Джесси покачала головой:
— Не вижу ничего особенного, Ричард. Может быть, что-то на оборотной стороне? Ее я еще не видела.
— Вообще-то там есть кое-что интересное. — Старик взял наволочку за верхний правый уголок и слегка отвернул его. Под кружевной каймой Джесси увидела маленькое коричневатое пятнышко. — Это кровь — возможно, из оцарапанного пальца. Но помните, что Хамфри не видел оборотную сторону нашей подделки. Мы положили ее на стол Эйба лицом вверх под стеклом. — Он отогнул уголок назад. — Вы все еще не видите, в чем была наша ошибка.
Джесси снова посмотрела на наволочку:
— Нет.
— Взгляните еще раз на отпечаток руки, Джесси. На сей раз он подлинный.
Мысли Джесси сразу вернулись к той августовской ночи в детской и подушке на лице ребенка. Теперь Джесси могла рассмотреть ее как следует.
До этого момента она не помнила, что мизинец на отпечатке был абсолютно нормальным — без отсутствующего кончика.
— Вот как Хамфри определил, что наволочка, которую мы ему показали, подделка. — Инспектор Квин пожал плечами. — Мы показали ему отпечаток без кончика мизинца, а он знал, что на подлинной наволочке все пять пальцев были целыми.
— Но я не понимаю! — воскликнула Джесси. — На мизинце Олтона Хамфри не хватает кончика. Как же могла его рука оставить этот отпечаток?
— Не могла. И следовательно, не оставляла.
Джесси уставилась на него с открытым ртом.
Молчание было настолько напряженным, что Борчер оторвался от своего Платона, а Тинни открыл один глаз.
— Но, Ричард...
— Хамфри не убивал ребенка, Джесси. Боюсь, начальство знало, что делает, отправляя меня в отставку. — Старик вздохнул. — Я был настолько уверен, что Хамфри прикончил Финнера и Кой, что уложил все три убийства в один пакет. Но убийц было двое, Джесси. Хамфри действительно убил Финнера и Конни Кой, но ребенка убил кто-то еще.
Джесси стиснула голову ладонями, пытаясь привести в порядок мысли.
— Хамфри ни минуты не сомневался, что ребенок от него — в этом я тоже ошибался. Он отлично это знал и когда в ту ночь увидел наволочку, то понял, что малыша убили, и кто это сделал. Хамфри поспешил избавиться от наволочки, чтобы смерть выглядела несчастным случаем. Вот почему он сказал, что приставил к окну лестницу, хотя даже не притрагивался к ней. Лестницу туда принес убийца ребенка, чтобы выдать свое преступление за дело рук племянника.
Когда Финнер связался с Хамфри и предложил встретиться с нами в его офисе, Хамфри понял, что, если не заткнуть Финнеру рот, может всплыть история подлинного происхождения Майкла и нить приведет назад к его смерти. Поэтому он убил Финнера и забрал документы. А когда мы отыскали Конни Кой и она была готова назвать Хамфри настоящим отцом Майкла, он убил и ее.
Все это совершалось с целью помешать нам узнать истинную причину убийства ребенка, не дать всей кошмарной истории попасть в газеты, защитить священное имя Хамфри.
— Кто-то еще, — повторила Джесси недавние слова старика. — Но кто именно, Ричард?
— У кого была самая веская причина ненавидеть незаконнорожденного ребенка Олтона Хамфри? Перед кем Хамфри мог испытывать чувство вины и кого мог стремиться защитить? Чье разоблачение в качестве детоубийцы запятнало бы семейное имя не меньше, чем если бы это был сам Хамфри? Кто истерически твердил о своей ответственности за гибель маленького Майкла — хотя все мы неправильно понимали эти признания, — покуда Хамфри не пришлось обратиться в санаторий Дуэйна?
Ричард Квин покачал головой.
— На роль убийцы ребенка есть только один возможный кандидат, Джесси. На этой наволочке отпечаток руки Сары Хамфри.
Шеф Перл просунул в комнату свою массивную голову.
— Привет, Джесси. С вами все о'кей? Дик, он в полном сознании и готов сделать заявление. Тебе лучше присутствовать.
Джесси подошла к дверям хозяйской спальни. Комната была полна людей. Полицейские из Тогаса. Меррик из прокуратуры штата, снова без галстука. Доктор Уикс. Патрульные. Уэс Полански и Джонни Криппс.
И Олтон Хамфри.
Он лежал на большой кровати, опираясь на подушки; его правая рука была перевязана. Кожа из желтоватой стала бесцветной. Узкое продолговатое лицо было неподвижным и лишенным всякого выражения, как лицо трупа. Только глаза оставались живыми, словно двое заключенных, пытающихся вырваться из тюрьмы.
