Дальше, как будто воспользовавшись представившейся возможностью, с другой стороны к судье бросилась молодая женщина. Ее заметили не сразу. Обогнув леди Барбер, которая стояла слева от мужа, она приблизилась вплотную к его светлости. Здесь показания очевидцев расходятся. Одни говорили, что она выкрикнула: "Слушай, скотина!" Другие утверждали, что она кричала: "Получай, скотина!" По крайней мере один надежный свидетель заметил, что в этот момент женщина подняла руку. Но точно, что вслед за ее криком многие услышали: "Шейла, вернись!" Это кричал молодой человек, путь которому преграждала взволнованная толпа, но он сумел прорваться и появился между машиной и судьей, заставив судью отступить назад, к зданию, из которого тот только что вышел. Молодой человек и оба полицейских, одновременно бросившихся к девушке, оказались рядом. Некоторое время судья и леди Барбер находились в центре потасовки. Полицейские держали девушку, а молодой человек пытался удержать всех троих. Каждый тянул в своем направлении. К этой группе как-то незаметно примкнул высокий мужчина средних лет. Слышали, что молодой человек сказал, обращаясь, по-видимому, к нему: "Петигрю, не давайте им…" Верх взяла превосходящая сила и выучка: очень скоро полицейские оттащили молодого человека и девушку от машины. Толстый человек, который начал заваруху, исчез, как только державший его полицейский отпустил его, бросившись навстречу девушке. Толпа, напиравшая с двух сторон, на какой-то миг расступилась, и в этот момент закричала женщина. Те, кто стояли поближе, услышали стон и увидели, как судья наклонился вперед и рухнул на мостовую.
Глава 22. СОВЕЩАНИЕ БЛЮСТИТЕЛЕЙ ПОРЯДКА
Тремя днями позже инспектора Маллета вызвал помощник комиссара, руководивший его отделом в Скотленд-ярде.
– У меня есть для вас необычная работа,- сказал он.
– Слушаю, сэр.
– Мне кажется, вы все знаете о судье Барбере.
– Конечно, я знаю, что его убили, сэр,- уклончиво ответил Маллет.
– В полиции Сити есть люди, которые считают, что вы знаете много больше. В любом случае я получил официальный запрос с просьбой откомандировать вас к ним в помощь для проведения расследования.
– Но почему, сэр?
Маллет, естественно, очень удивился. Отношения между полицией лондонского Сити и столичной полицией всегда были и, по-видимому, будут оставаться корректными, дружескими и даже сердечными. Но это были отношения двух разных, хотя и не враждующих держав. Даже в эпоху, которая породит Закон о ленд-лизе, это предвещало что-то необычное: никогда не было такого, чтобы полиция Сити просила помощи у Скотленд-Ярда в расследовании убийства, совершенного, можно сказать, у нее на пороге.
Помощник комиссара улыбнулся.
– Так как?- спросил он.
– Конечно, если нужно, я пойду, сэр,- ответил Маллет.- Вот уж не думал, что могу пригодиться в таком деле, но…
– Вы это видели?- перебил его начальник, вынимая фотографию.
Маллет взглянул на снимок:
– Да, сэр. Это оружие, которым было совершено убийство. Необычный предмет. Фотографию рассылали во все участки, как мне кажется.
– Совершенно верно. И его опознали. Пришло извещение из полиции Истбери, что это тот самый кинжал, которым человек по имени Окенхерст совершил там у них убийство в сентябре.
– Истбери!- воскликнул инспектор.- Его ведь судили там же?
– Да. И нож был представлен на суде как улика. А когда суд закончился, нож исчез. И нашли его между лопатками судьи Барбера, убитого перед зданием Центрального уголовного суда. Так вот,- подвел итог помощник комиссара, который любил точность и обстоятельность,- кому-то из отдела уголовного розыска полиции Сити пришла в голову мысль, что убийство Барбера каким-то образом связано с выездной сессией в Южном округе. Он также подумал, что вы можете знать об этом больше, чем другие.
Маллет промолчал. Он стоял перед столом начальника, квадратный, солидный, хмурый, и дергал себя за кончики длинных усов. Его хмурый вид озадачил помощника комиссара.
– Так как?- нетерпеливо осведомился он.
– Пойду, конечно, сэр.- сказал Маллет.- После обеда.
Помощник комиссара посмотрел на настенные часы.
– Сейчас 10:32,- сказал он с упреком.- Обычно вы быстрее собираетесь, Маллет.
– Я не могу пойти с пустыми руками в полицию Сити, сэр,- объяснил детектив.- С вашего позволения я за несколько часов соберу всю информацию, какую смогу, по этому делу.
– Да, конечно. А потом надо учесть время обеда.
Маллет вздохнул:
– Разве это обед в наши дни? Я с каждым днем худею.
