– Почему нет? Вы сказали, что он над ним работал. Это ведь было бы великое открытие, правда? Или изобретение, или как вы называете такие вещи?
– Да, это было бы одно из величайших открытий нашего века. Я не знаю точно, в чем там загвоздка. Такое случалось и раньше: сначала все идет нормально, но на последних этапах почему-то не срабатывает, и проект разваливается. Ожидаемых результатов нет, и в отчаянии все бросаешь. Или поступаешь как Шорхэм.
– А как он поступил?
– Он уничтожил свою работу, всю, до последнего листочка. Он сам об этом мне говорил. Сжег все формулы, все бумаги, все расчеты. А через три недели его хватил удар. Мне очень жаль. Как видите, я не могу вам помочь. Я никогда не знал деталей этого проекта, только основную идею, да и ее сейчас уже не помню, за исключением одного: темой проекта была благожелательность.
Лорд Олтемаунт диктовал.
Его голос, когда-то звонкий и властный, теперь стал тихим, но в нем чувствовался отзвук былой силы, завораживающий так, как не смог бы никакой громкий и зычный голос.
Джеймс Клик записывал, иногда останавливаясь, когда лорд Олтемаунт задумывался, подыскивая слова.
– Идеализм, – говорил лорд Олтемаунт, – может возникнуть и обычно возникает как естественная реакция на несправедливость, как отрицание грубого материализма. Естественный идеализм юности все больше и больше усиливается стремлением уничтожить эти две стороны современной жизни: несправедливость и грубый материализм. Это стремление к уничтожению зла порой приводит к жажде разрушения ради самого разрушения. В результате человек может начать испытывать наслаждение от насилия и боли, причиняемой им другому. Все эти качества способны стимулировать и усиливать люди, наделенные от рождения талантом вождя. Этот изначальный идеализм возникает в несовершеннолетнем возрасте. Он должен и может вызвать стремление к новому миру. Он также должен породить любовь ко всему человечеству и желание добра всем людям. Но тот, кто однажды испытал наслаждение от насилия ради насилия, никогда не повзрослеет, он остановится в своем развитии и останется таким на всю жизнь.
Зазвонил телефон. Лорд Олтемаунт сделал знак рукой, и Джеймс Клик поднял трубку.
– Пришел мистер Робинсон.
– Ах да. Пригласите его ко мне. Мы продолжим позднее.
Джеймс Клик отложил блокнот и карандаш и поднялся с места.
Вошел мистер Робинсон. Джеймс Клик подвинул ему кресло, достаточно широкое для него. Мистер Робинсон благодарно улыбнулся и сел рядом с лордом Олтемаунтом.
– Ну что, – оживленно спросил лорд Олтемаунт, – есть какие-нибудь новости? Диаграммы, кольца, пузыри?
– Не совсем так, – невозмутимо ответил мистер Робинсон. – Это больше похоже на карту русла реки.
– Реки? – удивился лорд Олтемаунт. – Какой реки?
– Денежной, – пояснил мистер Робинсон извиняющимся тоном, которым он обычно говорил о своей специальности. – Деньги, они совсем как река: берут начало из какого-то истока и непременно куда-то впадают. Право, это очень любопытно, если, конечно, вас интересуют такие вещи. Словом, это целая история…
Судя по выражению лица Джеймса Клика, он ничего не понял, но Олтемаунт ответил:
– Понимаю. Продолжайте.
– Эта река течет из Скандинавии, вбирая в себя мощные притоки, берущие начало в Баварии, США, Юго-Восточной Азии, и ручейки из более мелких государств.
– И куда же она течет?
– В основном в Южную Америку, где дислоцируется нынешний штаб боевой молодежи…
– И представляет собой четыре из пяти сплетенных колец, которые вы нам показывали: оружие, наркотики, научные военные разработки, а также финансы?
– Да, кажется, мы теперь довольно точно знаем, кто контролирует эти кольца…
– А как насчет кольца «X» – Хуаниты? – спросил Джеймс Клик.
– Мы пока точно не знаем.
– У Джеймса на этот счет есть некоторые соображения, – сказал лорд Олтемаунт. – Я надеюсь, что он ошибается… да, надеюсь.
– Убежденная убийца, – заявил Джеймс Клик. – Женщины этой профессии опаснее мужчин.
– Были исторические прецеденты, – признал Олтемаунт. – Иаиль предложила Сисару угощение, а потом вонзила гвоздь ему в голову. Юдифь прикончила Олоферна и этим заслужила рукоплескания своих соотечественников. Да, в этом что-то есть.
– Значит, вам известно, кто такая Хуанита? – спросил мистер Робинсон. – Это интересно.
– Я могу ошибаться, сэр, но некоторые события навели меня на мысль…
– Да, – прервал его мистер Робинсон, – нам всем пришлось поразмыслить, не правда ли? Джеймс, скажите лучше, кого вы подозреваете.
