VII
Майкл Стоддарт в изумлении уставился на Пуаро.
— Генерал Грант? — повторял он. — Грант? Вы сказали Грант?
— Точно, мой дорогой доктор, — улыбнулся Пуаро. — Фальшивый генерал. Будды, бенаресские подносы, индийские слоны на каминных полках — это все сплошная бутафория. И кроме того, подагра. Как это несовременно — подагра! Старый человек, который болен подагрой и у которого дочери в возрасте восемнадцати — девятнадцати лет. Неправдоподобно? Конечно.
Пуаро замолчал. Доктор Стоддарт недоверчиво смотрел на Пуаро.
— Тем не менее, — продолжал Пуаро, — я во всем должен был убедиться сам. Уходя из дома, я умышленно споткнулся и схватился за его перебинтованную больную ногу, но «генерал» даже не отреагировал, так он увлекся своей ролью разгневанного отца. Да, — изрек Пуаро, — фальшивый генерал — это фальшивый генерал. Но сама идея — гениальна. Отставной англо-индийский генерал, известный своей дисциплиной и неистовым характером, выбирает себе место жительства не среди себе подобных отставных офицеров, а переезжает в район, где годовой доход для проживания должен составлять сумму с пятью нулями. И это простой генерал в отставке. Там, в этом районе, проживают богатые люди, у которых он не вызовет подозрений тем, что имеет много денег. И кроме того, кто может подозревать четырех жизнерадостных привлекательных девушек? Если же они и попадутся, их самих будут считать чьими-то жертвами.
— А зачем вы пошли к нему в дом? — спросил доктор. — Вы хотели нагнать на него страху?
— Да, — сказал Пуаро. — Я хотел посмотреть, что он будет делать дальше. Ждать пришлось недолго. Девушки получили указания. Козлом отпущения должен был стать Антони Хоукер, в действительности одна из его жертв. Шейле велели сказать мне о фляжке в холле. Она чуть было не провалила весь их план, долгое время не желая произносить нужные по сценарию слова. Когда же Памела на нее цыкнула, она наконец сказала о фляжке.
Доктор встал со стула и нервно начал ходить взад-вперед по комнате.
— Вы знаете, Пуаро, — сказал он, остановившись посреди комнаты, — я собираюсь поддерживать с ней контакт и дальше. У меня есть прекрасная идея о том, как исправлять сбившихся с жизненного пути молодых людей. Если проследить, как они воспитывались в детском возрасте, то…
— Милый доктор, — перебил его Пуаро. — Я глубоко уважаю вас как специалиста. У меня нет и тени сомнения, что ваша идея будет осуществлена, особенно когда дело касается Шейлы Келли.
— И других тоже, — добавил доктор.
— Возможно, — согласился Пуаро. — Но наиболее значимый успех у вас будет с Шейлой Келли. Я уверен, что вы сумеете приручить ее. Тем более что она уже сейчас, по правде говоря, беспрекословно слушается вас…
— Какие глупости вы говорите, Пуаро, — покраснел доктор.
«Одно дело всегда цепляется за другое», — любил говорить Эркюль Пуаро без претензии на оригинальность.
Он добавлял, что эта мысль была подтверждена в деле о пропавшей картине Рубенса.
Пуаро не очень заинтересовало дело о похищении картины Рубенса. Во-первых, Рубенс был не из тех художников, искусством которых он восторгался, а во-вторых, обстоятельства, при которых похитили картину, были банальны. Он так и сказал хозяину картины Александру Симпсону, который был его хорошим знакомым.
Вскоре после похищения Александр Симпсон послал за Пуаро и, когда тот пришел, рассказал ему о своем несчастье. Эта картина Рубенса, в подлинности которой никто не сомневался, да и эксперты это подтвердили, была найдена совершенно недавно, поэтому до сих пор не выставлялась и не была известна широкой публике.
Картину выставили в картинной галерее самого Александра Симпсона. Похитили ее среди бела дня. Это было время, когда безработные выступали против политики правительства, устраивая сидячие и лежачие забастовки в общественных местах, а также прямо на улице и на перекрестках, блокируя уличное движение.
Вот и на этот раз небольшая группа безработных с лозунгами «Искусство — роскошь, накормите голодных» вошла в картинную галерею и легла прямо на пол. Пока вызывали полицию, в зале собралась толпа любопытных. Когда же полиция силой очистила помещение, арестовав нескольких безработных, зеваки разошлись и стало свободно, служители обнаружили, что новая картина Рубенса аккуратно вырезана из рамки и похищена.
