Повисло недолгое напряженное молчание. Мисс Сильвер нарушила его:
— Боже мой!
Крисп и начальник полиции заговорили одновременно.
— Миссис Фелтон!
Инна, слегка задыхаясь, сказала:
— Так он сказал. Но он не сказал мне, кто этот человек.
— Он даже не намекнул вам?
Она отрицательно покачала головой.
— Он сказал, лучше мне не знать.
— Как вы считаете, ему и впрямь было что-то известно?
Ее голос понизился до шепота, и она сказала заговорщически:
— Думаю, да. Мне кажется... он видел... кого-то. Но он не рассказал мне. Он сказал, что хочет хорошенько выспаться и намерен сейчас пойти и поспать.
— И это все?
— Да.
— Дальнейшего разговора у вас не было?
— Не об этом.
— Миссис Фелтон, боюсь, я должен убедительно вас попросить. Кое-кто был в саду и нечаянно услышал часть вашего разговора с мужем. Было слышно, как вы сказали: «Нет, нет, я не буду. Тебе бесполезно меня уговаривать, потому что я не буду». Кажется, это как-то не вписывается в то, что вы только что нам рассказали.
Краска залила ее лицо. Она ответила:
— Да.
— Боюсь, я вынужден просить у вас объяснений.
Она сказала:
— Он хотел, чтобы я сказала, что в ночь с четверга на пятницу он был со мной.
— Понятно. Но ведь вы уже заявили, что его с вами не было.
— Именно это я ему и говорила. Я сказала, что ни к чему хорошему это не приведет, и потом, если он знает, кто убийца... — голос ее затих.
— Вы продолжали отказываться?
— Я сказала, что не стану этого делать, и он разозлился. Он ушел, разозленный, — она закрыла лицо руками.
Мисс Сильвер устремила на начальника полиции взгляд, который вполне можно было охарактеризовать как внушительный. Он встал и сказал:
— Мне очень жаль, что был вынужден причинить вам боль, миссис Фелтон, — и удалился, прихватив с собой инспектора Криспа.
Как только они спустились по лестнице, Крисп упрямо сказал:
— Итак, сэр, это немного меняет положение вещей, не так ли? Вы не арестовали Феликса Брэнда, потому что эта часть дома была закрыта с семи часов вечера до того момента, как он приехал утром из Фарна, и ни у кого из обитателей соседнего дома не было возможности войти сюда и оставить шарф там, где он был впоследствии найден. Но теперь выясняется, что дом был вовсе не закрыт. Дверь в кабинете, равно как и дверь между домами, стояли нараспашку с полуночи и до, скажем, пяти часов утра, когда мистер Фелтон, как он поведал своей жене, встал, спустился и закрыл их. Любой, кто убил мисс Эдриан, мог занести в дом шарф и повесить его на тот крючок. И Феликс Брэнд тоже, впрочем, и кто угодно. Никаких преград ни для него, ни для кого бы то ни было еще.
Чуть позже мисс Сильвер спустилась в кабинет, оставив Мэриан наедине с сестрой, а Ричарда Каннингема — в его комнате напротив, дверь в которую была широко распахнута, чтобы он мог видеть каждого входящего и выходящего. Он перехватил мисс Сильвер на самом верху лестницы и отрывисто проговорил:
— Я хочу увезти отсюда девушек. Они не могут здесь оставаться еще одну ночь. Поблизости бродит какой-то сумасшедший маньяк, и это небезопасно. Зачем кому-то понадобилось убивать Фелтона?
Она рассудительно ответила:
— Он знал, кто убийца, — и, после паузы, — я иду вниз, чтобы поговорить с начальником полиции. Посмотрим, что он скажет насчет мисс Брэнд и миссис Фелтон.
Она стала спускаться по ступенькам, а Ричард вернулся к себе в комнату, оставив дверь открытой.
Рэндалл Марш стоял в кабинете, глядя в окно. Когда вошла мисс Сильвер, он закрыл окно и обернулся к ней, натолкнувшись на взгляд, полный понимания и одобрения. Она сказала:
— А, я вижу, ты об этом уже позаботился.
— Не желаю быть подслушанным.
— Возможно, ты заметил, что я закрыла окно наверху. Тебе, может статься, будет интересно узнать, что во время всего разговора с женой Сирил Фелтон сидел в том кресле у окна, и окно точно было открыто, поскольку Элиза слышала обрывки их разговора.
— Вы хотите сказать, что его фраза о том, что он знает, кто убийца, могла быть кем-то услышана?
— Да, Рэндалл.
Он подождал, пока она не села в одно из низеньких кресел без подлокотников, которое предпочитала всем остальным. На этот раз с ней не было ее сумки для вязанья. Ее руки лежали на коленях. Когда он пододвинул свой стул поближе, он сказал:
— Вы думаете, девушка говорит правду?
— О, да, Рэндалл. Она ведь все скрывала. Это душило ее, словно тисками сжимало. Она ни словом не обмолвилась даже сестре. Но второе потрясение сокрушило ее. Она просто больше не могла ничего замалчивать.
