троих здоровых мужиков было явно недостаточно.
— Под ними может быть пустота, — предположил Марков. — Если они как-то и поворачиваются, то только с помощью скрытых рычагов.
— Думаешь, мы найдем там гробницу фараона? — съехидничал Комочков. — Или клад царя Соломона? Пошли отсюда, здесь мы только впустую тратим время…
Затем мы облазили чердак и обшарили все комнаты, но никаких следов присутствия постороннего не обнаружили. И вернулись в зал, где Ксения и Барсуковы играли в карты.
— Милена не приходила? — спросил я, хотя это и так было ясно. Впрочем, мне никто и не ответил. Марков толкнул меня в бок.
— Вижу, что беспокоишься, — сказал он. — Давай сходим к озеру.
— Еще чего!
— Ну так я один пойду, притащу ее на аркане.
— Валяй… — кивнул я и подсел к игрокам четвертым.
Прошел час, но ни Марков, ни Милена не появлялись. Между тем незаметно исчез и Комочков. Я догадывался, куда он пошел. И кто его там ждет. Мне почему-то захотелось сделать им маленькую пакость. И желание это было столь сильно, что я не удержался.
— Ребятки, — сказал я. — А почему вы не интересуетесь Волшебным камнем? Вы же никогда такое не видели и больше не увидите. Это же настоящее чудо природы. Давайте отправимся туда прямо сейчас?
— А плевать я хотел на твой камень! — отозвался Сеня, разглядывая карты. — Какие у нас там козыри?
— Пики, — ответила Ксения. Вот где настоящее волшебство: как это Машка постоянно умудряется выигрывать? Наверное, жульничает.
— А куда это подевался Николай? — озабоченно спросила Маша. Я чувствовал, что она находится на каком-то взводе и уже почти не в силах скрыть свою тайну. Скоро, очень скоро ее связь с Комочковым станет достоянием гласности — как величайшее открытие демократии.
— Утонул в болоте, — ответил ей Сеня. — Бульк!.. И все. Туда ему и дорога.
— Дурак! — произнесла его жена.
— А ты — бельмо.
За все время нашего знакомства я впервые видел, что они ссорятся. Я-то думал, что это прерогатива лишь моя и Милены. Наконец появился Марков.
— На озере ее нет, — сказал он. — Я обошел почти весь поселок — нигде. Что будем делать?
Какие-то нехорошие предчувствия стали овладевать мною. Но я упрямо продолжал смотреть в свои карты, хотя вместо дамы червей мне мерещилось язвительно улыбающееся личико моей жены: она подмигнула мне и высунула кончик языка, скорчив гримаску, словно говоря: «Так тебе и надо!» Я бросил даму-Милену на стол, отбившись ею от вальта Ксении.
— Николай тоже куда-то запропастился, — сказала Маша.
— Они сейчас вместе, — назло ей и мне произнес Барсуков.
Я посмотрел на часы: было уже половина одиннадцатого. Куда она могла деться? А что там тетушка Краб плела про дочку своей соседки? Та тоже исчезла. Похоже, в Полынье начинают пропадать люди…
— Сеня, ты снова в дураках, — сказала Ксения, выигрывая партию.
— А ты — в дурах! — грубо ответил тот, бросив карты на стол. — Надоело играть. Спать пойду. Ты идешь? — обратился он к жене.
— Нет, — холодно ответила она. — Буду ждать… Милену.
— Как знаешь, — ответил Сеня, удалившись в свою комнату.
Мы остались вчетвером, не зная, что предпринять дальше.
Тишину нарушила Ксения:
— Под утро мне приснился странный сон… будто мои руки и ноги схвачены тисками, я кричу и не могу вырваться. А вокруг меня стоите все вы, но… Это не вы. А ваши… двойники. Чем-то похожие на вас, но другие. Двойник Вадима, двойник Егора, Николая, Сени, Маши, Милены… Странно, правда? А потом в комнату вхожу — я сама. Тоже двойник. А кто же тогда на кровати? И где я — настоящая?
— Все потому, что ты вчера перепила, — пояснил ей Марков. — Спьяну еще и не такое может присниться.
— Неправда, я капельки в рот не брала, — нагло соврала Ксения.
— Мы тебя еле отволокли в койку, — сказал я. — Ты была пьянее самого пьяного матроса. Если такое вообще возможно.
— А чем закончился твой сон? — спросила Маша.
Ксения посмотрела на нее и прошептала:
— Смертью…
— И кто же кого убил?
— Мы все… друг друга.
— Бред какой-то, — разочарованно произнес Марков. — Я-то думал, что все мы перепились на радостях, что у нас появились двойники-братья… Вот что значит тяжелая форма женского алкоголизма.
А я вдруг вспомнил о том человеке, которого мельком увидел в особняке Намцевича, когда спускался по лестнице: ведь он был похож на меня. Я взглянул на часы: стрелки приближались к половине двенадцатого.
— Пошли искать? — спросил Марков.
И тут вдруг все мы услышали урчание подъезжавшей к дому машины. Она затормозила возле калитки. Открыв дверь, мы с Егором встали на крыльце. Нас осветил свет фар. Затем хлопнула дверца джипа. И донесся веселый голос Милены:
— Чао, мальчики!.. Все было как на Новый год, спасибо, что довезли…
Слегка покачиваясь, Милена шла по дорожке к дому, а джип, мигнув фарами, развернулся и медленно отъехал прочь. Я стоял, сцепив на груди руки, и походил, наверное, на Отелло перед финальной сценой.
— Па-асторонись! — скомандовала Милена, пытаясь пройти, протиснуться мимо нас.
— Привет, красавица! Где ты пропадала? — спросил Егор, отступив в сторону. От нее явно пахло вином. — Где ты накушалась, крошка?
— Вадим, у нас есть чего-нибудь выпить? — обернулась ко мне Милена. Сейчас она напоминала лису после удачного посещения курятника. Я еле удержался, чтобы не залепить ей пощечину. Впрочем, сам виноват, подумал я, следуя вслед за нею на кухню. Туда же пришел и Марков, а потом заглянули и Ксения с Машей. Милена нашла ополовиненную бутылку вермута и плеснула себе в стакан.
— А здесь, оказывается, живут замечат-тельные люди! — торжественно сказала она. — Во-он в том особняке возле горы. — Она махнула куда-то в сторону рукой, выплеснув при этом все содержимое стакана на мою рубашку. — Из-звини, родненький, я не хотела…
— Чего не хотела?
— Ничего не хот-тела… Облить тебя.
— Облить или обидеть? Я что-то не понял.
— И не поймешь… Меня пригласили в гости. К зам-мечательному человеку. А зовут его — Александр Генрихович… Он тут владеет всем. И нами тоже… — Она снова налила в свой стакан вермут. — Мы пили шампанское, настоящее, франц-цузское… Катались на катере… Там были еще гости… Учитель, славный такой мальчик, Клемент… Танцевали… А потом ужинали… Я чудесно провела вечер. Не то что с вами! О Господи, как же вы мне все надоели с вашими приевшимися шутками, этой… дружбой. — Она пнула ногой воздух, а мы все молча слушали ее. — Этим… союзом дураков! Мы зачем сюда приехали? Веселиться или искать какого-то убийцу? Какие-то тайны, майны… Вам что, в Москве забот мало?