— Это была небольшая картина, — объяснил Симпсон. — Любой мог взять ее под мышку и выйти из галереи, не привлекая внимания, в то время как все глазели на этих идиотов безработных.
Безработные, которых арестовала полиция, признались, что их нанял на эту роль какой-то мужчина, который попросил устроить в картинной галерее Симпсона демонстрацию протеста. Ничего плохого они не подозревали.
Пуаро подумал, что сам по себе трюк с организацией демонстрации в картинной галерее был гениальным, но даже не предполагал, чем он может помочь. Он так и объяснил Симпсону, добавив, что нужно довериться полиции, которая сейчас занимается расследованием.
— Послушайте, Пуаро, — вдруг сказал Александр Симпсон, — я знаю, кто похитил картину и куда ее потом переправят.
Согласно версии Александра Симпсона, ограбление картинной галереи было организовано международной бандой преступников по заданию одного миллионера, живущего в Париже, который покупает краденые картины по дешевой цене и при этом не задает лишних вопросов. Таким образом, картина, украденная в Лондоне, сейчас, по-видимому, находится на пути в Париж, где и перейдет в руки этого миллионера. Поисками картины занимаются и английская и французская полиции, но Симпсон был уверен, что их старания не увенчаются успехом.
— А когда она попадет в руки этого проходимца, — удрученно сказал Симпсон, — то поиски вообще зайдут в тупик, потому что с богатыми людьми нужно обращаться деликатно. И тогда этим делом займетесь вы, потому что возникнет такая ситуация, с которой можете справиться только вы.
В конце концов Пуаро пришлось согласиться и выехать в Париж немедленно. В расследовании этого дела он был не особенно заинтересован, однако благодаря ему он познакомился с другим делом, которое его действительно заинтересовало: дело о пропавшей школьнице.
Впервые об этом деле он услышал от старшего инспектора Скотленд-Ярда Джеппа, когда тот, заглянув к Пуаро, застал его за проверкой очередного чемодана, которые один за другим упаковывал его слуга.
— Ага, — сказал Джепп. — Собрались во Францию, господин Пуаро, не так ли?
— Мой дорогой Джепп, — сказал Пуаро. — Не иначе как вам донесли ваши агенты из Скотленд-Ярда? Откуда такая информация?
— У нас везде свои агенты, господин Пуаро, — рассмеялся Джепп. — Я даже знаю, что Симпсон поручил вам дело о похищенной картине Рубенса. Не доверяет, стало быть, нам. Ну, да Бог с ним, это его личное дело. Я пришел к вам совсем по другому поводу. Так как вы в любом случае поедете в Париж, то у меня возникла мысль, что вы сможете одним выстрелом убить двух зайцев. Сейчас в Париже находится наш сотрудник, инспектор Херн. Надеюсь, вы его помните? Хороший работник, но не одарен богатым воображением. Я хотел бы знать ваше мнение по делу, которым он сейчас занимается.
— О каком деле идет речь? — спросил Пуаро.
— Исчезла пятнадцатилетняя школьница, — пояснил Джепп. — Это будет сегодня в утренних газетах. Похоже, что ее похитили. Она — дочь какого-то каноника[27] из Кранчестера. Зовут ее Уинни Кинг.
Далее Джепп изложил всю историю по порядку.
Уинни Кинг приехала в Лондон из Кранчестера утренним поездом, была встречена сотрудником фирмы «Элде Систерс Лимитед», в обязанности которого входила встреча девочек на одной станции и препровождение их на другую, и переправлена на станцию Виктория под начало мисс Буршоу, заместителя мисс Поуп, хозяйки и директора пансионата в Париже. В компании восемнадцати английских девочек, отобранных для обучения в этом пансионате, Уинни Кинг покинула вокзал Виктория, пересекла Ла-Манш на пароме, прошла таможенный досмотр в Кале, вошла в пассажирский поезд, пообедала в вагоне-ресторане. Но когда мисс Буршоу, уже подъезжая к Парижу, пересчитала головы, то оказалось, что осталось только восемнадцать девочек.
— Так… — сказал Пуаро. — Поезд где-нибудь останавливался?
— Он останавливался в Амьене, — ответил Джепп, — но в это время девочки были в вагоне-ресторане, и все они в один голос утверждают, что Уинни была с ними. Они ее потеряли при возвращении из вагона-ресторана. Другими словами, она в свое купе не вернулась. Никто из них ничего плохого не подумал, так как каждый считал, что она находится в другом купе.
Пуаро кивнул.
— Таким образом, — подвел он итог, — в последний раз ее видели… когда?..
