Она повернулась и взглянула на затемненную витрину магазина, впервые обратив внимание на выставленные в ней вещи. Затем, улыбнувшись Леону, она сказала:
– Я просто задумалась. Меня поразила одна мысль…
– Надеюсь, спасительная для всех нас?
Она неожиданно осознала, что и у него душа не на месте, и мысленно осудила себя за эгоизм и зацикливание на собственных переживаниях.
– Сомневаюсь. А вы уже из дома едете?
– Не сказал бы. Не смог заставить себя туда вернуться после всего этого.
Кэти показалось любопытным сходство его реакций с ее собственными.
– Я как раз подумывал о том, чтобы остановиться у какого-нибудь бара и немного выпить, – сказал Десаи. – Может, присоединитесь?
«С удовольствием», – подумала она, но неизвестно почему сказала другое:
– Боюсь, я не смогу составить вам компанию.
– Тогда, быть может, вас подвезти?
– Вообще-то я направлялась к станции метро…
– В таком случае… – неуверенно произнес он, так как ее ответ сбил его с толку. – В таком случае я подвезу вас до метро, если вы, конечно, не против…
Она села в машину.
– До какой станции поедем? – спросил он.
Она ответила не сразу:
– Мне позволительно изменить свое мнение относительно выпивки?
Десаи переехал через мост и покатил в сторону от реки. Скоро они оказались в районе Ламбета. Кэти вдруг поняла, что никогда не видела улицу, по которой они проезжали. Она была застроена старыми, видавшими виды зданиями, в которых ютились офисы и небольшие фабрички по производству товаров широкого потребления. За ними высились такие же потрепанные временем и непогодой многоквартирные жилые дома. Маленького бара на перекрестке, где они остановились, Кэти тоже никогда не видела.
– У этого бара есть одно преимущество – сюда не заходят копы, – сказал Десаи, открывая дверь в небольшое, тихое, с комфортно притушенным светом помещение. Чуть позже, вернувшись с напитками к облюбованному ими столику, он объяснил, что иногда заходит сюда, возвращаясь из лаборатории судебной экспертизы, находящейся неподалеку на Ламбет-роуд.
Некоторое время они пили молча, потом Десаи сказал:
– Хотите поговорить о произошедшем?
Кэти вздрогнула.
– Не возражаю.
– У вас усталый вид. Вы уверены, что вам этого хочется? – Он говорил спокойным, ровным голосом, как это было ему присуще. Кэти же думала о том, что его черные гладкие волосы лоснятся, словно шкурка у кошки, и задавалась вопросом, каковы они на ощупь.
– Не беспокойтесь, я в порядке. – Она глотнула бренди и энергично закивала, выражая согласие.
– Брок действительно вас уволил, не так ли?
Она вынула из кармана жакета записку Дот и молча протянула ему.
– Ну и дела… – Десаи был озадачен.
– Вы что, не поверили мне? – спросила она.
– Ну… – Он заколебался. – Простите меня, Кэти. За последние два часа я прокрутил в голове столько разных комбинаций…
– Например?
– Например, что вы оказались частью некоей игры, затеянной Броком.
Кэти нахмурилась и посмотрела в свой стакан.
– Простите меня, – повторил Десаи. – Я словно бреду на ощупь в полной темноте. Ни малейшего просвета. Вот я и подумал: чем черт не шутит, а вдруг?..
Он опять заколебался, и Кэти решила его малость подхлестнуть.
– Вдруг – что?
– Кое-кто предположил… что вы с Броком что-то замышляете.
– Кто предположил?
Десаи смутился.
– Не имеет значения. – Он помахал в воздухе рукой. – Забудьте об этом.
– Надеюсь, не Брен?.. И не Дот?
– Ну нет. Ничего похожего. Те, кто работает у ворот Королевы Анны, подобных предположений не выдвигали. И тем не менее… Вы всегда держались вместе и были, казалось, столь близки… что люди просто не могли о чем-то таком не задумываться. Больше по злобе, нежели по какой другой причине… Что же касается меня, то не могу сказать, что знаю вас хорошо…
– Вот как? А мне-то казалось, что мы хорошо друг друга знаем, Леон, – сказала Кэти.
Она посмотрела на него в упор. Взгляд его темных, без блеска, внимательных глаз был гипнотическим, немигающим. Наконец он ей улыбнулся – печально или, возможно, с сожалением.
– На самом деле это не так, – тихо сказал он, после чего переключил внимание на бренди в своем бокале. – Тяжелый выдался сегодня день, ничего не скажешь, – произнес он после паузы. – Особенно для вас. Кстати, вы сегодня обедали?
