Глаза Чана сузились.
— Этот человек еще издали обходит правду. Не стоит о нем вспоминать. — Он взглянул на бумагу и карандаш в руках у девушки. — Извините, но я вижу, что вы сочиняете письмо?
Она отрицательно потрясла головой.
— Нет… я… просто размышляла над нашей загадкой. Времени осталось немного, вы же знаете…
— Прекрасно знаю, — серьезно заметил Чан.
— А мы ни на шаг не приблизились к решению. Простите за такие слова, но вы взялись за расследование слишком поздно. У вас не было никаких шансов… Я составляю список мужчин нашей группы с компрометирующими фактами возле каждой фамилии. Почти на всех, за исключением Минчина и Кеннуэя, может упасть тень подозрения…
— Ваш список не точен. Эти двое тоже не безупречны.
Девушка затаила дыхание.
— Значит, всех мужчин можно подозревать в одинаковой степени?
Чан поднялся и, мягко вытянув бумагу из рук девушки, порвал ее на мелкие кусочки, а потом выбросил за борт.
— Не забивайте свою прекрасную головку этим делом, — посоветовал он. — Задача уже решена.
— Решена? — вскрикнула удивленная Памела.
Не хватает лишь пары фактов для разбирательства в суде. Но их легко отыскать.
— И вы знаете, кто убил дедушку?
— А вы разве нет? — спросил Чарли.
— Конечно нет. Откуда?
Чарли улыбнулся.
— У вас были те же шансы, что и у меня. Но вашу голову занимали мысли о молодом человеке, который вас нервирует. Что до меня, то я работал в лучших условиях…
И, красиво поклонившись дамам, Чарли Чан ушел.
Глава 21
Английская набережная
Удивленная Памела широко открытыми глазами посмотрела на миссис Лейк.
— Что он хотел сказать всем этим?
Миссис Лейк улыбнулась.
— То, что знает, кто убил твоего дедушку, моя дорогая. Впрочем, я всегда в него верила.
— Но как он сумел? Заявил, что я тоже должна знать. Не представляю…
Старая дама пожала плечами.
— Ты умная девушка. Легко соображаешь, быстро ориентируешься. Но тебе далеко до Чарли Чана. Таких, как он, единицы. — Она поднялась. — Приближается Марк Кеннуэй, я пойду в салон.
— Не удирайте, пожалуйста!
— Я конечно могу соблюсти приличия, но зачем тебе это? Я тоже когда-то была молодой. — И она направилась в сторону дверей.
Кеннуэй нерешительно присел на краешек шезлонга.
— Вот и прошел еще один день…— заметил он.
Девушка молча кивнула головой.
— Ты не особенно разговорчива, — сказал Марк.
— Это тебя должно радовать, — парировала девушка, — хотя я просто раздумывала над словами Чарли Чана. Он неслыханно меня озадачил.
— Чем?
— Тебе передать не могу. Один раз ты уже выдал чужую тайну.
— Не понимаю…
— Неважно, не о том сейчас речь.
— Если я в чем-нибудь провинился, прости, ради, бога. Мне и правда очень грустно.
Вид у него был печальный.
При свете только что взошедшей луны молодой человек казался исключительно интересным. Оба замолчали. Вдруг на лице Марка промелькнуло беспокойство.
— Послушай, а Чан не сообщил о том, что… знает виновного?
— Откуда такие мысли?
— Понимаешь, сегодня вечером что-то случилось…— Он замялся, глядя вдаль. — Меня интересует…— В его напряженном голосе чувствовался страх.
Памела искоса посмотрела на собеседника.
— Это предпоследняя ночь на теплоходе, — напомнила она.
— Конечно, — уныло ответил он.
— Как нам будет недоставать наших ссор…
— Мне безусловно, — вздохнул Марк, — а ты вернешься к своему богатству и обо всем забудешь.
— Какой же ты противный! Сам помчишься в Бостон. Наверное, Кеннуэям специально доставляют там королевскую кровь прямо по водопроводу.
— Не смейся надо мной! Дело совсем в другом, мне как-то…
— В чем же? Я думала, что ты обрадуешься. Путешествию конец, а значит, конец мистеру Тэйту и мне заодно.
— Да, по идее, я должен чувствовать себя счастливым. Но не чувствую. Такова жизнь…
— А как же милая девушка, ожидающая тебя в Бостоне?..
— Какая девушка?
— С которой ты обручен.
— Обручен? Разве я похож на сумасшедшего? Конечно в Бостоне масса красивых девушек, но слава богу, я избежал этой западни.
— А зря. Надо было попробовать. Интересное занятие.
— Значит, ты сама пробовала?
— О да, и не раз!
— Наверное, это парень, который так часто тебе пишет?
