Сыщик задумался на несколько минут, а потом сказал Сомсу:
— Я не думаю, что это могло быть причиной убийства. Не ссорился ли Кодемор с миссис Фоксборо?
— Миссис Фоксборо находит, что он поступает с ней очень дурно, заявляя о своих правах на «Сирингу», — ответил Морант. — Она не хочет иметь с ним никаких дел, говорит, что если она не найдет денег, то отдаст «Сирингу» Кодемору.
Ни Сомс, ни Морант не подозревали о безумной страсти ростовщика к Нид.
— Нет, — сказал мистер Ашер, — это результат, а не причина убийства. Владея тайной Фоксборо, он мог сделаться компаньоном в «Сиринге» на тех условиях, на каких бы захотел. Ну, господа, эта загадка, вероятно, разрешится только в суде. Пока мы выяснили вот что: Кодемор на открытии бомборского театра узнал, что Джон Фосдайк и Джеймс Фоксборо — одно и то же лицо. Подозревал ли он это прежде, я не знаю, да это и не имеет значения. Воспользовавшись своим открытием, он пригласил Фоксборо отужинать с ним в Бенбери. Мы не знаем, чего он потребовал в обмен на свое молчание, но в гостинице они поссорились. Случайно или намеренно Кодемор убил своего собеседника, потом отнес в смежную комнату, снял с него фрак и положил так, как он и был найден.
— Но не думаете ли вы, — сказал Сомс, — что Фосдайк мог дойти до помешательства, узнав, что его тайна — в руках такого человека, как Кодемор, и наложить на себя руки?
— Это возможно, сэр, но доктор Ингльби скажет вам, что, судя по форме раны, она не могла быть нанесена им самим. Во-вторых, если Кодемор не виновен, почему он не явился рассказать всю историю? Наконец, в-третьих, куда мог подеваться ключ от двери, если она не была заперта снаружи?
— Ключ могли выбросить из окна, — сказал Герберт.
— Право, мистер Морант, это оскорбительное замечание. Неужели вы предполагаете, что я не обыскал всю местность под окном на таком расстоянии, на которое человек мог бросить ключ? Нет, я не пренебрег этим. А теперь, господа, я должен проститься с вами, иначе я опоздаю на поезд.
— Еще одно слово, мистер Ашер, — сказал Сомс. — Я полагаю, что миссис Фоксборо не стоит опасаться Кодемора?
— Совершенно не стоит. Кодемор будет в тюрьме завтра утром. Еще раз прощайте.
Возвращаясь домой из «Сиринги» после окончательного отказа миссис Фоксборо, Кодемор наконец догадался, что за ним следят. Место старика Нибса на время занял менее опытный полицейский, и ростовщик, выйдя из «Сиринги», невольно обратил внимание на бедно одетого молодого человека. Проходя по Портлендской улице, он свернул в переулок, который вел на площадь, а потом вдруг вспомнил, что ему нужно сделать покупку, и повернул назад. Тут он едва не столкнулся с молодым человеком, которого уже приметил по выходе из «Сиринги», и в то же мгновение заподозрил неладное. Кодемор понимал, что если он находится под надзором полицейских, то им известно, где он живет, и всякая попытка избежать слежки окажется напрасной. Кроме того, ростовщику необходимо было вернуться домой, чтобы захватить тысячу фунтов. Выглянув из окна своей лавки, он увидел, что бедно одетый юноша задумчиво прохаживается по улице.
Кодемор решил пообедать, а потом направился в театр. Бедно одетого молодого человека он больше не видел, но был уверен, что за ним подсматривает кто-нибудь другой. Завтра он убежит. Ночью соберется, а утром исчезнет из Лондона. После театра Кодемор преспокойно поехал домой готовиться к побегу. Эти приготовления состояли в том, что он сжег письма и бумаги, уложил нужные вещи в ручной чемодан, вынул пальто и плед, а из ящика письменного стола достал туго набитый бумажник. После этого ростовщик разделся и лег спать.
Куда бежать? Кодемор еще не решил окончательно, но предполагал направиться в Шотландию. Он думал, что ему нетрудно будет обмануть полицию. Когда он возьмет билет и займет место с таким ничтожным багажом, полиция, конечно, догадается, что он хочет сбежать, а он сядет во второй класс в последнюю минуту и выйдет на первой станции. Для этого он намеревался взять два билета: один первого класса в Эдинбург, другой второго до первой станции от Лондона. Идея была замысловатая, однако Кодемору не удалось привести ее в исполнение. Гроза всех преступников мистер Ашер наметил его своей жертвой.
