Я быстро шагнул в комнату:
— Стой!
Эванс вздрогнул и опустил кочергу.
— Генри?! Ты?!
— Нет, Микки Маус! — раздраженно прошептал я. — Чего разорался? Хочешь, чтобы он проснулся? Что тут происходит?
— Угадай с трех раз.
— И ты думаешь, это примут за несчастный случай?
— Ну… я собирался инсценировать ограбление: забрать его бумажник, часы и так далее.
— Чтобы этим делом занялась полиция?
— Нет. Просто не мог придумать ничего получше.
Я осмотрел Флориана — он был пьян, причем до такой степени, что разбудить его могло разве что землетрясение.
— Пошевели мозгами, — сказал я. — Вот же, прямо у тебя под носом инструмент для идеального несчастного случая.
Эванс огляделся и беспомощно развел руками:
— Что ты имеешь в виду?
— Газовый обогреватель, дубина. Если огонь погасить, а газ оставить, через пару часов Флориану крышка. Полиция решит, что либо он забыл его зажечь, либо огонь погас сам по себе.
— Да, старик, котелок у тебя варит. — Эванс восхищенно покачал головой. — Значит, ты и есть второй убийца?
— А ты не знал? Чего же ты решил начать с Флориана?
— Я просто подбросил монетку. Мне всегда везло.
Ну и кретин, прости Господи!
— А меня ты как раскусил? — с любопытством спросил он.
— Достаточно было взглянуть на твой «Фрейдли-хаус».
Эванс озадаченно нахмурился:
— Да нет, деньги у меня есть. Тысяч четыреста, не меньше.
— И поэтому ты поселился в этой дыре?
— Там живет много художников. Приятно, когда тебя окружают родственные души.
— Тогда зачем ты в это ввязался?
— Из-за денег, разумеется.
— Но у тебя целых четыреста тысяч!
— Понимаешь, я задумал построить в Миннеаполисе новый культурный центр. Имени Эванса. Это влетит как минимум в миллион.
Я вздохнул — мне бы его заботы.
— Ладно, займемся делом. Сотри свои отпечатки с кочерги и поставь ее на место. Вспомни, к чему еще ты прикасался.
Устраняя следы своего пребывания в доме, Эванс поднял такое облако пыли, что я чуть не расчихался. Когда он закончил, я задул огонь в обогревателе. Зашипел газ.
— Пошли.
— Сейчас. — Обмотав ладонь носовым платком, Эванс потянулся к телефону. — Только вызову такси.
Я тихо застонал. Объяснять ему что-либо было пустой тратой времени.
— Я на машине. Куда скажешь, туда и отвезу.
* * *
— Как ты разобрался с Шеллером? — спросил я Эванса, когда впереди показались огни городских небоскребов.
— Явился к нему поздно вечером и угостил виски со снотворным. А когда он заснул, раздел, положил в ванну, ну и…
Примерно так я это себе и представлял.
— Молодец. Но зато с Винтером ты сглупил. Надо же, пистолет! Если бы полиция знала, как он боится оружия…
— Прости, — сокрушенно вздохнул он. — У меня нет опыта в таких вещах.
— А с Найсоном как было? Уж, наверное, ты не полез на леса…
— Еще чего! Подбросил бумажник на тротуар, а когда он нагнулся, чтобы его подобрать, стукнул по башке кирпичом.
Ловко придумано, ничего не скажешь.
— Тормоза в машине Томпкинса — тоже твоя работа?
Эванс вскинул голову и растерянно посмотрел на меня.
— Нет.
— Что ж, может быть, это и в самом деле был несчастный случай. Но Льюиса-то на рельсы ты положил?
Растерянность в глазах Эванса сменилась изумлением.
— Не-ет. Но… ведь это ты столкнул Додсуорта с причала?
— Не я.
— Додсуорт был последним. Не считая Флориана. И если это не ты и не я…
Я вспомнил, какую он поднял пыль, когда стирал свои отпечатки.
— У человека четверо слуг, а в доме столько пыли…
— Если они вообще у него есть.
Свет в комнатах слуг не горел. И газовый обогреватель! Где это видано, чтобы богатый человек пользовался таким барахлом?
— Стало быть, Томпкинса, Льюиса и Додсуорта убрал Флориан, — подытожил Эванс.
«И что теперь?» — подумал я.
По-видимому, точно такая же мысль пришла в голову и Эвансу.
— Боюсь, теперь придется устроить «несчастный случай» и тебе, — виновато пробормотал он. — Честное слово, Генри, мне очень жаль, но я считаю, что Миннеаполису новый культурный центр просто необходим.
Я промолчал, прикидывая, как мне разделаться с ним прямо сейчас, но внезапно сообразил, что как раз этого делать не следует. Сама судьба предоставляла мне шанс стать еще богаче, чем я предполагал. Если Эванс такой лопух, то, как знать, вдруг получится.