– Нет, – сказала она и подумала, что, возможно, именно по этой причине бренди так быстро на нее подействовал.
– В таком случае мы могли бы кое-что перехватить. Не такая уж плохая здесь еда. – Он довольно осторожно высказал эту идею и в следующее мгновение частично от нее отмежевался. – Извините. Возможно, у вас есть на вечер какие-то особые планы…
– Планов у меня нет, а ваше предложение звучит заманчиво. Пожалуй, я съела бы что-нибудь вроде сандвича.
Десаи поднялся с места и направился в бар. Через некоторое время он вернулся и принес еще два бокала бренди, поставил их на стол, после чего вынул мобильный телефон из кармана своего черного кожаного жилета и сказал:
– Извините, это займет минуту, не больше…
Он отправился с телефоном в руке к открытым дверям бара, повернулся к ней спиной и стал что-то говорить в трубку. У Кэти упало сердце. Отменяет предыдущую договоренность, подумала она, и живо представила себе симпатичную индийскую женушку с целым выводком ребятишек, среди которых, вероятно, были и прехорошенькие дочки с такими же темными, как у отца, глазами. Возможно, все они с нетерпением ждали его к ужину.
Когда он вернулся и сел напротив нее за столик, она довольно резко, к своему удивлению, сказала:
– Надеюсь, вы не отложили из-за меня какое-нибудь мероприятие, Леон? Не стоило этого делать, тем более что мне уже скоро идти.
– Все нормально, не беспокойтесь, – сказал он. – Честно говоря, я не в силах созерцать сейчас семейный очаг. Хотелось бы поговорить с вами, кое-что обсудить.
Ее поразила прозвучавшая в его голосе холодность.
– Неужели домашние спокойно воспринимают ваше отсутствие в уик-энды?
– Они привыкли к моим отлучкам. Иногда я допоздна засиживаюсь за работой в лаборатории и, если мне неохота идти домой, остаюсь здесь ночевать. В этом заведении на втором этаже есть пара гостевых комнат. Так как я здесь регулярный посетитель, плату с меня берут умеренную.
– Понятно… Это очень удобно.
– О да.
Она проследила за ним взглядом, когда он протянул руку, чтобы взять свой бокал с бренди. С этой стороной его натуры – его отношением к семье – она была еще не знакома. Но она уже ополовинила свой второй бокал и чувствовала себя куда менее хрупкой и незащищенной, чем часом раньше. Казалось, теперь ей вполне по силам бросить на мир непредвзятый и более широкий взгляд.
– Ответьте мне, если, конечно, мой вопрос не кажется вам неуместным: что вы ей в таких случаях говорите? Неужели так прямо и заявляете о не желании ехать домой?
Он улыбнулся:
– Ну нет. Она бы этого не поняла. Кроме того, я никогда не стал бы ей говорить, что выпиваю с коллегой, красивой блондинкой. Это навело бы ее на ненужные мысли.
– Нисколько в этом не сомневаюсь. – Кэти одним глотком прикончила свой бренди и стиснула зубы. – Как ее зовут?
– Как ее зовут? – переспросил он, странно посмотрев на нее, словно этот вопрос показался ему в данной ситуации как минимум несообразным. – Индира, – сказал он потом, немного помолчав.
– И сколько же у Индиры детей?
– Двое. – Судя по его виду, он не желал развивать эту тему, и, поднявшись, он произнес: – Пойду принесу вам еще бренди.
– Нет, – твердо сказала она. – Теперь моя очередь покупать выпивку.
Она встала с места и, сделав над собой некоторое усилие, чтобы не раскачиваться при ходьбе, направилась в бар.
Вернувшись с напитками к столику, Кэти спросила:
– Она хорошенькая?
– Кто?
– Как кто? Индира, конечно.
Он снова одарил ее озадаченным взглядом.
– Полагаю, была… когда-то. Сейчас я бы про нее сказал, что она… хм… домовитая.
У Кэти расширились глаза.
– Боже мой, Леон! – выдохнула она. – Нельзя так говорить о собственной жене!
Десаи посмотрел на нее с каменным выражением лица.
– Индира – моя мать, Кэти. Я говорил о своей матери.
На мгновение Кэти представила себе огромную индийскую семью – три поколения или больше – и подумала, что все обстоит даже хуже, чем она предполагала. Но потом Десаи осторожно добавил:
– Я живу в Барнете, Кэти. С мамой и отцом. У меня нет жены.
Кэти спасло от необходимости реагировать на эти слова большое блюдо с сандвичами, появившееся в центре стола.
– Горчицы принести, дорогуша? – осведомилась официантка низким, с богатыми модуляциями, хрипловатым от сигарет голосом. Настоящее актерское контральто.
