– Приблизительно. Скажу, например, что поначалу этот дом нравился нам гораздо больше, чем теперь.
– Но ведь ты тоже не собираешься сидеть сложа руки?
– Да, – сказал Томми. – Вот сейчас во мне разгорелась настоящая злость.
– А ты уже решил, как будешь действовать?
– Буду продолжать то, что делал раньше. А ты, Таппенс? Есть у тебя план действий?
– Пока еще нет, – ответила Таппенс. – Но кое-какие идеи есть. Я могу что-нибудь выведать у… Как, ты сказал, его зовут?
– Генри, а друг его – Кларенс.
Проводив Томми в Лондон, Таппенс задумчиво бродила вокруг дома, пытаясь выработать план действий, которые привели бы к желаемому результату. Однако в это утро светлые идеи почему-то не рождались у нее в голове.
Вспомнив о полезном правиле, согласно которому следует начинать от печки, она поднялась в «книжную комнату» и стала, переходя от полки к полке, оглядывать многочисленные корешки заполнявших их книг. Детские книжки – целые полки детских книг, но ведь она и так сделала все, что было возможно. Чего же еще ждать? Она теперь была почти уверена, что внимательно просмотрела все книги на этих полках; Александр Паркинсон больше не мог открыть ей никаких секретов.
Она стояла там, ероша волосы, хмурясь и пиная ногой нижнюю полку, на которой стояли теологические книги в изрядно потрепанных переплетах, когда вошел Альберт.
– Там внизу вас кто-то спрашивает, мадам.
– Кого ты имеешь в виду под этим «кто-то»?
– Да просто какие-то мальчишки. Один из них сказал, что он Кларенс и что вам все про него известно.
– Ах вот что, – сказала Таппенс. – Кларенс.
Она подумала с минуту. Неужели уже сказываются результаты вчерашнего разговора? Как бы то ни было, не вредно будет посмотреть, что из этого получится.
– А второй мальчик тоже здесь? Тот, с которым я вчера разговаривала в саду?
– Не знаю. Они все на одно лицо – грязные и все такое.
– Ну ладно, – сказала Таппенс. – Я сейчас спущусь вниз.
Дойдя до первого этажа, она с удивлением обернулась к своему спутнику.
– В дом я их, конечно, не пустил, – сказал Альберт. – Это было бы неблагоразумно. Да и небезопасно. Потом можно кое-чего недосчитаться. Они там, в саду. Велели вам сказать, что они напали на золотую жилу.
– На что, на что?
– На золотую жилу.
– Вот как!
Она вышла из дома и вскоре оказалась перед ожидавшей ее довольно многочисленной депутацией. Их было человек десять-двенадцать, в основном мальчишки разного возраста, однако среди них были и две девочки – их можно было узнать по длинным волосам. Вид у них у всех был достаточно возбужденный. Увидев приближающуюся Таппенс, один из них крикнул пронзительным голосом:
– Вот она идет! Вот она! Ну, кто будет говорить? Давай ты, Джордж, у тебя лучше получится. Ты у нас всегда выступаешь.
– А сейчас ты говорить не будешь. Говорить буду я, – заявил Кларенс.
– Заткнись, Кларри. Ты и сам знаешь, что у тебя слабый голос. И сразу закашляешь, как только начнешь говорить.
– Эй, ты, послушай, это все я придумал.
– Здравствуйте, ребята, – прервала их Таппенс. – Вы пришли ко мне с каким-то делом, правда? Что же это за дело?
– Мы вам кое-что раздобыли, правда, – сказал Кларенс. – Информацию. Вам ведь это нужно, да?
– Зависит от того, что именно, – сказала Таппенс. – Что это за информация?
– Только она не про сейчас. Это про старые времена.
– Историческая информация, – пояснила одна из девочек, которая была, по-видимому, интеллектуальным лидером группы. – И очень интересная, если вы занимаетесь изучением прошлого.
– Понятно, – сказала Таппенс, хотя она решительно ничего не поняла. – Итак, о чем же идет речь?
– Это золотая жила.
– Ах вот как? И что же, здесь есть золото? – Она огляделась.
– По правде говоря, это пруд с золотыми рыбками, – сказал один из мальчиков. – Он был там раньше, понимаете? Там водились особые рыбки, с длиннющими хвостами, их привозили из Японии или еще откуда. Это было во времена старой миссис Форестер. Только это было давно… лет десять назад.
– Двадцать четыре года назад, – уточнила одна из девочек.
– Шестьдесят лет назад, – пискнул самый маленький мальчик. – Шестьдесят лет, и никак не меньше. Рыбок там было много-премного. Целая гора! Говорят, ужас как дорого они стоили. Иногда они умирали. Когда просто умирали и плавали вверх брюхом, а когда, вы знаете, они кушали друг друга.
– Так что же вы хотите мне о них рассказать? – спросила Таппенс. – Сейчас здесь нет никаких рыбок.
Раздался целый хор возбужденных голосов.
Таппенс подняла руку.
