— Откуда я знаю?
— Вы ушли из кафе вместе с ним.
Она скривила рот.
— Господи, я презираю вас, Арчер! Вы — мерзкая, все видящая, все слышащая и все рассказывающая обезьяна, так ведь? Какое вам дело до того, чем занимаются люди?
— Мне нравится представлять себя Богом. Но, в общем-то, я не обманываюсь. Чтобы поверить в себя, надо совершить убийство. Лично я просто еще одна бабочка. Если я не буду проявлять заботы о судьбе бабочек, то о чем же тогда мне заботиться? И если не буду делать это я, то кто же тогда займется этим? Звездам это безразлично. — Мой разговор оттягивал момент грохочущего выстрела, но я не мог словами выбить пистолет из ее рук, как не мог с их помощью выскочить в окно.
— Вы мелете чепуху, болтаете, как обезьяна. — Ногой она нащупала за собой кресло и осторожно села в него, положив пистолет на колени. — Если вы хотите разговаривать, давайте поговорим серьезно. Вы тоже присаживайтесь.
Я неловко поместился на обитом кожей стульчике, стоявшем у камина. От лампочек с потолка падал желтый свет, похожий на мерзкую правду. Из большого пореза на щеке Гэлли сочилась кровь.
— На вашей щеке кровь.
— Неважно.
— На ваших руках тоже кровь.
— Но не на ваших. Пока не на ваших. — Она горько усмехнулась: — Хочу объяснить вам, почему я убила Кита Дэллинга. А потом мы решим, что нам делать дальше.
— У вас в руке пистолет.
— Знаю. И не собираюсь с ним расставаться. Когда я застрелила Кита, у меня не было оружия. Мне пришлось драться с ним за пистолет.
— Понятно. Самозащита. Ловко. Только пройдет ли это у вас?
— Я говорю правду.
— Если это действительно так, то вы делаете это впервые.
Да, в первый раз. — Она говорила быстро, низким голосом, — Когда я привезла Джо в Пойнт во вторник утром, то возле пристани увидела машину Кита. Он знал, что Джо появится там. Об этом я ему сказала сама. Я не понимала, что замышляет Кит. Я вернулась в Лос-Анджелес, в квартиру Кита, и стала ждать его возвращения. Когда он вернулся домой, я спросила его, что он сделал, и он мне признался. Он подрался с Джо на судне и столкнул его в океан. Он думал, что теперь нам ничто не помешает пожениться. Я не смогла скрыть своего отношения к нему. Я и не пыталась этого сделать. Он был убийца, и я ему прямо сказала об этом. Затем он выхватил пистолет и направил его на меня. Это был тот пистолет, который отнял у Джо, ваш пистолет, который, как вы правильно догадались, Джо забрал у вас. Я сделала вид, что он меня уговорил — ведь речь шла о моей жизни. И кокетством сумела отвлечь его, а затем отобрать пистолет. Я его застрелила. Я должна была это сделать. Потом меня охватила паника, и я бросила оружие в сточную яму. А когда меня начала допрашивать полиция, я все наврала. Испугалась. Я знала, что Джо погиб, и для него не имело значения, если бы я приписала ему убийство Кита. Теперь я сознаю, что допустила ошибку. Когда это произошло, мне надо было вызвать полицию и рассказать всю правду.
Ее грудь судорожно вздымалась. Как любая женщина со спутавшимися волосами и кровью на лице, она обладала притягательной силой беспризорной, но это впечатление разбивалось о твердо сжатый в ее руке пистолет. Я подумал о Спиде и о том, как легко потерять самообладание, если на тебя направлено оружие. Хотя и раньше я оказывался под прицелом и одного, и нескольких пистолетов, но всякий раз это было связано с новым, необычным ощущением. И пистолет в руках такой женщины, как Гэлли, был чрезвычайно страшным оружием. Все, что в ней оставалось женского, сосредоточилось в ее глазах, и единственное, что в этот момент значило для нее, — это она сама.
— Какая же тут правда? — произнес я. — Вы так часто меняли свою версию, что я сомневаюсь, знаете ли вы сами, что же произошло на самом деле.
— Вы мне не верите? — Казалось, ее лицо стало уже и вытянулось. Прежде она никогда не выглядела столь безобразно. Безобразная женщина с пистолетом в руке — страшное зрелище.
— Верю. Только частично. Я не сомневаюсь, что вы застрелили Дэллинга. Обстоятельства показались мне несколько нереальными.
Кровь на ее рассеченной щеке шевельнулась, как черный червь в углу рта.
— Полицейские мне поверят, если там не окажется вас, чтобы отрицать это. Гэри я могу окрутить вокруг своего мизинца. — Это было безнадежным хвастовством.
