— Я принесу ее, — отважно сказала Джейн.
Она направилась к столику и, остановившись возле него, произнесла:
— Я стояла и не могла решиться. Мне было нехорошо. Я… у меня перед глазами все плыло.
— Кто-нибудь это заметил?
— Я оглянулся и понял: что-то не так, — сказал Филлипс. — Она просто стояла на месте и слегка покачивалась.
— Вы это заметили, мистер Томс?
— Н-ну… боюсь, инспектор, что я опозорился: я стал ее крыть на чем свет стоит. Да, сиделка? Я вел себя с вами по-свински, а? Я не понял, что с ней такое. Скверно, правда?
— Когда вы ее отругали, сиделка Харден принесла большой шприц?
— Да.
Джейн вернулась со шприцем на подносе. «Томс тронул ее», — вертелось в голове у Аллейна.
— Я ввел сыворотку, — сказал Томс.
— Затем мистер Томс спросил насчет состояния пациента, — продолжил Робертс. — Я ответил, что оно меня беспокоит. Помню, как сэр Джон заметил, что он понятия не имел, хотя лично знал пациента, насколько серьезно тот болен. Сиделка Бэнкс и я подняли пациента на каталку, и его увезли.
Они проделали все это со свертком.
— Тут я упала в обморок, — сказала Джейн.
— Драматический финал, а? — воскликнул Томс, к которому, казалось, полностью вернулось присутствие духа.
— Финал, — заметил Аллейн, — наступил потом. Пациента отвезли в его палату, где вы навестили его, доктор Робертс. С вами кто-нибудь был?
— Там все время была сиделка Грэхем. Я оставил ее в комнате и вернулся сюда, чтобы отчитаться за общее состояние пациента, которое показалось мне много хуже.
— А тем временем сэр Джон и доктор Томс мылись в предоперационной?
— Да, — ответил Филлипс.
— О чем вы говорили?
— Не помню.
— Да нет же, сэр, конечно, вы должны помнить! — сказал Томс. — Мы говорили насчет сиделки Харден — как она упала в обморок, и я сказал, что операция вас взволновала, а вы, — он ухмыльнулся, — сперва сказали, что нет, а потом согласились со мной. Это вполне естественно, честное слово, — объяснил он Аллейну, который поднял одну бровь и повернулся к сиделкам.
— Вы мыли и убирали операционную, а мисс Бэнкс произнесла одну из своих известных речей на тему о Заре Пролетариата? Так?
— Да, — огрызнулась Бэнкс.
— А тем временем доктор Робертс спустился и сообщил о состоянии пациента, и вы, сэр Джон, с мистером Томсом отправились наверх?
— Да. К нам присоединилась старшая сестра Мэриголд. Мы нашли, что состояние пациента резко ухудшилось. Как вы знаете, он умер спустя полчаса, не приходя в сознание.
— Спасибо. Это все. Я в высшей степени благодарен всем вам за то, что вы помогли мне в этом неприятном деле. Я не задержу вас больше, — он повернулся к Филлипсу. — Вы наверняка хотите поскорее вылезти из своих халатов.
— Если у вас больше нет вопросов, — согласился Филлипс.
Фокс открыл ему вращающиеся двери, и он вышел, а вслед за ним Томс, сестра Мэриголд, Джейн Харден и Бэнкс. Доктор Робертс подошел к анестезиологическому аппарату.
— Я уберу его с дороги, — сказал он.
— О-о-о… не могли бы вы оставить его здесь, пока будете переодеваться? — спросил Аллейн. — Я просто хотел бы зарисовать план операционной.
— Разумеется, — сказал Робертс.
— Вы не будете так любезны найти мне кусок бумаги и карандаш, доктор Робертс? Простите, что беспокою вас, но мне бы очень не хотелось посылать за ними одного из своих людей.
— Может, попросить у кого-нибудь? — предложил Робертс.
Он высунул голову в предоперационную и заговорил с кем-то:
— Инспектор Аллейн просит…
С другого конца операционной, тяжело ступая, подошел Фокс.
— Я слышу, как где-то во всю мочь звонит телефон, сэр, — сказал он, пристально глядя в глаза Аллейну.
— Вот как? Интересно, не из Ярда ли звонят? Пойдите и узнайте, ладно, Фокс? Я уверен, что сестра Мэриголд не будет возражать.
Фокс вышел.
— Инспектор Аллейн, — осмелился сказать Робертс, — я очень надеюсь, что следственный эксперимент удался… — он замолк. В предоперационной слышался звучный голос Филлипса. Взглянув на дверь, Робертс с надеждой добавил: —… со всех точек зрения.
Аллейн улыбнулся ему, проследив направление его взгляда.
— С этой точки зрения, доктор Робертс, вполне удался.
— Я очень рад.
