— И ты понятия не имеешь, кто на самом деле этот «адвокат»?
— Ну, признаюсь, что сейчас у меня появилась кое-какая теория. Но я ведь могу ошибиться.
— А ты не в состоянии раздобыть какие-нибудь доказательства в ее поддержку?
— Никаких — по крайней мере, без ордера на обыск. Да и он почти наверняка не поможет. Я чую нутром, что прав, ноне могу этого доказать.
— Кто же он, по-твоему?
Роджер колебался.
— Пока еще я не могу это сказать даже тебе. Но если бы я опубликовал мою теорию в «Курьер», по всей стране поднялся бы такой хохот, что у меня бы лопнули барабанные перепонки. А ты, Джерри, возможно, смеялся бы громче всех. Боюсь, что на первый взгляд моя версия может показаться, мягко выражаясь, несколько фантастичной.
— Но ты думаешь, что находишься на верном нуги?
Роджер встал и начал беспокойно ходить взад-вперед.
— Думаю, что да. Фактически я почти уверен. Когда эта идея некоторое время назад впервые пришла мне в голову, я сам едва не поднял себя на смех. Но я подверг ее всем доступным проверкам, и она их выдержала. Конечно, кое-где возникают натяжки, но их не так много. Я не могу ничего доказать, но просто обязан это сделав, чтобы ты мог жениться на Энн и вырастить нескольких маленьких Джерри.
— Что?! — воскликнул изумленный собеседник. — Ты ведь не думаешь, Роджер… Я хотел сказать, она не думает… то есть ты действительно думаешь, что она…
— Заткнись! Мы оказались в самой сложной ситуации, с какой нам приходилось сталкиваться — разве только за исключением войны, — а ты сидишь и блеешь, как овца, о том, кто что думает. Этим вечером нам обоим придется подумать как следует, так что лучше начинай сразу.
— Проклятие! — буркнул безутешный влюбленный и погрузился в молчание.
— Помню, я как-то говорил, — продолжал Роджер, — что раскрыть это дело можно только с помощью французских методов, а не методов Скотленд-Ярда. Насчет последнего я не изменил мнение, но и французские методы оказались не слишком эффективными, верно?
— То, что произошло сегодня, и было французским методом? — робко осведомился Ньюсам.
— Еще каким французским! Если бы эта скотина не нацепила бороду, то была бы уже у нас в руках.
— Я как раз хотел тебя спросить, каким образом ему удалось сбежать?
— Он думал, что сделал свою работу, и уже собирался уходить, ноуслышал, как я топаю по лестнице, точно слон. Если бы я был в мягких шлепанцах, то столкнулся бы с ним. А так ему осталось только шагнуть в ванную или еще куда-нибудь, подождать, пока я пройду, и спокойно уйти.
— Ты понял, что что-то не так, потому что в четыре не было звонка? Нам повезло, что мы его установили!
— Отчасти поэтому. Я уже собирался идти в соседний дом, когда прозвучал сигнал тревоги. Должно быть, убийца сам наступил на кнопку, и слава богу! Если бы не это, Энн уже могло не быть в живых.
— Странно, — заметил Ньюсам. — Я думал, убийца узнал о наших приготовлениях, но решил прикончить Энн несмотря на них, Выходит, о звонке он не знал.
— Похоже на то, — рассеянно отозвался Роджер. — Неужели, Джерри, ты ничего не в состоянии предложить? Какая жалость, что ты туповат! У нас остается восемнадцать часов, чтобы поймать убийцу, а мне понадобилось бы не менее восемнадцати недель, чтобы найти достаточно убедительные доказательства, если я вообще смог бы это сделать. Чертов маньяк невероятно коварен!
— Что, если попробовать какой-нибудь другой французский метод?
— Например, ловушку! — подхватил Роджер. — Если убийцу нельзя найти, нужно заставить его выдать себя. Но каким образом?
Они снова умолкли.
— А что, если мы устроим… — медленно заговорил Роджер. — Конечно это ужасный риск, но… Все зависит от Энн… Думаю, это может сработать… В любом случае это наш единственный шанс.
— О чем ты, Роджер?
— О еще одном французском методе. Позови-ка сюда Энн, Джерри, а сам оставайся в другой комнате и займи Мойру болтовней. Все зависит от того, что скажет Энн.
— Но в чем состоит твой план?
— Я скажу тебе, когда поговорю с Энн. Быстрее, Джерри, меня просто распирает от возбуждения!
— Ты просто невыносим! — проворчал мистер Ньюсам, но вышел.
Вскоре появилась Энн. Роджер, сидя на краю стола, разглядывал ее с чисто профессиональным интересом.
— Вы звали меня, Роджер? — спросила она.
— Да. Как вы себя чувствуете, Энн?
— Хорошо, спасибо. Голова немножко побаливает, и в горле пересохло, а в остальном все в порядке.