— Я подожду с Бек Перл, Ричард, — тихо сказала Джесси и отошла.
* * *
— Это был самый роскошный воскресный обед в моей жизни, — сказал Ричард Квин, откинувшись назад с довольным видом.
— Просто великолепно, Джесси! — подтвердила Бек Перл, хотя у нее было особое мнение насчет вина в соусе. — Она чудесно готовит, Дик. Выходит, можно быть дипломированной медсестрой и иметь такие таланты!
— Это всего лишь жареная телятина, — запротестовала Джесси, как будто привыкла каждое воскресенье часами стоять перед горячей духовкой и экспериментировать с чесночным соусом для салата, лимонным соком, белым вином, бульоном и сыром «Пармезан», молясь, чтобы результат получился съедобным.
— Как я говорил... — начал Эйб Перл и рыгнул.
— Эйб! — свирепо произнесла его жена.
— Прошу прощения.
Было воскресенье, 9 октября. Джесси долго готовилась к этому дню, когда Ричард Квин и двое его друзей будут сидеть в маленькой столовой ее дома в Роуэйтоне и расхваливать ее стряпню. Только Эйб Перл порывался обсудить то, о чем, как надеялась Джесси, упоминаться не будет.
— Чудесно, Джесси, — улыбнулся Ричард Квин.
— Благодарю вас, — пробормотала Джесси.
— Как я говорил, виновность Сары Хамфри не вызывает сомнений, — не унимался Эйб Перл. — Ее здоровенная лапа в точности соответствует отпечатку на подушке. Анализ пота дал тот же результат, что и следы пота на наволочке, а кровь — та же, что и в пятне на оборотной стороне, которое попало туда, когда она поцарапала руку на лестнице. А когда дактилоскописты поработали над наволочкой и проявили несколько отпечатков пыльных и потных пальцев, то они совпали с ее отпечатками! — Шеф Перл прижал руки к животу, пытаясь предотвратить очередную отрыжку. — И все же Сара Хамфри не попадет на электрический стул. Если она не свихнулась, подслушав телефонный разговор Хамфри с Финнером и поняв, что ее святой муженек навязал ей своего ублюдка, то теперь она спятила окончательно. Ее признают сумасшедшей и отправят в психушку — не вижу, как прокурор сможет этому помешать.
— Эйб, — сказала Бек Перл.
— Что?
— Ты бы не хотел прогуляться после обеда?
Наконец Джесси и Ричард Квин остались наедине в маленьком садике Джесси. Эйб Перл бродил по берегу, а его жена гремела посудой в кухне Джесси, демонстрируя тем самым, что она не подслушивает через окно.
Но когда они остались вдвоем, им, казалось, было не о чем говорить. Джесси собирала карликовые циннии, а старик сидел на белом плетеном стуле под кизиловым деревом, наблюдая, как солнце играет на ее волосах.
«Если он не скажет что-нибудь, я закричу, — думала Джесси. — Я не могу вечно собирать циннии».
Но Ричард Квин не говорил абсолютно ничего.
В конце концов цветы оказались брошенными наземь, и Джесси услышала собственный крик:
— Ради бога, Ричард, что с вами происходит?
— Со мной, Джесси? — вздрогнув, переспросил он.
— Неужели я должна делать вам предложение?
— Пред... — Звук вылетел у него изо рта, как будто он надкусил раскаленную картошку. — Предложение?
— Да! — Джесси заплакала. — Я ждала и ждала, а вы только строите мрачную физиономию и жалеете себя. Неужели вы не понимаете, что я женщина, Ричард? А вы мужчина — хотя этого вы, похоже, также не знаете. Мы оба одиноки и, по-моему, любим друг друга...
Инспектор с ошеломленным видом вскочил, вцепившись в воротник.
— Вы имеете в виду, Джесси, что... выйдете за меня замуж?
— А что, вы думаете, я вам предлагаю, Ричард Квин? Разгадывать кроссворд?
Инспектор шагнул было к Джесси, но остановился и судорожно глотнул.
— Но ведь я старик...
— Чепуха! Вы просто старый дурень!
Наконец он подошел к ней.
* * *
Гораздо позже — когда солнце уже садилось, а Перлы давно ушли — Ричард Квин, обнимая Джесси за талию, блаженно пробормотал:
— Интересно, что скажет Эллери.
В названиях глав использованы фрагменты монолога Жака из комедии У. Шекспира «Как вам это понравится?». Пер. Т. Щепкиной-Куперник. (Здесь и далее примеч. пер.)
Fin — рука, лапа (англ., сленг).
Песня из оперетты «Мадемуазель модистка» американского композитора Виктора Херберта (1859 — 1924).