– Не все сразу, – приказала она. – Говорит только один или двое. Так в чем же дело?
– В том, что вы должны знать, где были спрятаны разные вещи в старые времена. Люди спрятали и сказали, что вещи очень важные.
– А как вы об этом узнали? – спросила Таппенс.
В ответ снова послышался целый хор голосов. Невозможно было разобрать, что они говорят.
– Это Дженни, – сказал кто-то.
– Это дядя Бен, Дженнин дядька, – пояснил другой.
– Нет, неправда, это Гарри… евойный двоюродный брат Том, он совсем маленький. Ему сказала его бабушка, а бабушка слышала от Джошуа. Ну да. Только я не знаю, кто такой Джош. Верно, это был ее муж… Да нет, не муж, это был ее дядя.
– Господи! – воскликнула Таппенс, совсем запутавшись. Она посмотрела на толпу бурно жестикулирующих детей и выбрала одного. – Кларенс, – обратилась она к нему, – ведь ты Кларенс, верно? Твой приятель мне о тебе говорил. Расскажи мне, пожалуйста, что ты обо всем этом знаешь.
– Так вот, если хотите узнать, нужно сходить в КДП.
– Куда-куда?
– В КДП.
– А что такое КДП?
– Неужто не знаете? И никто вам не рассказывал? КДП – это клуб-дворец пенсионеров. Клуб-дворец.
– Скажите пожалуйста! – удивилась Таппенс. – Звучит грандиозно.
– И ничего там такого нет, – сказал мальчик лет девяти. – Ничего особенного. Просто старики там собираются да разговоры разговаривают. Люди говорят, ничего они толком не знают, только врут, что знают. А уж чего только не нарассказывают!
– Где находится этот КДП?
– Да на краю деревни. На полпути к Мортон-Кросс. Если ты пенсионер, то получаешь билет в этот клуб, идешь туда и можешь играть в лото и еще делать разные вещи. Им там весело. А некоторые уже совсем старые. Кто глухой, кто слепой, и все такое. Но все равно им нравится, когда они все вместе.
– Ну что ж, придется мне туда сходить, – сказала Таппенс. – А что, есть определенное время, когда они там бывают?
– Да когда угодно, в любой день, лучше где-нибудь среди дня. Им, понимаете, нравится собираться в это время. Среди дня. А если кто из них скажет, что к нему придет друг, то к чаю подают добавочное угощение – печенье, например, которое с сахаром. А иногда так чипсы. Всякое разное. Что ты сказал, Фред?
Фред сделал шаг вперед. Он отвесил Таппенс церемонный поклон.
– Я буду счастлив, – сказал он, – сопроводить вас туда. Скажем, сегодня часа в три или в половине четвертого. Это вас устроит?
– Да не кривляйся ты, Фред, говори нормально, – выговорил ему Кларенс.
– Мне будет приятно пойти с тобой, – сказала Таппенс. Она посмотрела на воду. – Невольно пожалеешь, что здесь больше нет золотых рыбок.
– Вот посмотреть бы на этих, у которых пять хвостов. Классные рыбки! Сюда один раз свалилась собака. Ее хозяйка была миссис Фаггет.
Ему тут же возразили:
– Ничего подобного. Совсем другая фамилия. То ли Фолио, то ли Фагот.
– А вот и нет, ее звали миссис Фоллиат, еще надо было писать с двумя «л».
– Ну и дурак. Это была совсем другая тетка. Ее фамилия была Фрренч, и писалась она с двумя «р».
– И что же, собака утонула? – спросила Таппенс.
– Нет, не утонула. Это был маленький кутенок. Его мама помчалась к мисс Фрренч и схватила ее за платье. Мисс Изабель была в саду, она собирала яблоки, а собака-мама стала тянуть ее за платье к пруду. Мисс Изабель увидела, что кутенок тонет, да как прыгнет прямо в пруд. Вытащила кутенка, а сама промокла насквозь, так что платье больше нельзя было носить.
– Господи! – воскликнула Таппенс. – Сколько разных событий здесь происходило! Ну хорошо, – обратилась она к ребятишкам. – В три часа я буду готова. Пусть двое или трое придут за мной и проводят меня в этот клуб-дворец пенсионеров.
– Я пойду!
– Нет, я пойду.
– Нет, Бетти ведь…
– Бетти не пойдет. Бетти уже ходила. Помните, она ходила с ребятами в кино. Второй раз нельзя.
– Ну ладно, договоритесь между собой, – сказала Таппенс, – и приходите сюда в половине четвертого.
– Я надеюсь, вам будет интересно, – сказал Кларенс.
– Это будет иметь исторический интерес, – твердо заявила юная интеллектуалка.
– Помолчи, Джанет, – велел ей Кларенс. Он повернулся к Таппенс: – Вот всегда она так, эта Джанет, – сказал он. – Она ходит в среднюю школу, которая для умников, вот и задается, понимаете? Обычная начальная школа ее не устраивает, так вот, ее родители устроили скандал, и ее перевели в ту, другую. И теперь она постоянно выступает.
