Но я все еще подозревал Картона. Он был из тех, кого весьма легко испугать, но кто в страхе наговорит столько вранья, что потом будет непросто отделить правду от лжи. Вернувшись в гостиницу, я стал ждать. По моим расчетам, к следующему вечеру он должен был получить ответ на свою телеграмму. Я зашел к нему домой, и мне сказали, что мистер Картон уехал, но утром вернется. Мои подозрения усилились. Как раз вовремя я обнаружил, что на самом деле он собирается отплыть в Англию на «Килморден касле», который выходит из Кейптауна через два дня. У меня едва хватило времени, чтобы доехать туда и успеть на тот же пароход.
В мои намерения не входило потревожить Картона, обнаружив свое присутствие на борту. За время учебы в Кембридже я много играл в любительских спектаклях, и мне было сравнительно нетрудно превратиться в серьезного бородатого джентльмена средних лет. На судне я старательно избегал Картона, оставаясь по возможности в каюте под предлогом нездоровья.
Когда мы прибыли в Лондон, я выследил его без труда. Он поехал сразу в гостиницу и до следующего дня никуда не выходил. Незадолго до часа дня он ушел из гостиницы. Я последовал, за ним. Он отправился прямо к агенту по сдаче домов внаем в Найтсбридже. Там он расспрашивал об особенностях домов, сдававшихся у реки.
Я сидел за соседним столом, также наводя справки о домах. Затем вдруг вошла Анита Грюнберг, или Надина, называйте ее как хотите. Величественная, дерзкая и почти такая же красивая, как прежде. Боже! Как я ненавидел ее. Вот она, женщина, разбившая жизнь мне и человеку, который был лучше меня. В ту минуту я мог бы схватить ее за горло и выдавить из нее жизнь по капле! На мгновение я просто обезумел. Я едва понимал, что говорил мне агент. Рядом я слышал ее голос, высокий и отчетливый с подчеркнутым иностранным акцентом: «Милл-Хаус, Марлоу. Собственность сэра Юстаса Педлера. Кажется, мне это подойдет. Во всяком случае, я поеду посмотреть».
Агент выписал ей ордер, и она вышла из конторы с царственным дерзким видом. Ни словом, ни жестом она не показала, что узнала Картона, и все же я был уверен, что о встрече они договорились заранее. Тогда я начал делать поспешные выводы. Не зная, что сэр Юстас находится в Канне, я подумал, что эта возня со снятием дома была лишь предлогом для того, чтобы повидаться с ним в Милл-Хаусе. Мне было известно, что он был в Южной Африке в то время, когда украли алмазы, и, не зная его, я сразу ухватился за мысль, что он и есть таинственный «полковник», о котором я так много слышал.
Я последовал за Надиной по Найтсбриджу. Она поехала в отель «Гайд-парк». Ускорив шаги, я вошел за ней. Она прошла прямо в ресторан, и я решил, что лучше сейчас не рисковать, чтобы она меня не узнала, а продолжать следить за Картоном. Я очень надеялся, что он получит алмазы, и что внезапно появившись перед ним, когда он меньше всего ожидает, я испугаю его и заставлю сказать правду. Следом за ним я спустился на станцию подземки «Гайд-парк корнер». Он был в конце платформы. Неподалеку стояла какая-то девушка, но больше никого не было. Я решил заговорить с ним прямо там. Вы знаете, что дальше произошло. Неожиданно увидев человека, который, по его представлению, находился далеко в Южной Африке, Картон был потрясен. Он совсем потерял голову и, попятившись, упал на рельсы. Он всегда был трусом. Под видом доктора мне удалось обыскать его карманы. Там был бумажник с какими-то записями, одно или два несущественных письма, катушка с пленкой, которую я, должно быть, обронил потом где-то, и еще клочок бумаги, на котором были указаны время и место условленной встречи: 22-го на «Килморден касле». Торопясь уйти, пока меня никто не задержал, я уронил и записку, но, к счастью, запомнил цифры.
Поспешив в ближайший туалет, я быстро снял мой грим и костюм. Я не хотел, чтобы меня арестовали за то, что я залез в карман к мертвецу. Потом я отправился к отелю «Гайд-парк». Надина все еще сидела за ланчем. Нет нужды подробно описывать, как я проследил ее до Марлоу. Она пришла в дом, а я заговорил с женщиной из сторожки, сделав вид, что я вместе с Надиной. Затем я последовал за ней.
Он остановился. Наступило напряженное молчание.
