– Ой, и вовсе я не толстею, Анна! Я так беспокоилась о тебе, что от меня остались кожа да кости.
– Ничего, вид у тебя вполне откормленный, – холодно заметила я. – Ты, по-моему, поправилась на несколько килограммов.
– И не так уж я спокойно живу со своим мужем, – печально продолжала Сюзанна. – Я получала жуткие телеграммы от Кларенса, он приказывал мне немедленно отправляться домой. На последнюю «молнию» я решила не отвечать и теперь уже две недели не имею от него известий.
Боюсь, я не восприняла всерьез семейные неурядицы подруги. Когда ей приспичит, она сумеет подкатиться к Кларенсу. Поэтому я перевела разговор на алмазы.
Сюзанна посмотрела на меня с опаской.
– Понимаешь, Анна, как только я заподозрила полковника Рейса, мне стало очень боязно за камни. Я хотела остаться в Фолзе, думала: вдруг он держит тебя где-то неподалеку, но не знала, как поступить с алмазами. Хранить их у себя я боялась…
Сюзанна с тревогой оглянулась, словно опасаясь, что у стен есть уши, а потом горячо зашептала, склонившись ко мне.
– Превосходная мысль, – одобрила я. – Вернее, тогда была превосходной. Теперь-то это довольно неудобно. А что сделал с коробками сэр Юстас?
– Большие отправили в Кейптаун. Пейджет связался со мной, пока я еще была в Фолзе, и прислал расписку о том, что получил их на хранение. Он уезжает из Кейптауна сегодня, с минуты на минуту, поедет к сэру Юстасу в Йоханнесбург.
– Так, – задумчиво протянула я, – а где маленькие коробки?
– У сэра Юстаса.
Я обмозговала последнее сообщение.
– Ладно, это не очень удобно, но вполне надежно. Пока лучше оставить все как есть.
Сюзанна взглянула на меня с легкой усмешкой.
– Ты не любишь сидеть сложа руки, да, Анна?
– Не очень, – честно призналась я.
Но единственное, чем я могла теперь заняться, это достать расписание поездов и посмотреть, когда Гай Пейджет будет проезжать через Кимберли. Выяснилось, что его поезд прибывает завтра к вечеру, в семнадцать сорок, а отбывает в шесть. Мне хотелось увидеть Пейджета как можно скорее, и я решила, что надо это сделать не откладывая.
Положение в Рэнде становилось угрожающим, вполне возможно, второй такой случай не представится.
Скрасила мне тот день только телеграмма из Йоханнесбурга, с виду вполне невинная.
«Добрался благополучно тчк все нормально тчк Эрик здесь Юстас тоже Гая нет тчк Энди Оставайся прежнем месте тчк Энди».
Эриком мы решили называть Рейса. Я выбрала это имя, потому что терпеть его не могу. До встречи с Пейджетом мне было абсолютно нечего делать. Сюзанна отправила своему далекому Кларенсу длинную ласковую телеграмму. Думая о нем, она разнежничалась. По-моему (хотя, конечно, не так, как мы с Гарри), она любит Кларенса.
– Как бы мне хотелось, чтобы он сейчас очутился здесь! – всхлипнула Сюзанна. – Я так долго его не видела!
– Намажься кремом, – посоветовала я.
Сюзанна слегка намазала кончик своего очаровательного носика.
– И крем у меня тоже скоро кончится! Такой только в Париже можно купить! – вздохнула она. – Ах, Париж!
– Да, Сюзанна, – усмехнулась я. – Скоро же тебе надоели приключения и Южная Африка!
– И от какой-нибудь миленькой шляпки я бы не отказалась! – томно сообщила Сюзанна. – Можно я пойду с тобой на встречу с Пейджетом?
– Нет, лучше я одна. Ему труднее будет говорить, если мы явимся вдвоем.
И вот на следующий день я, стоя в дверях гостиницы, долго боролась с упрямым зонтиком от солнца: он ни за что не хотел раскрываться. А Сюзанна спокойненько валялась в номере с книжкой в руках и корзиной с фруктами возле постели.
Если верить гостиничному портье, то поезда вели себя хорошо и могли прийти почти вовремя. Однако портье очень сомневался, что поезду удастся прорваться в Йоханнесбург. «Железная дорога взорвана», – торжественно заверил он меня. Очень радужная перспектива!
Поезд опоздал на десять минут. Пассажиры высыпали на платформу и засновали туда-сюда… Я легко отыскала Пейджета и радостно с ним поздоровалась. Как обычно, он нервно вздрогнул при виде меня… на сей раз даже слишком заметно.
– Боже правый, мисс Беддингфелд! Я думал, вы исчезли…
– Исчезла, но опять появилась, – ликующе сообщила я. – А как вы поживаете, мистер Пейджет?
– Очень хорошо, спасибо… С нетерпеньем жду, когда мы с сэром Юстасом снова приступим к работе.
– Мистер Пейджет, – сказала я, – мне хотелось бы вас кое о чем расспросить. Надеюсь, вы не обидитесь. Понимаете, от вашего ответа зависит очень многое. Вы даже не подозреваете сколько. Я хочу знать, что вы делали восьмого января этого года в Марлоу.
