— Кто?
— Джойс.
— Ну и что же она сказала? Теперь мы добрались до причины вашего прихода, не так ли?
— Да. Я подумала, что это ничего не значило бы для врача, полицейских и остальных, но, возможно, будет значить кое-что для вас.
— Eh bien, — вздохнул Пуаро. — Рассказывайте. Джойс сказала это на вечеринке?
— Нет, раньше в тот же день — когда мы готовились. Когда они говорили о моих книгах об убийствах, Джойс заявила: «Я однажды видела убийство», а ее мать или кто-то еще сказал: «Не говори глупости, Джойс», и другая девочка добавила: «Ты все это выдумала». Джойс настаивала: «Говорю вам, я видела, как кто-то совершил убийство», но никто ей не поверил. Все только смеялись, а она очень рассердилась.
— Ну а вы ей поверили?
— Конечно нет.
— Понятно, — протянул Пуаро.
Какое-то время он молчал, барабаня пальцами по столу, потом спросил:
— Она не называла никаких имен или подробностей?
— Нет. Она только настаивала на своем и злилась, потому что другие дети потешались над ней, хотя матери и остальные взрослые, наверное, были недовольны. Но девочки и мальчики только подзуживали ее: «Продолжай, Джойс! Когда это было? Почему ты никогда нам об этом не рассказывала?» А Джойс ответила: «Я все забыла — это произошло так давно».
— Ага! И она сказала, насколько давно?
— Сказала, что несколько лет назад. «Почему же ты не пошла в полицию?» — спросила тогда одна из девочек, кажется Энн или Битрис. Она выглядела более взрослой.
— Ну и что же ответила Джойс?
— «Потому что тогда я не знала, что это убийство. Только потом я внезапно это поняла».
— Весьма интересное замечание, — сказал Пуаро, выпрямляясь на стуле.
— По-моему, она слегка запуталась. Пыталась объяснить и злилась, потому что все ее поддразнивали.
— Значит, никто ей не поверил, и вы в том числе. Но когда вы обнаружили ее мертвой, то почувствовали, что она, возможно, говорила правду?
— Да, именно так. Я не знала, что мне делать, а потом подумала о вас.
Пуаро поклонился, выражая признательность.
— Я должен задать вам серьезный вопрос, — заговорил он после паузы, — так что хорошенько подумайте, прежде чем ответить. Вы считаете, что эта девочка действительно видела убийство или что она всего лишь верит, будто видела его?
— Считаю, что действительно видела, — ответила миссис Оливер. — Правда, сначала я думала, что она смутно припоминает то, что видела давно, и превратила это в важное и волнующее событие. Джойс горячо настаивала: «Говорю вам, я это видела!»
— И поэтому…
— И поэтому я пришла к вам, — сказала миссис Оливер. — Ведь ее гибель имеет смысл только в том случае, если она действительно оказалась свидетелем убийства.
— Это означает, что на вечеринке присутствовал тот, кто совершил это убийство, и что этот человек, очевидно, был там и раньше в тот же день и слышал, что говорила Джойс.
— Надеюсь, вы не думаете, что у меня просто разыгралось воображение? — осведомилась миссис Оливер.
— Девочка была убита, — отозвался Пуаро. — Убита тем, кому хватило сил держать ее голову в ведре с водой. Отвратительное преступление, которое совершили, так сказать, не теряя времени. Кто-то почувствовал угрозу и нанес удар так быстро, насколько было возможно.
— Джойс не могла знать, кто совершил убийство, которое она видела, — заметила миссис Оливер. — Она бы этого не сказала, если бы знала, что убийца находится в комнате.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Пуаро. — Она видела убийство, но не лицо убийцы.
— Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду.
— Возможно, там находился кто-то, знавший, кто совершил это преступление, и близко связанный с убийцей. Этот человек полагал, будто только ему известно, что совершила его жена, мать, дочь или сын. Либо если это была женщина, то что совершил ее муж, мать, дочь или сын. Но Джойс заговорила…
— И поэтому…
— И поэтому она должна была умереть.
— Ну и что вы намерены делать?
— Я только что вспомнил, — ответил Эркюль Пуаро, — почему мне знакомо название Вудли-Каммон.
Эркюль Пуаро смотрел на калитку, служившую входом в «Пайн-Крест». Это был симпатичный, вполне современный маленький дом. Пуаро слегка запыхался — аккуратный домик соответствовал своему названию[9]. Он находился на вершине холма, где росло несколько редких сосен. Высокий пожилой мужчина катил по дорожке аккуратного садика большую оловянную поливалку на колесиках.
Волосы суперинтендента Спенса, ранее седеющие только на висках, теперь поседели целиком. С возрастом он не похудел. Остановившись, суперинтендент посмотрел на калитку, у которой неподвижно стоял Эркюль Пуаро.