— Вы поверите мне, Энн, не правда ли? Клянусь перед Богом, что то, что я собираюсь сказать, — правда. Я вошел за ней в дом, в душе почти готовый на убийство, — а она была мертва! Я обнаружил ее в комнате второго этажа. Боже! Это было ужасно. Мертва, а я пришел не более чем через три минуты после нее. И в доме не было никаких признаков кого-нибудь еще! Конечно же, я сразу осознал весь ужас своего положения. Одним мастерским ударом шантажируемый избавился от шантажистки и одновременно нашел козла отпущения, которому преступление будет приписано. Здесь совершенно отчетливо была видна рука «полковника». Второй раз я должен был стать его жертвой. Какого же дурака я свалял, что так легко попался в ловушку!
Я плохо соображал, что делал дальше. Мне удалось уйти оттуда с вполне нормальным видом, но я знал, что вскоре преступление откроется, и описание моей внешности будет разослано по всей стране.
Несколько дней я выжидал, не осмеливаясь ничего предпринимать. В конце концов, мне помог случай. Я нечаянно услышал на улице разговор двух пожилых джентльменов, один из которых оказался сэром Юстасом Педлером. Я сразу же задумал присоединиться к нему в качестве секретаря. Обрывок услышанного мною разговора подсказал мне, как это сделать. Теперь я уже больше не был так уверен, что сэр Юстас Педлер — «полковник» Его дом мог быть выбран местом свидания совершенно случайно или из каких-то туманных соображений, которые я был не в состоянии постичь.
— А знаете ли вы, — прервала его я, — что Ги Пейджет в день убийства находился в Марлоу?
— Тогда все понятно. Я думал, что он был в Канне с сэром Юстасом.
— Предполагалось, что он ездил во Флоренцию, но там он, безусловно, никогда не был. Я совершенно уверена, что на самом деле он был в Марлоу, однако, разумеется, не могу доказать это.
— И подумать только, что я никогда ни на минуту не подозревал Пейджета до той ночи, когда он пытался выбросить вас за борт. Он великолепный актер.
— Не правда ли?
— Тогда понятно, зачем выбрали Милл-Хаус. Пейджет, вероятно, мог войти и выйти незамеченным. Конечно, он не возражал против того, что я еду на пароходе с сэром Юстасом. Пейджет не хотел, чтобы меня арестовали сразу. Понимаете, очевидно, Надина не принесла драгоценности с собой на свидание, как они рассчитывали. Я предполагаю, что в действительности они были у Картона, и он спрятал их где-то на «Килморден касле» — вот где он пригодился. Они надеялись, что я, вероятно, имею какое-то представление о том, где спрятаны алмазы. А пока «полковник» снова не обрел их, он все еще в опасности — отсюда его страстное желание заполучить их любой ценой. Где, черт возьми, Картон спрятал их — если спрятал — я не знаю.
— Это уже другая история, — заметила я, — моя история. И я собираюсь вам ее сейчас рассказать.
Гарри внимательно слушал, пока я подробно излагала все события, о которых поведала на этих страницах. Больше всего его сбило с толку и удивило, что алмазы все время были у меня — или, вернее, у Сьюзен. Такого он никогда не предполагал. Разумеется, прослушав его рассказ, я поняла смысл маленькой договоренности со стюардом Картона или, скорее, Надины, так как я не сомневалась, что именно ей в голову пришел подобный план. Никакая неожиданная тактика, примененная против нее или ее мужа, не могла привести к захвату алмазов. Тайна была заключена в ее собственном мозгу, «полковник» едва ли мог догадаться, что они были доверены стюарду океанского парохода!
Снять с Гарри прежнее обвинение в воровстве не представляло труда. Но другое, более серьезное, обвинение связывало нас по рукам и ногам. Ибо дела пока обстояли таким образом, что он не мог объявиться, чтобы доказать свою невиновность.
Темой, к которой мы возвращались вновь и вновь, была личность «полковника». Был ли им или нет Ги Пейджет?
— Я сказал бы «да», если бы не одна вещь, — начал Гарри. — Весьма вероятно, что именно Пейджет убил Аниту Грюнберг в Марлоу, и это, безусловно, делает более весомым предположение, что он и есть «полковник», так как история с Анитой не такая, чтобы доверить ее подчиненным. Единственное, что говорит против данной версии — это попытка устранить вас ночью у водопада. Вы видели, Пейджет остался в Кейптауне, и он не мог бы ни на чем добраться сюда раньше, чем в среду следующей недели. Вряд ли у него есть какие-нибудь агенты в этой части света, и все его планы были построены с таким расчетом, чтобы иметь с вами дело в Кейптауне. Он, конечно, мог бы передать инструкции по телеграфу какому-нибудь своему подручному в Йоханнесбурге, который успел бы сесть на родезийский поезд в Мафекинге. Но инструкции должны были быть столь определенны, что их вряд ли можно было доверить бумаге.
