— И полчаса спустя Дюпина.
Маллет улыбнулся.
— Еще один двоеженец? — пошутил он.
Франт покачал головой:
— Вы, конечно, можете смеяться, сэр, но это обвинение в двоеженстве сработало как заклинание.
— Я в этом не сомневаюсь. Так в чем именно состоит преступление Дюпина?
— Торговля наркотиками.
— Ага! Так вот, значит, в чем заключалась его маленькая игра!
— Да. Он, очевидно, какое-то время импортировал их в довольно крупных размерах, а недавно нанял Илза в качестве курьера для поездок в Париж. Бедняга так нуждался в деньгах, что не мог отказаться, как он мне говорит, и ему очень прилично платили. Когда я арестовал его сегодня утром, он как раз отправлялся в очередную поездку — на этот раз самолетом.
— Нет, но каков несусветный наглец этот Дюпин! Прямо у нас под носом!
— Это было кое-чем большим, нежели просто наглость, — мягко возразил сержант. — Видите ли, ему нужно было раздобыть эту дрянь — он отчаянно в ней нуждался.
— Вы имеете в виду — для собственного пользования?
Франт кивнул:
— Он был в ужасном состоянии, когда его привели. Полицейскому доктору пришлось дать ему очень приличную дозу морфия, не то он свихнулся бы. Мне стало по-настоящему жаль этого мерзавца. Похоже на то, что он годами испытывал болезненное пристрастие к наркотикам, но после краха компании и смерти Баллантайна тревога и страх настолько расшатали его нервы, что он увеличил дозы, быстро израсходовал весь свой запас — и своих клиентов тоже. Вот почему он сегодня отправил Илза. Это очень полезный арест, и, если французская полиция нам подыграет, мы наверняка сумеем отловить всю банду по обе стороны Ла-Манша.
Маллет удовлетворенно потер руки.
— Достойное завершение дня, — промурлыкал он. — Думаю, мы оба заслужили по чашке чая.
— А теперь, — сказал Франт, когда они уселись за чай, — не соизволите ли вы рассказать мне, просто для моего личного сведения, что сделали вы и как именно вам удалось докопаться до сути?
— Чистые — или как это там называется? — логические построения, — гордо ответил инспектор. — Я подошел к этому следующим образом. Было, как вам известно, несколько человек, которые могли убить Баллантайна. Но из всех них единственным, кто приглянулся мне с самого начала, был Фэншоу. Если даже оставить в стороне вопрос о мотиве, он один, как мне казалось, слеплен из того теста, из которого обычно бывают слеплены убийцы. Нет, он ни в коем случае не убийца обычного сорта; наоборот, я бы причислил его к убийцам безусловно высшего порядка — с возвышенными устремлениями, утонченный и все прочее. Но тщеславный, Франт, тщеславный — или, если это слово слишком мелкое, гордый, как Люцифер. Человек того сорта, для которого, если он решит, что кого-то следует стереть с лица земли, сделать это — все равно что раздавить муху на оконном стекле. Это было мое первое соображение.
Потом я продолжил размышления над свидетельскими показаниями. И одна вещь тут же бросилась мне в глаза. Фэншоу отправился во Францию ночным пароходом в пятницу 13-го. То же, как мы выяснили, сделал Илз. Совпадение, вне всякого сомнения, но вполне возможное. Но ведь то же самое сделал и Колин Джеймс! А вот это уже показалось мне совершенно невозможным совпадением. Чтобы три человека, связанные с одним преступлением, независимо друг от друга решили отправиться на этом пароходе?! Мы знаем, знали с самого начала, что Джеймс — это кто-то другой в его обличье. Это было видно за версту. Чтобы эти три путешественника свелись к двум, невозможное для меня совпадение — к возможному, Джеймс должен был быть кем-то из двух других, в бутафорском костюме, либо Илзом, либо Фэншоу. Я вычеркнул Илза по известным вам причинам. Следовательно, Джеймсом был Фэншоу. В то же время мы знали на основании неопровержимых фактов, что Джеймс обитал на Дейлсфорд-Гарденз в то время, когда Фэншоу находился в тюремной камере в Мейдстоне. Соответственно, Джеймс не был Фэншоу. Два абсолютно логичных предположения, приводящих к противоположным результатам. Я оставил их на время и вернулся к рассмотрению того, что мы всегда рассматривали как суть проблемы — личность Джеймса.