— Интересно, как вы будете себя чувствовать завтра утром.
— Думаю, не хуже. А что?
Роджер встал и подвел ее к стулу.
— Садитесь, Энн. Мы должны серьезно поговорить. Прежде всего я хочу, чтобы вы осознали: пока этот человек на свободе, ваша жизнь не стоит даже четырех пенни. Фактически я недавно оцепил ее в полпенни, говоря с Джерри.
— О! — Энн широко открыла глаза.
— Более того, если этого типа не поймают к завтрашнему полудню, вашего друга Джерри арестуют, и я могу вас заверить, что, если подозреваемого арестовывают, освободить его не так легко.
Энн молча кивнула.
— Поэтому мы должны поймать убийцу, пока еще не слишком поздно. Вы и я, Энн. Мы единственные, кто может это сделать. Причем только вместе, а не в одиночку. Во всяком случае, я не смогу сделать это без вас. Хотя нет, — поправил себя Роджер. — Полагаю, я мог бы воспользоваться помощью Мойры. Но об этом мы поговорим позже.
— У вас есть план, Роджер?
— Есть, дитя мое. Он вызывает у меня отвращение, но будь я проклят, если могу придумать лучший. Если нам повезет, план должен сработать. Но прежде чем я расскажу вам о нем, я хочу, чтобы вы кое-что поняли. Пока убийца на свободе, не только вам, но и дюжинам других девушек грозит смертельная опасность. Вы это сознаете?
— Да.
— В таком случае задам вам еще один вопрос. Готовы ли вы рискнуть жизнью, чтобы дать мне шанс — только шанс! — поймать этого дьявола?
— Да, Роджер.
— Я имею в виду настоящий риск. Естественно, я приму все возможные меры предосторожности, но их не так уж много. Вы должны осознать это в первую очередь.
— Сейчас у меня только одна цель, Роджер, — серьезно произнесла Энн. — Я покинула дом, оказалась в новом мире, который мне совсем не по душе, и каждый вечер выступаю перед публикой в минимуме одежды, который позволяют приличия, чтобы разоблачить убийцу моей сестры. Конечно я пойду на любой риск.
— Я намерен поцеловать вас, Энн! — предупредил Роджер и выполнил свою угрозу.
— А теперь, — сказала покрасневшая Энн, — объясните, в чем состоит ваш план.
Роджер так и сделал, но ни разу не упомянул имя подозреваемого. Энн не следовало знать, кто на нее напал, иначе она могла бы насторожить убийцу взглядом или жестом, а весь план был рассчитан на то, чтобы застать его врасплох.
Девушка внимательно слушала.
— Но ведь тут нет никакой опасности, — заметила она, когда Роджер умолк.
— Вы так думаете? — мрачно отозвался Роджер. — А если я не подоспею вовремя, произойдет борьба или случится нечто непредвиденное?
— Я во всем на вас полагаюсь, — сказала Энн.
— Молодчина! Но вы сознаете, что вам придется перенести, самое меньшее, ужасные неудобства? Я могу не подойти, даже если вы действительно потеряете сознание, пока не наступит подходящий момент.
— Конечно это не слишком приятно, — улыбнулась Энн. — Мне будет неудобно, а может быть, и страшно. Но это не имеет значения. Если вам кажется, что таким образом есть шанс поймать убийцу, можете делать со мной что хотите. Кроме того, подумайте, сколько невинных жизней я могу спасти ценой нескольких минут неудобства.
Некоторое время они обсуждали детали, затем Роджер велел Энн ложиться спать. Мойру, слишком возбужденную сегодняшними событиями, чтобы помнить о старательно усвоенных ею хороших манерах, вызвали из гостиной и строго предупредили, что Энн должна сразу же заснуть и не просыпаться до утра.
— Не волнуйтесь, — заверила Салли Бриггс (она же Мойра Карразерс). — Она будет дрыхнуть, даже если мне придется всю ночь петь ей колыбельные.
Когда мужчины остались вдвоем, Роджер выполнил обещание, рассказав Ньюсаму о своих намерениях. Он ожидал протестов и получил их в полной мере.
В конце концов Роджер потерял терпение.
— Хорошо, Джерри, — заявил он. — Если такова твоя позиция, ты не можешь в этом участвовать. Решать Энн, а не тебе, и она дала согласие. Я собирался просить тебя прийти ей на помощь, когда придет время, но если я не могу быть уверенным, что ты без моей команды не сдвинешься с места, каким бы ужасным и опасным это тебе ни казалось, то лучше тебе при этом не присутствовать. Я организую все не завтра, а послезавтра, когда тебя уже упрячут в тюрьму.
После этого мистер Ньюсам, разумеется, прекратил сопротивление.
— А теперь, — сказал Роджер, — осталось позвонить по телефону.