Брау, суперинтендент полиции Сити, приветствовал Маллета в Олд-Джуэри. Он был трезвомыслящим человеком с широкими взглядами и явно одобрял сотрудничество со Скотленд-Ярдом. Поговаривали даже, что когда Брау был совсем молодым, то высказывал мнение, что смешно содержать две полиции в столице, но ему удалось изжить подобные крамольные мысли по мере того, как он получал одно повышение по службе за другим.
– Сначала посмотрите, что есть у нас, а потом посмотрим, что есть у вас,- деловито начал он, положив перед инспектором папку с аккуратно подшитыми показаниями свидетелей.
Маллет вздохнул, глядя на толстую папку.
– Много накопали,- оценил он.- Насколько я знаю, у вас есть кое-что еще, не так ли? Я слышал, троих посадили за решетку.
– Да. Все трое будут сидеть неделю, считая с завтрашнего дня, за нарушение общественного порядка и оказание сопротивления полиции. Они получили по заслугам. Действительно, имело место нарушение общественного порядка. У одного из моих констеблей здоровый синяк под глазом. Они все дали добровольные показания. Если хотите, можете почитать. Показания одного из них должны вас особенно заинтересовать.- Он вытащил три листа бумаги.- Вот они. Бимиш, девица Бартрам и Маршалл.
Маллет начал читать. Показания Бимиша были цветистыми, но довольно сжатыми. Он писал, что потерял работу в результате досадного недоразумения и хотел объясниться со своим бывшим хозяином. Рассказал, как за день до этого пытался заговорить с судьей, но тот не захотел его выслушать. Тогда, не имея других способов привлечь его внимание, он решился на "отчаянный шаг": встретить его светлость на выходе из суда и прилюдно высказать свою жалобу. Он глубоко сожалел о нарушении общественного порядка, вызванного его поведением, и признал себя виновным. Что касается смерти его светлости, она потрясла его до глубины души, но здесь он чист как младенец.
– Ясно,- мрачно произнес Маллет, отложив бумагу.- Между прочим, вы знаете, что Бимиш – это Корки?
– Нет,- признался суперинтендент,- я этого не знал.
– Ночной клуб Корки – это его клуб. В этой связи… это как-то связано…- Он постучал по лбу кулаком.- Господи! Не могу вспомнить! Все оттого, что я плохо ем последнее время. Но ничего. Я вспомню. Давайте посмотрим, что говорит мисс Бартрам.
Показания Шейлы были краткими. Так же как Бимиш, она признала себя виновной в оказании сопротивления полиции и нарушении общественного порядка, который полиция призвана охранять. Так же как он, но в более простых выражениях она отрицала свою причастность к смерти судьи. Что же касается ее выходки у Олд-Бейли, она заявила:
"Я была ужасно расстроена из-за того, что отца посадили в тюрьму, и подумала, что мне надо встретиться с судьей и попросить его изменить свое решение. Мне говорили, что этого нельзя делать, но я не могла остановиться. Когда я подошла к нему и увидела его лицо, я поняла, что нет смысла просить его. Я, к сожалению, потеряла контроль над собой. Кажется, назвала его "скотиной", но он не обратил на это внимания. Сзади был какой-то шум, я испугалась, что меня остановят, а я ничего не успею сделать, и тогда ударила его кулаком. Потом меня схватил полицейский и началась ужасная потасовка. У меня перехватило дыхание, а шляпа съехала на глаза. Я не знаю, что произошло потом".
Маллет отложил бумагу без комментариев и протянул руку к следующей. Прочитав первое предложение, он присвистнул.
– Так и знал, что вас это заинтересует,- осклабился Брау.
Показания начинались так: "Я убил судью Барбера".
– Вы не предъявили ему обвинение в убийстве?- обеспокоенно спросил Маллет.
– Нет. Видите ли, мы полагаем… Впрочем, дочитайте до конца и скажите, что вы об этом думаете.
Маллет прочитал:
"Я убил судью Барбера. Я был возмущен его отвратительным поведением в Олд-Бейли сегодня. Зная то, что я о нем знаю, я воспринял его отношение к господину Бартраму как издевательство над правосудием. Я все обдумал во второй половине дня, достал нож и пришел ко входу для судей. Я подошел в тот момент, когда судья выходил из знания. Я увидел мою невесту, мисс Бартрам, которая пыталась заговорить с судьей. Но она не успела к нему подойти, потому что ее схватил полицейский. От этого я совсем потерял голову, потому что знал, что именно судья виноват в ее несчастье. Поддавшись внезапному порыву, я выхватил нож и ударил его в спину. Я никому не говорил, что собирался сделать, и несу полную ответственность за случившееся. Я не знал, что встречу там мисс Бартрам. Она не имеет никакого отношения к убийству судьи. Я отказываюсь говорить, где взял нож. Я готов понести наказание за содеянное мной".