С листочком бумаги и карандашом вошла Джейн Харден. Она отдала их Аллейну. Робертс смотрел, как Аллейн положил бумагу на столик у стены и достал свою стальную рулетку. Вернулся Фокс.
— Доктора Робертса к телефону, сэр, — объявил он.
— О, это вас, — сказал Аллейн.
Робертс вышел через пост анестезиолога.
— Заприте дверь, — бросил Аллейн.
Явно передумав рисовать план, он кошкой кинулся через всю операционную и наклонился над рамой анестезиологического аппарата. Пальцы его ощупывали гайки.
Бойз встал возле одной двери, Фокс возле другой.
— Вот чертовы гайки, приросли, что ли… — бормотал Аллейн.
Двойные двери из предоперационной вдруг распахнулись, ударив инспектора Бойза по широченной спине.
— Минуточку, сэр, минуточку, — проворчал он.
Под его вытянутой ручищей появилось лицо мистера Томса. Глаза его были устремлены на Аллейна.
— Что вы делаете? — сказал он. — Что такое вы делаете?
— Минуточку, сэр, будьте любезны, — повторил Бойз и огромной, но аккуратной лапищей вытолкнул Томса назад и закрыл двери.
— Посмотрите только! — прошептал Аллейн.
Фокс и Бойз на миг увидели, что держит в руке Аллейн. Потом он снова наклонился и продолжил работу в том же бешеном темпе.
— Что нам делать? — тихо спросил Фокс. — Прямо сейчас, а?
Аллейн с минуту колебался. Потом сказал:
— Нет — не здесь. Подождите! Вот как мы сделаем…
Он отдал распоряжения, и тут от телефона вернулся Робертс.
— Никого не было, — сказал он. — Я позвонил домой, но там меня никто к телефону не просил. Видно, кто-то дозвонился, а потом разъединили.
— Какая досада, — заметил Аллейн.
Вошла сестра Мэриголд, а за ней Томс. Мэриголд, увидев, что в операционной все еще хозяйничают люди из Скотланд-Ярда, остановилась в нерешительности.
— Эй, послушайте, — воскликнул Томс, — что это вы такое делаете? Поймали Робертса на месте преступления?
— Право, мистер Томс, — в ярости сказал Робертс и подошел к своему аппарату.
— Все в порядке, сестра, — сказал Аллейн. — Я закончил. Наверное, вы хотите убрать здесь?
— О да, если можно.
— Приступайте. Мы сейчас улетучимся. Фокс, помогите доктору Робертсу с этим судком для уксуса.
— Благодарю вас, — сказал доктор Робертс, — я как-нибудь справлюсь.
— Нам не составит никакого труда, сэр, — заверил его Фокс.
Аллейн оставил их в операционной. Он сбежал по лестнице и выскочил на Брук-стрит, где сел в такси.
Через сорок минут то же самое такси отвезло его на Вигмор-стрит. На сей раз с Аллейном поехали еще два сержанта в штатском. Маленький дворецкий доктора Робертса открыл им дверь. Лицо его было смертельно бледно. Он, не говоря ни слова, посмотрел на Аллейна и отошел в сторону. Аллейн, за которыми шли его люди, прошел в гостиную. Робертс стоял перед камином. Над ним в свете ламп весело поблескивала картина с маленьким озерцом и рождественскими елками. Фокс стоял в дверях, а Бойз возле окна. Анестезиологический аппарат подкатили к столу.
Когда Робертс увидел Аллейна, он сперва пытался заговорить. Губы его подергивались, словно он пытался что-то сказать, но слов не было. Наконец он выдавил:
— Инспектор Аллейн… почему вы… послали этих людей… за мной?
Они с минуту молча смотрели друг на друга.
— Пришлось, — сказал Аллейн. — Доктор Робертс, у меня с собой ордер на ваш арест. Предупреждаю вас…
— Что вы хотите сказать? — взвизгнул Робертс. — У вас нет никаких оснований… никаких доказательств… идиот… что вы делаете?!
Аллейн подошел к аппарату, похожему на судок для масла и уксуса. Он наклонился, отвинтил одну из гаек и вытащил ее. С ней вместе вытянулся шприц. «Гайка» была вершиной плунжера.
— Вот вам достаточные основания, — сказал Аллейн.
Чтобы удержать Робертса, понадобились четыре человека. Они надели на него наручники. Сумасшедшие иногда обладают огромной физической силой.
Суббота, двадцатое. Вечер
Два вечера спустя после ареста Робертса Аллейн обедал с Найджелом и его невестой Анджелой. Найджел уже истерзал инспектора просьбами дать материал для репортажа, и тот бросил ему пару костей: грызи! Анджела, однако, мечтала услышать историю из первых рук. Во время обеда инспектор был молчалив и задумчив. Что-то заставило Анджелу метко пнуть Найджела в щиколотку, когда он заговорил про арест. Найджел подавил вопль боли и свирепо уставился на нее.