— Слушай, старина, — сказал я, — а по-моему, все можно решить мирным путем.
— Правда?! — Эванс радостно заулыбался.
Я кивнул:
— Мы поделим деньги пополам.
— Но это невозможно! Ведь Флориан говорил, что по уставу…
— Есть способ. Я вернусь в Нью-Йорк, напишу прощальную записку и положу ее в карман пальто, которое оставлю на парапете Бруклинского моста. Любимое место самоубийц. Все решат, что я утонул, а труп унесло в океан.
— А я получу деньги и поделюсь с тобой! Так?
— Не совсем. Видишь ли, мне придется уехать из страны. Я не смогу явиться за своей долей. У меня есть идея получше. Ты снимаешь свои четыреста тысяч со счета и отдаешь их мне. Я исчезаю, а ты получаешь миллион.
— Да, но…
— Меня это вполне устроит. Считай, что недостающие сто я пожертвовал на твой центр.
— Спасибо, дружище! Я назову в твою честь какую-нибудь галерею.
— В мелких банкнотах, пожалуйста. И запомни: это наша тайна. Не вздумай проболтаться своему адвокату, на кой чёрт тебе столько наличных.
— За кого ты меня принимаешь? — обиделся Эванс. — Что же я, по-твоему, совсем дурак?
* * *
На то, чтобы собрать всю необходимую сумму, ему потребовалось два месяца. Получив деньги, я устроил свое «самоубийство» и уехал в Мексику.
Что же касается Эванса, то, боюсь, бедняга испытал настоящий шок. Неудивительно, если учесть, как мало оставило ему правительство после вычета всех налогов. Наверное, тысяч двести, не больше. То есть примерно столько, сколько, по моим расчетам, и причиталось Последнему.
Мне его даже немного жаль.
Лоуренс Блок
МЕСТЬ АУДИТОРА
Совершенно СЕКРЕТНО № 2/129 от 02/2000
Перевод с английского: Виктор Вебер
Рисунок: Игорь Гончарук
Первый конверт лег на его стол во вторник. И Майрон Хеттингер сразу понял: что-то не так. Дело в том, что во вторник утром он практически не получал деловой корреспонденции. Письма, отправленные в пятницу, приходили в понедельник. Отправленные в понедельник находили адресата в среду, в редких случаях — на исходе рабочего дня во вторник. Этот конверт курьер принес утром.
Хеттингер взял его в руки, но вскрыл не сразу. Сначала пригляделся к нему. Адрес его конторы. Отпечатанный на обычной пишущей машинке. А вот штемпель воскресный. Припечатавший марку стоимостью четыре цента, которую почтовое ведомство выпустило в честь стопятидесятилетия известного колледжа на Среднем Западе. Обратного адреса Хеттингер не обнаружил.
Он вскрыл конверт. Вытащил из него не письмо, а фотографию, запечатлевшую двоих полураздетых людей. Мужчину лет пятидесяти с небольшим, лысеющего, полноватого, с длинным носом и тонкими губами. И женщину, по возрасту годящуюся ему в дочери, очаровательную, миниатюрную, улыбающуюся блондинку. Мужчина был сам Майрон Хеттингер, женщина — Шейла Бикс.
Хеттингер долго смотрел на фотографию. Потом положил ее на стол, поднялся, прошел к двери кабинета, запер ее. Вернулся к столу, сел, убедился, что, кроме фотографии, в конверте ничего нет. Потом разорвал фотографию на несколько частей, точно так же поступил с конвертом, обрывки положил в пепельницу и поднес к ним огонек зажигалки.
Менее уравновешенный человек разорвал бы фотографию и конверт на тысячи частей и выбросил бы в окно. Майрон Хеттингер на недостаток уравновешенности не жаловался. Фотография — не угроза, а лишь намек на угрозу, дымок, указывающий на наличие огня. Так чего трястись, не зная, что представляет из себя эта угроза?
В комнате неприятно запахло. Когда костерок в пепельнице догорел, Хеттингер включил кондиционер.
* * *
Второй конверт пришел через два дня, в четверг утром. Хеттингер ждал его, не испытывая страха. Он раскопал его в толстой пачке писем. Такой же, как и первый. Тот же адрес, та же пишущая машинка, та же марка. Только штемпель с другой датой.
На этот раз вместо фотографии короткое послание, отпечатанное на листе дешевой бумаги:
«Положите в бумажный пакет 1000 долларов десятками и двадцатками и оставьте его в ячейке камеры хранения станции „Таймс-сквер“. Ключ от ячейки положите в конверт и оставьте его на регистрационной стойке отеля „Слокам“ для мистера Джордана. Сделайте это сегодня, или фотография будет отослана вашей жене. Не обращайтесь в полицию. Не нанимайте частного детектива. Никаких глупостей».