Вернувшись в Лондон и узнав от своих подчиненных, что Кодемор дома, сыщик — с тем уважением к своим жертвам, которое всегда отличало его поступки, — решил подарить ростовщику еще одну спокойную ночь. Попросив своего коллегу, констебля Брукса, зайти к нему в восемь утра, Сайлас Ашер отправился домой и лег спать.
В назначенное время мистер Ашер был уже одет. Увидев из окна приближающегося констебля, сыщик сошел с лестницы. Ему были известны заведенные в доме Кодемора порядки. Женщина, убиравшая комнаты, приходила в восемь часов, конторский мальчик, или третий клерк, как он любил называть себя, в девять, а другие два клерка в десять. Когда явился мистер Ашер, служанка подметала лестницу, дверь была отворена.
— Вот тебе раз! Ведь это полиция! — ужаснулась женщина, когда Ашер в сопровождении констебля прошел мимо нее.
Сайлас Ашер тотчас поднялся на второй этаж; там он остановился и сказал своему спутнику:
— Ждите здесь, Брукс, и не приходите, пока я вас не позову.
Потом Ашер отворил дверь спальни и очутился лицом к лицу с Кодемором, который был полуодет и держал щетку в руках.
— Это что за черт! Зачем вы пришли? — сердито воскликнул ростовщик.
— Бесполезно шуметь, мистер Кодемор. Я сержант Ашер и пришел арестовать вас за убийство Джона Фосдайка в Бенбери в прошлом сентябре.
— Арестовать меня за убийство Джона Фосдайка?! — Кодемор положил щетку, отступил на три шага и протянул руку к крышке ящика, стоявшего в углу комнаты.
— Да! — сказал Сайлас Ашер, мгновенно бросившись к Кодемору и схватив его за руку. — Бросьте эти глупости! Зачем вам револьвер? Вы на площадке найдете другого человека, у двери третьего, и вас все равно арестуют. Вы думаете, что, застрелив меня, докажете свою невиновность? Завершите ваш туалет, мы сядем в кеб и спокойно поедем в Скотленд-Ярд, а потом в Вестминстер.
— Вы правы, мистер Ашер, — сказал ростовщик, — извините меня, это от волнения.
Кодемор окончил туалет и вышел из уборной с туго набитым бумажником.
— Могу я взять это с собой? — спросил он. — Тут порядочная сумма денег.
— Разумеется, — ответил Ашер, — эти деньги ваши до тех пор, пока вас не отдадут под суд, что произойдет не позже полудня. Потом мы можем сохранить их для вас или отдать кому захотите.
— Да, тут больше двухсот фунтов, — сказал Кодемор с расстановкой, — я, конечно, ничего не знаю об этом бенберийском деле, но уже одно это обвинение может запятнать человека моей профессии. Я часто слышал, что такие люди, как вы, наживают больше денег, не поймав вора, нежели отыскав его…
— Оставим это, мистер Кодемор. Я, разумеется, понял, что вы хотите сказать, но Сайлас Ашер никогда не кривил душой, а теперь уже поздно начинать. Вы готовы?
Ростовщик обреченно кивнул, тогда сыщик высунул голову в коридор и крикнул:
— Кеб, Брукс!
Через несколько минут Брукс доложил, что кеб у подъезда. Ашер подошел к Кодемору и сказал:
— Я не желаю показаться невежливым, но мне придется надеть на вас вот это.
— Постойте! — вдруг воскликнул Кодемор. — Принесите мне конверт из той шкатулки, что стоит позади вас… У меня это не отнимут? — спросил он с тревогой, показывая сыщику фотографическую карточку.
— Нет, — ответил Сайлас Ашер, глядя на Кодемора с любопытством.
Кодемор осторожно положил карточку в конверт и вместе с бумажником спрятал на груди, потом протянул руки и сказал:
— Я готов.
Через мгновение железные наручники были застегнуты на его руках, и он вместе с Сайласом Ашером направился к двери, где их ждал Брукс. Ашер поручил своему подчиненному отвезти пленника в Скотленд-Ярд, а сам вернулся в дом осмотреть комнаты Кодемора.
Сыщик никогда этим не пренебрегал. Он знал о странной мании убийц сохранять улики. Они всегда так ничтожны, что в глазах преступников не значат ничего, а между тем именно эти незаметные детали и могут затянуть петлю на их шее.
Ашер безуспешно осмотрел гостиную и столовую, а потом поднялся на второй этаж. И там его поиски ничем бы не увенчались, если бы он не решил осмотреть ящики в туалете. В первом лежали только бритвы, но во втором между старыми пуговицами и изломанными булавками мистер Ашер заметил одну вещь, которая навела его на размышления.
— Странно, если это тот самый, — сказал сыщик себе под нос. — Все-таки удивительно, какие ошибки допускает человек, совершивший почти гениальное убийство…
С этими словами Сайлас Ашер положил в карман простой комнатный ключ.