— Вы думаете, Фелтон на самом деле знал, кто убийца?
Она бросила на него взгляд, которым в его школьные годы обычно сопровождалось напутствие: «Соберись, Рэндалл, ты можешь лучше». При изменившихся для них обоих обстоятельствах напутствие теперь выражалось несколько иначе.
— А ты можешь назвать какую-нибудь другую причину, по которой его могли убить?
Он кивнул.
— Похоже, так и есть. Но, если он и в самом деле что-то знал, почему он не пришел с этим в полицию? И зачем пытаться заставить свою жену состряпать для него алиби, когда она уже сказала, что его не было с ней в четверг ночью?
Она кашлянула. Голос ее звучал чопорно, когда она сказала:
— Уж не забыл ли ты о том, что он пытался шантажировать Хелен Эдриан? Боюсь, ответ на твой вопрос заключается в том, что он не собирался обращаться в полицию, задумав извлечь из того, что стало ему известно, очередную выгоду для себя. Вероятно для того, чтобы сделать это, ему требовалось какое-то определенное положение, которое и должно было обеспечить алиби. Возможно, он был уверен, что сможет заставить жену обеспечить ему алиби. Но он не принял в расчет одного: шантажировать убийцу — это один из самых опасных типов преступлений в мире. С точки зрения убийцы у него есть только одна настоящая возможность спастись — это смерть шантажиста.
— Согласен.
— Невозможно сказать, то ли его слова о том, что он знает, кто убийца, были услышаны и привели к его смерти, то ли он уже предпринял какие-то попытки шантажа, после чего для убийцы, понимающего, что его или ее вот-вот разоблачат, смерть Сирила Фелтона стала необходимостью. Это, безусловно, если посмотреть с точки зрения убийцы.
В любое другое время он бы улыбнулся, но теперь у него не было ни малейшего желания улыбаться. Он сказал:
— Да, вы правы, — затем, с резкой переменой в голосе и поведении, — вы понимаете, в какое невыгодное положение все случившееся ставит Феликса Брэнда. Я был против его ареста, потому что он не мог незаметно принести в дом шарф. По свидетельским показаниям, все двери и окна в доме были закрыты, заперты на ключ или на засовы с семи часов пятнадцати минут вечера, за исключением окон спален, открытых на ночь. Что ж, теперь все полетело в тартарары. Дверь в кабинете была не заперта, дверь между двумя половинами дома была не заперта с полуночи и до рассвета, пока Сирил Фелтон не спустился и не закрыл их. Феликс Брэнд с легкостью мог внести в дом шарф и повесить его на крючок.
Мисс Сильвер заметила:
— Как и любой другой, Рэндалл.
Он с горечью в голове сказал:
— Совершенно верно и мы вновь очутились в начале нашего расследования. Любой из людей в двух домах мог убить Хелен Эдриан. Остается понять, кто из них мог убить Сирила Фелтона. Крисп хочет, чтобы я арестовал Феликса Бренда, и, поскольку у него был мотив для убийства Хелен Эдриан, он вновь числится в списке подозреваемых под первым номером. А Сирил Фелтон где-то в конце, — он полез в карман и вытащил сложенный листок бумаги. — Это только грубые заметки, сделанные Криспом до моего прихода. Он всегда подозревал Феликса, так что начал именно с него. Пенни Хэллидей пошла с ним на утес сразу после того, как помыла посуду после ланча. Он говорит, они пробыли там до половины пятого, пока она не ушла готовить чай для престарелых леди. Он сказал, что не хочет присутствовать на семейных трапезах — и оставался там, где был, до половины шестого, пока не пошел выяснять, почему Пенни до сих пор не вернулась, и не столкнулся в дверях с Криспом.
Первую часть его показаний Пенни Хэллидей подтвердила — было двадцать минут пятого, когда она посмотрела на часы и сказала, что должна идти. Они расположились в десяти минутах быстрой ходьбы от дома, и обратная дорога могла занять четверть часа. В самом начале шестого она вскипятила чайник и принесла поднос в гостиную, где отдыхала миссис Брэнд. Они пришли вместе с мисс Ремингтон. Едва они начали пить чай, как в соседнем доме раздался крик, и она побежала узнать, что случилось. Теперь вы видите, физически Феликс вполне мог последовать в дом сразу за ней и пойти в ту комнату на первом этаже, которую Фелтон использовал в качестве спальни. Окно было открыто настежь и располагается оно вровень с землей... — он сам себя оборвал. — Физически он был способен на это, как я уже сказал, но, если посмотреть с другой стороны, в этом нет никакого смысла. Он не мог слышать, как Сирил Фелтон сказал своей жене о том, что ему известно, кто убийца, потому как находился в это время вместе с Пенни на утесе. Если Сирил уже предпринял попытку шантажа, и убийство было запланировано, насколько вероятно, что он отложил бы его на такое позднее время во второй половине дня? В доме он не показывался до четверти шестого, пока все не собрались, чтобы выпить чаю. И как он мог узнать о том, что Сирил Фелтон находился в этой комнате и крепко спал?