Он дернулся.
– Право же, мисс Беддингфелд! Я… честное слово…
– Вы ведь были там, не так ли?
– Я… да… у меня были свои причины.
– Позвольте поинтересоваться: какие?
– Неужели сэр Юстас вам еще не рассказал?
– Сэр Юстас? Он разве в курсе?
– Я почти уверен. Я надеялся, что он меня не узнал, но по его намекам я думаю, что надежды нет. Как бы там ни было, я намерен рассказать ему все начистоту и повиниться. Он своеобразный человек, мисс Беддингфелд. Человек с каким-то ненормальным чувством юмора. Похоже, ему нравится играть со мной в кошки-мышки. Я думаю, он давно все знает. Может быть, даже много лет.
Мне хотелось верить, что рано или поздно я пойму, о чем говорит Пейджет. А он торопливо продолжал:
– Джентльмену, занимающему такое положение, как сэр Юстас, трудно влезть в мою шкуру. Я признаю свою вину, но ведь это такой безобидный обман! Лучше бы он сразу вывел меня на чистую воду, а не потешался бы исподтишка…
Раздался паровозный гудок, народ поспешил обратно в вагоны.
– Да-да, мистер Пейджет, – я вклинилась в его монолог, – вы совершенно правильно все говорите про сэра Юстаса. Но зачем вы поехали в Марлоу?
– Я был не прав, но в тех обстоятельствах… в тех обстоятельствах мне казалось, это естественно…
– В каких обстоятельствах? – отчаянно возопила я.
Похоже, тут до Пейджета впервые дошло, что я задаю ему вопрос. Он с трудом оторвался от самооправданий вкупе с рассуждениями о странностях сэра Юстаса и переключился на меня.
– Извините, мисс Беддингфелд, но я не вижу, какое вы к этому имеете отношение.
Он уже поднялся в вагон и говорил, склонившись ко мне, глядя на меня сверху вниз. Я была в отчаянии. Что ты будешь делать с таким типом?
– Ну, конечно, если это так ужасно, что вы стыдитесь мне сказать… – язвительно начала я.
И тут вдруг попала в точку! Пейджет напрягся и покраснел.
– Ужасно? Стыжусь? Я вас не понимаю.
– Тогда скажите!
В трех коротких фразах он поведал мне все. Наконец-то я узнала секрет Пейджета! Но это оказалось совсем не то, что я ожидала услышать.
Я медленно побрела назад в гостиницу. Там мне передали телеграмму. Я вскрыла конверт. В телеграмме мне были даны четкие, исчерпывающие инструкции ехать в Йоханнесбург. Вернее, выйти, не доезжая одной остановки до Йоханнесбурга, где меня встретит машина. Внизу стояла подпись Гарри.
Я села в кресло и предалась серьезным раздумьям.
31
Из дневника сэра Юстаса Педлера
Йоханнесбург 7 марта
Приехал Пейджет. Он, конечно, насмерть перепуган. Тут же предложил мне отправиться в Преторию. Когда я ласково, но твердо заявил, что мы останемся здесь, бедняга кинулся в другую крайность, начал сетовать, что у него нет ружья, и вспоминать о каком-то мосте, который он якобы охранял во время Второй мировой войны. Наверное, он имел в виду железнодорожный мост в каком-нибудь захолустье типа Литтл-Паддекомба.
Я не стал его долго слушать и велел распаковать большую печатную машинку. У меня теплилась надежда, что он на какое-то время от меня отстанет, потому что машинка наверняка сломана (она то и дело ломается) и Пейджету придется искать, где бы ее починить. Но я забыл о привычке Пейджета бежать впереди паровоза.
– Все ящики уже распакованы, сэр Юстас. Печатная машинка в превосходном состоянии.
– Что значит «все ящики»?
– Два маленьких я тоже распаковал.
– Зачем же вы так усердствуете, Пейджет? Маленькие ящики совершенно ни при чем. Они принадлежат миссис Блер.
Пейджет пригорюнился. Он терпеть не может ошибаться.
– Будьте любезны аккуратно упаковать их еще раз, – продолжал я. – Потом пойдите прогуляться. Вполне вероятно, что завтра Йоханнесбург будет лежать в руинах. Так что это, быть может, ваш последний шанс.
Я подумал, что таким образом избавлюсь от него хотя бы на утро.
– Мне хотелось бы поговорить с вами на досуге, сэр Юстас.
– У меня сейчас нет досуга, – торопливо возразил я. – У меня каждая минута на счету!
Пейджет собрался ретироваться.
– Кстати, – спросил я, когда он уже подходил к дверям, – что там у миссис Блер в ящиках?
– Меховые накидки и вроде бы шляпы, тоже из меха.
– Понятно, – кивнул я. – Она их еще в поезде купила. Это действительно шляпы, хотя неудивительно, что вы их не узнали. По-моему, одну из них она собирается носить в Эскоте. А что там еще было?