— Господи! — воскликнул Спенс. — Невероятно, но факт. Эркюль Пуаро, чтоб я так жил!
— Я польщен, что вы меня узнали, — сказал Пуаро.
— Ваши усы невозможно не узнать, — отозвался Спенс. Оставив в покое поливалку, он направился к калитке.
— Приходится возиться с проклятыми сорняками… Что привело вас сюда?
— То же, что приводило меня ранее в самые разные места, — ответил Эркюль Пуаро, — и однажды, много лет назад, привело вас ко мне[10]. Убийство.
— Я покончил с убийствами, — сказал Спенс, — если не считать уничтожения сорняков, чем я как раз занимаюсь, поливая их специальной жидкостью. Это не такое легкое Дело, как вам может показаться, — что-то всегда мешает, обычно погода. Не должно быть слишком сыро, слишком сухо и так далее. Как вы узнали, где меня найти? — осведомился он, отпирая калитку и впуская Пуаро.
— Вы прислали мне открытку на Рождество. На ней был ваш новый адрес.
— Да, в самом деле. Я старомоден — всегда посылаю рождественские открытки старым друзьям.
— Ценю такую предупредительность.
— Теперь я уже старик, — продолжал Спенс.
— Это относится к нам обоим.
— Однако ваши волосы почти не поседели.
— Благодаря флакончику с краской, — объяснил Эркюль Пуаро. — Незачем появляться на людях седым, если только вы сами того не желаете.
— Не думаю, чтобы мне подошли черные как смоль волосы, — заметил Спенс.
— Согласен, — кивнул Пуаро. — Вы выглядите весьма импозантно с седыми волосами.
— Никогда не считал себя импозантным, — усмехнулся Спенс.
— И были не правы. Почему вы обосновались в Вудли-Каммон?
— Я поселился здесь с моей сестрой. Она потеряла мужа, а ее дети выросли и живут за границей — один в Австралии, другой в Южной Африке. Поэтому я перебрался сюда. Пенсии в наши дни небольшие, но нам с сестрой хватает. Проходите и садитесь.
Он направился к маленькой застекленной веранде, где стояли два стола и стулья. Осеннее солнце приятно освещало это убежище.
— Что я могу вам предложить? — размышлял вслух Спенс. — Боюсь, тут нет никакого экзотического питья. Ни сиропов из черной смородины и шиповника, ни других излюбленных вами напитков. Может быть, выпьете пива? Или я попрошу Элспет приготовить вам чашку чаю? А может, хотите шенди, кока-колы или какао? Элспет, моя сестра, обожает какао.
— Вы очень любезны. Пожалуй, я предпочту шенди. Кажется, это смесь простого пива с имбирным?
— Совершенно верно.
Спенс пошел в дом и вскоре вернулся с двумя большими стеклянными кружками.
— Я присоединюсь к вам. — Он придвинул стул к столу и сел, поставив кружки перед собой и Пуаро. — За что мы будем пить? Только не за преступления. Я с ними покончил, а если вы приехали по поводу того преступления, о котором я думаю, — это наверняка так, потому что других убийств тут в последнее время не было, — то мне оно не по душе.
— Вполне естественно.
— Мы говорим о девочке, чью голову сунули в ведро с водой?
— Да, — признал Пуаро.
— Не понимаю, почему вы обратились ко мне, — промолвил Спенс. — Я уже много лет никак не связан с полицией.
— Кто был полисменом однажды, — изрек Пуаро, — остается им всегда. Он всегда будет смотреть на все с точки зрения полисмена, а не обыкновенного человека. Мне это хорошо известно — я ведь тоже начал свою карьеру в полиции у себя на родине.
— Да, припоминаю, что вы об этом рассказывали. Полагаю, вы правы, но на мою точку зрения едва ли стоит особо рассчитывать — я уже давно отошел от дел.
— Но вы слышите сплетни, — возразил Пуаро. — У вас есть друзья-полицейские. Вы можете узнавать у них, что они думают, что знают и кого подозревают.
— Одна из бед наших дней — то, что все слишком много знают, — вздохнул Спенс. — Когда совершается преступление по знакомому образцу, полиции отлично известно, кто мог его совершить. Они ничего не скажут репортерам, но будут потихоньку вести расследование в нужном направлении. Однако дальнейшие меры связаны с определенными трудностями…
— Вы имеете в виду жен, подруг и так далее?
— Отчасти да. В конце концов преступника обычно арестовывают, но до этого иногда проходит год или два. Вы ведь знаете, Пуаро, что в наше время девушки куда чаще, чем раньше, выходят замуж за никудышных парней.