Кого мне предстояло искать? Либо кого-то, кто исчез с концами примерно в то время, когда на свет появился Джеймс, либо кого-то, чей образ жизни позволял ему вести двойную жизнь, достаточно часто появляясь в своих излюбленных местах и в своем нормальном обличье, чтобы избежать подозрений, при этом проводя все остальное время, создавая новое обличье — Колина Джеймса. Я просмотрел данные об исчезновении людей и не нашел ничего подходящего. И не удивительно. Джеймс лишь периодически бывал на Дейлсфорд-Гарденз, и я с самого начала подозревал, что он проводил остальное время где-то еще, под другой личиной. Так что мне нужно было найти кого-то, чье поведение в последнее время было странным, с отклонениями от нормы, чьи места ночевок нельзя проследить и у кого был мотив перевоплотиться в другого человека в рассматриваемый промежуток времени. И я нашел его — Лайонела Баллантайна!
Когда это было установлено, все остальное встало на свои места достаточно легко. Письмо в банк, смятение миссис Илз — все объяснялось. Потом я снова обратился к первой части проблемы, и это тоже встало на свое место. Джеймс был Фэншоу; Джеймс был Баллантайном. Почему нет, когда всего-то требовалось снять бутафорский костюм с покойника и надеть на живого человека? Оставалось лишь это доказать, что оказалось сложным. Неожиданно я оказался не в состоянии доказать то, что, как я знал, являлось фактом — что Баллантайн заказал костюм Джеймса у миссис Брэдуорти, но моя вторая попытка увенчалась успехом. Как показали свидетели на дознании, Баллантайн покинул контору со своим зонтиком. Но на Дейлсфорд-Гарденз при нем не нашли никакого зонтика. Следовательно, он оставил его где-то там, где переоблачался в Джеймса. Я перебирал в уме разные места, которые он мог использовать для этой цели, и наткнулся на контору «Англо-голландца», у которой, казалось, не было никакого иного предназначения в этой жизни. И как оказалось, был прав. Маллет победно помахал зонтиком. — Прелестная вещица, не правда ли? — заметил он. — Строго говоря, как я полагаю, он принадлежит кредиторам, но мне хотелось бы сохранить его. Хотя было бы жаль дырявить такой превосходный шелк. Но просто в качестве сувенира, думаю, я должен его присвоить.
— У меня тоже останется сувенир, — заявил Франт. — Я вставлю это в рамку. — И он продемонстрировал исчерканный каракулями лист бумаги, на котором каракулями было написано:
«Личность Колина Джеймса.
Ниже приводятся имена главных подозреваемых в деле Лайонела Баллантайна:
X
Илз
Дюпин
Фэншоу
Харпер
Крэбтри
Джеймс был маской для Баллантайна. Маска пережила того, кто ее носил!
Д. Маллет».
Инспектор рассмеялся.
— Это было проявлением тщеславия с моей стороны, — сказал он. — Но я так обрадовался, когда разобрался в проблеме, что не устоял перед искушением заинтриговать вас. Ну что же, дело близится к концу, как я полагаю, в том, что касается обнаружения преступника. Завтра я запрошу на Боу-стрит еще один ордер, а после этого за дело примутся юристы. Знаете, Франт, мне очень жаль…
В дверь постучали.
— Войдите! — крикнул инспектор.
Среда, 25 ноября
Маллет не был суеверным человеком, но он всегда утверждал, что с того момента, как он услышал этот стук в дверь, у него возникла уверенность, что что-то пошло не так. Конечно, это ни в коей мере не оправдывало тот свирепый взгляд, который он устремил на человека, вошедшего сейчас в комнату — самого заурядного детектива в штатском.
— Что вы хотите? — рявкнул инспектор.
— Мне приказали доложить вам о прибытии, сэр, — последовал ответ.
— Приказали доложить о прибытии — кто?
— Заместитель комиссара, сэр.
Маллет посмотрел на него более внимательно:
— Не понимаю. Разве вы не несли дежурство на Дейлсфорд-Корт-Мэншнз?
— Так точно, сэр.
— Ну и? Кто вас сменил?
— Никто, сэр. Просто мне приказали снять наблюдение и доложить вам.
— Что?! — выкрикнул Маллет, выпрыгивая из кресла.
— Как я понял, на этот счет поступило специальное распоряжение от министра внутренних дел, — сообщил детектив.
— «Я всегда обращался с ним достойно, когда шефствовал над ним в школе», — пробормотал Франт с кривой усмешкой, но Маллет не обратил на него никакого внимания.
Он с ревом бросился вон из комнаты и помчался по коридору, предоставив сержанту и озадаченному визитеру поспевать за ним по мере возможности.
Они нагнали его в вестибюле. Он остановился там, его огромные плечи вздымались, пока он переводил дух. Когда Франт приблизился, Маллет поймал его за руку и крепко ее стиснул.