— Один? Я не мелочная. Мне все пишут.
— Но пора уже и выбрать, а то постареешь в ожидании.
— Глупости. Я всегда буду молодой. Ты черкнешь мне пару строк?
— Зачем?
— Люблю получать письма.
— А я ненавижу писать. Кроме того, я буду очень занят. Придется много работать, не всем же производить автомобили.
— Боже сохрани! Их уже и так избыток. Значит, до свидания навсегда?
— В нашем распоряжении еще завтрашний день, — выдавил он с принужденной веселостью.
— Полагаешь, это сделает наше свиданье более романтичным? Знаешь, иди-ка лучше играть в бридж. Мистер Тэйт, наверное, ждет.
— Наверное, — согласился Марк.
— Может, мне тоже сыграть?
— Как хочешь, у тебя неважно получается.
— Это верно, — вздохнула она.
— Но ты безусловно осчастливишь бедного Тэйта. Конечно, если не станешь его партнершей.
— Представляю, как ты страдаешь, когда играешь со мной.
Марк поднялся с места.
— Это ерунда.
Она тоже легко вскочила на ноги, и он подал ей руку.
— Если у тебя действительно есть такое желание, то я составлю вам компанию.
— Сердечное спасибо, — хмуро улыбнулся Марк, пропуская девушку первой в салон.
Миссис Лейк и Тэйт уже сидели за столиком. Увидев Кеннуэя, Тэйт страшно оживился.
— Ну, молодой человек, сыграем?
— Похоже на то, — кивнул Кеннуэй.
— Да благословит бог человека, который выдумал бридж! — воскликнула Памела. — Ну, Марк, твоя реплика?
— Какая?
— Обычная: «Но в конце-то концов ты должна научиться играть!»
Он рассмеялся.
— Я не настолько невежлив.
— С каких это пор? — удивилась Памела.
На следующее утро уже в восемь часов Чан выбрался на залитую солнцем палубу. Начался отсчет последних суток этого необычного путешествия. Чарли был совершенно спокоен, так, словно всех хотел убедить в неизбежности происходящего.
Тем же утром, немного позже, он получил длинную радиограмму от Даффа:
«Великолепное известие, не знаю, как благодарить. Прошу только неопровержимых доказательств. Телеграмма из Скотленд-Ярда сообщает, что опрос продавца из ювелирного магазина подтвердил его причастность к нелегальной торговле бриллиантами в Амстердаме. Также выявлен второй нелегальный торговец, орудовавший в окрестностях Кимберли пятнадцать лет назад. Имя и фамилия последнего Тим Эвер. Надеюсь, это поможет. Как мешочки с камешками? В Сан-Франциско из Скотленд-Ярда послан сержант Валес. Он будет ждать на берегу с приказом об аресте. Вместе с ним Фланнери. Жаль, что я не смогу там присутствовать. Скоро приеду. Дождитесь меня. Всего лучшего.
Дафф».Чан перечел радиограмму два раза и широко улыбнулся, встретившись с фамилией Фланнери. Судьба — лучший режиссер! Они снова увидятся.
День прошел без всяких приключений. А уже в сумерках к Чану пожаловал Бенбоу.
— Не знаю, собираетесь ли вы к нам на просмотр. Но приглашены вы в любом случае.
— Принимаю ваше приглашение с безграничной радостью. Вы нам свое искусство фотографа продемонстрируете?
— Да, интендант отдал в наше распоряжение малый салон. Встретимся в полдевятого. Я одолжу экран. Но знаете, заинтересованности я ни у кого не встретил, хотя и думал, что мое предложение примут с огромным энтузиазмом.
— За других не ручаюсь, но я от него в восторге, — уверил его Чан.
Около восьми часов чистое небо, которое до сих пор так ласково смотрело на «Президента Артура», скрылось за непроницаемой мглой туч и тумана. Теплоход продвигался сквозь эту завесу очень осторожно, чер^з равномерные промежутки времени нервируя пассажиров оглушительным ревом сирены.
Когда в половине девятого Чарли Чан пришел в салон, там уже собрались все участники экскурсии. Скучая, они топтались в тесном помещении. Правда, энергичная миссис Бенбоу занялась-таки гостями и усадила их полукругом лицом к экрану.
Возле столика с проекционным аппаратом суетился Бенбоу.
Пока тянулось это ожидание, Лофтон сказал:
— Всю жизнь я путешествую. И сейчас больше всего хочу узнать, что из увиденного в поездке произвело на вас самое яркое впечатление? Итак, заядлая путешественница миссис Лейк, какое событие запомнилось вам?
— Могу ответить без малейшего колебания, — улыбнулась старая дама, — это дрессированные кошки в ниццком театре миниатюр. Никогда их не забуду. Необыкновенный был спектакль!