– Графиню Ренату Зерковски.
– Какие у вас основания?
– Места, где она бывала, люди, с которыми общалась. Было слишком много совпадений. Она была в Баварии у Большой Шарлотты. Более того, она возила с собой Стэффорда Ная. Мне кажется, это важно…
– Вы думаете, он тоже в этом замешан?
– Мне не хотелось бы так говорить. Я знаю о нем недостаточно, но… – Он замялся.
– Да, – кивнул лорд Олтемаунт, – по поводу Ная были некоторые сомнения. Он с самого начала был на подозрении.
– У Генри Хоршема?
– Например, у него. Насколько я понимаю, полковник Пайкавей в нем тоже не уверен. За ним наблюдают, и, вероятно, ему об этом известно. Он далеко не глупец.
– Еще один, – раздраженно сказал Джеймс Клик. – Удивительно, как мы их вскармливаем, как мы им доверяем, посвящаем в наши секреты, рассказываем о наших делах и говорим: «Уж в ком я абсолютно уверен – так это в Маклине, или Берджесе, или Филби» – и так далее. И вот теперь – Стэффорд Най.
– Стэффорд Най, завербованный Ренатой, она же Хуанита, – заметил мистер Робинсон.
– Та странная история во Франкфуртском аэропорту, – сказал Клик, – а потом поездка к Шарлотте. По-моему, после этого Стэффорд Най побывал с Ренатой в Южной Америке. А сама-то она сейчас где?
– Полагаю, что мистеру Робинсону это известно, – предположил лорд Олтемаунт. – Как, мистер Робинсон?
– Она в Соединенных Штатах. Я слышал, что она гостила у друзей в Вашингтоне или где-то поблизости, потом побывала в Чикаго, потом в Калифорнии, а потом из Остина поехала к одному видному ученому. Это все, что мне известно.
– Что она там делает?
– Можно предположить, – как всегда, спокойно ответил мистер Робинсон, – что она пытается собрать информацию.
– Какую информацию?
Мистер Робинсон вздохнул:
– Это-то и хотелось бы знать. Предполагается, что это та же информация, которую мы сами желаем получить, и что она действует от нашего имени. Но никогда не знаешь, может быть, она работает на другую сторону. – Он повернулся к лорду Олтемаунту: – Кажется, вы сегодня отправляетесь в Шотландию?
– Совершенно верно.
– По-моему, вам не стоит этого делать, – сказал Джеймс Клик и взволнованно посмотрел на своего патрона. – Вы не очень-то хорошо себя чувствуете последнее время, сэр. Поездка будет весьма утомительной, будь то поездом или самолетом. Неужели нельзя доверить это дело Манроу и Хоршему?
– В моем возрасте беспокоиться о здоровье – только время терять, – отмахнулся лорд Олтемаунт. – Если я могу быть полезным, то я бы хотел, как говорится, умереть на работе. – Он улыбнулся мистеру Робинсону: – Вам бы лучше поехать с нами, Робинсон.
Глава 23
Поездка в Шотландию
Майор авиации не совсем понимал, что происходит, но он уже привык к тому, что его лишь частично посвящают в дело. Видимо, на этом настаивала служба безопасности во избежание каких-либо случайностей. Он уже не раз вел самолет с самыми необычными пассажирами в самые необычные места, не задавая никаких вопросов, кроме тех, что имели прямое отношение к его работе. Он знал кое-кого из сегодняшних пассажиров, но не всех. Лорда Олтемаунта он узнал сразу. Больной человек, очень больной, подумал он, и, кажется, держится только благодаря несгибаемой воле. Сопровождающий его энергичный парень с хищным лицом, скорее всего, его охранник. Следит не столько за безопасностью хозяина, сколько за состоянием его здоровья. Верный пес, который всегда рядом. Имеет при себе тонизирующие средства, стимуляторы, все эти медицинские штучки. Странно, почему с ними нет врача. Это было бы дополнительной мерой предосторожности. Он, этот старик, похож на смерть. Благородную смерть. Прямо-таки мраморная статуя смерти из какого-нибудь музея. Генри Хоршема майор знал довольно хорошо, как и нескольких других офицеров безопасности. И полковника Манроу тоже. Сегодня он выглядел не таким свирепым, как обычно, скорее обеспокоенным и не очень-то довольным. Еще там был крупный желтолицый мужчина. Наверное, иностранец. Может быть, азиат. Что он здесь делает, зачем летит на север Шотландии? Майор почтительно обратился к полковнику Манроу:
– Все готово, сэр. Машина ждет.
– Как далеко нам ехать?
– Семнадцать миль, сэр, дорога неровная, но не очень плохая. В машине есть дополнительные пледы.