— Вы теряете свою привлекательность, — сказал я, — От преступлений женщина дурнеет. Вам приходится платить за это такую высокую цену, что они не стоят того, несмотря на кажущуюся выгоду. Я услышал звук в задней части дома и разговором старался заглушить его. Звук был такой, будто где-то в темноте барахтался пьяница.
Она взглянула на пистолет в своих руках и опять перевела взгляд на мое лицо, рассчитывая в уме траекторию пули. Я заметил, как напряжены ее суставы в рукоятке.
И я немножко наклонился вперед, не вставая со скамеечки, переместил вес своего тела на мышцы ступней и продолжал говорить:
— Если вы выстрелите в меня, то обещаю, что доберусь до вас прежде, чем умру. И даже если вы останетесь в живых, смотреть будет не на что. Даже если вы выживете, полиция вас прикончит. Вы чертовски уязвимы, — Задняя дверь скрипнула. — Чертовски уязвимы, — громко повторил я. — Уже два убийства, даже три, и это не все. Но вы не можете убить всех. Нас слишком много, одна сумасшедшая с пистолетом не справится с нами.
Чьи-то с трудом передвигающиеся шаги послышались с кухни. Она услышала их. Ее взгляд метнулся на дверь, находившуюся от нее справа, опять возвратился ко мне, прежде чем я пошевелился. Боком она высвободилась из своего кресла, спиной отошла к окну так, что ее пистолет контролировал все пространство от меня до двери на кухню.
В дверях появился Марио и на мгновение оперся поднятой рукой о притолоку. Его подбородок был разбит чем-то более тяжелым, чем кулак. Кровь стекала по шее на черные волосы, которые курчавились на груди, у расстегнутого воротника рубашки. На его лице была написана смерть. Я был не уверен, что Марио может что-то видеть, пока он не двинулся на Гэлли. Из его разбитого рта вырвались пузыри, небольшие окрашенные кровью пузыри, в которых вверх ногами отразилась комната.
Она взвизгнула, как собака, и выстрелила в упор. Пуля отбросила тело Марио к стене. Он обеими руками оттолкнулся от стены и повернулся к ней лицом. Она выстрелила опять, черный пистолет подпрыгнул, как гадина. Ее побелевшие руки все еще твердо держали оружие, а бледное отрешенное лицо было обращено к нам обоим.
Марио перегнулся надвое и упал на колени. Не до конца убитый человек полз к женщине, поливая ее ковер своей кровью, словно темным маслом. Третья пуля пробила забинтованную верхнюю часть головы и прикончила Марио. Но она не остановилась и на этом: стоя над ним, всадила в его спину еще три пули подряд.
Я считал число выстрелов и, когда барабан опустел, высвободил пистолет из ее рук. Она больше не сопротивлялась.
Когда я положил телефонную трубку, Гэлли сидела в кресле, в которое ее посадил. Ее глаза замерли, как мраморные изваяния, чувственные губы сомкнулись и успокоились. С другой стороны комнаты, где я стоял, она выглядела маленькой и странной, как статуэтка или как актриса, сидевшая на удаленной сцене. Между нами лицом вниз лежал Марио.
По ее телу пробежала дрожь, и глаза открылись.
— Я рада, что не убила вас, Арчер. Я не хотела вас убивагь, честно. — Ее голос приобрел нечеловеческое качество звучания, как эхо.
— Это было очень мило с вашей стороны. — Я переступил через распростертое тело и сел, глядя на нее. — Вы не хотели убивать и Марио тоже. Как и Дэллинга, вы убили его в порядке самозащиты.
Мой голос казался незнакомым мне самому. От страха смерти в горле появился комок, который я никак не мог проглотить.
— Вы являетесь тому свидетелем. Он напал на меня со смертоносным оружием. — Она посмотрела на металлический кастет на кулаке мертвого человека и потрогала свою щеку. — Он ударил меня этим.
— Где?
— В гараже, несколько минут назад.
— Как вы там оказались?
— Он появился в кафе «У Джорджа» и заставил меня поехать вместе с ним. У меня не было оружия. Он вообразил, будто я знаю, где его брат спрятал деньги. Я знала, что там, в гараже, лежал пистолет, который припрятал Джо. Сказала Марио, что деньги лежат здесь, и он велел ехать сюда. — Ее голос звучал четко и ровно, хотя слова произносились с трудом. — Он почти помешался, угрожал убить меня, надев эту ужасную штуку себе на руку. Мне удалось завладеть пистолетом Джо, и я выстрелила в него. Думала, что он убит. Мне удалось войти в дом, прежде чем я потеряла сознание. — Она вздохнула. С эмоциональной разносторонностью хорошей актрисы, на которую я попался раньше и на которую больше не клюну, она опять входила в роль мужественной маленькой женщины.
