— Я подумала, что вам будет интересно узнать об этом. Нож был спрятан в саду перед кухней, недалеко от калитки, что ведет на луг. В лаборатории сделали анализ крови с ножа, и оказалось, что она соответствует крови покойного. Кто-то пытался оттереть ее с ножа, но это не так легко, как некоторым кажется, — Крэйн позволила себе улыбнуться.
— Отпечатки пальцев? — с надеждой спросила Мередит.
Крэйн снова напряглась. Она отрицательно покачала головой и с явной неохотой произнесла:
— Нет, с этим не повезло. Вообще-то нож самодельный, а ручка обмотана веревкой, с нее невозможно было снять отпечатки, но все равно, это существенный шаг вперед. Нож довольно необычный, возможно, кто-нибудь его опознает.
— Очень может быть, — сказала Мередит, а про себя подумала, что если даже кто-то и опознает его, совсем не обязательно, что он поделится этим с полицией.
Крэйн посмотрела на Мередит и, немного смущаясь, сказала:
— А еще я пришла узнать, как вы. Я имею в виду, ваше самочувствие. В конце концов, это вы нашли тело.
— Большую его часть, — ужасная картина еще не полностью изгладилась из ее памяти, но у нее было чувство юмора.
— Да. Когда мы встретились с вами первый раз, вы явно находились в состоянии глубокого шока.
— Спасибо, я не нуждаюсь в помощи психотерапевта.
Крэйн покраснела.
— Да, я понимаю, вы больше привыкли оказывать помощь, чем получать ее, но время от времени все мы нуждаемся в помощи. Ну, не буду больше об этом. Если вы передумаете, офицер Макби вам кого-нибудь порекомендует.
— Послушайте, — прямо сказала Мередит, — я не хотела быть грубой с вами. Когда вы приходили в прошлый раз, я была очень расстроена, хотя, конечно, это меня не оправдывает.
— Еще как оправдывает! — расслабившись, Аманда улыбнулась. — И поверьте, вы совсем не были грубы. Я наблюдала разную реакцию свидетелей и тех, с кем мне приходилось общаться по долгу службы. Могу сказать, вы держались исключительно хорошо.
Мередит согласилась с этим, а про себя подумала, может быть, совсем неблагодарно: «Что же еще мне оставалось делать? Сидеть на полу и рыдать?»
— Я читала заметки в газетах, — вслух сказала она.
— А кто их не читал? — мрачно отозвалась Аманда Крэйн.
— Это просто газетные сплетни, или вы всерьез рассматриваете версию о ритуальном убийстве?
Инспектор отхлебнула чай и поставила чашку на место.
— Мы обязаны рассмотреть и эту версию, учитывая всю цепочку событий. Вы и офицер рассказали о своеобразном ритуальном действе у древнего капища, а на следующий день был найден обезображенный труп Берри. Однако ничего прямо не указывает на какую-либо связь Берри с этим так называемым шабашем. Он был неграмотным алкоголиком и ловеласом. Ни одно тайное общество не доверило бы ему своих секретов. Ничто не указывает на то, что он был у священных камней, следов крови там нет.
Мередит засомневалась, говорить или не стоит:
— Неподалеку есть ферма «Нижний край». Наверное, там что-нибудь знают. Мы с Винни заглядывали туда, но хозяин фермы был настроен очень недружелюбно и явно нервничал.
— Я тоже была там. Это ближайшее поселение в том районе, и если что-то происходило у камней регулярно, я тоже думаю, что жители фермы должны были по крайней мере знать об этом, даже если они не принимали ни в чем участия. Хозяин фермы, его имя Клегс, в конце концов признал, что позволял «ночным гостям», так он их назвал, оставлять машины у него во дворе, чтобы они не переживали. Он говорит, что ничего поделать с их визитами не мог. Брал с них по пятерке за машину. За вечер выходило около шестидесяти фунтов, не так уж плохо. Клегс не знает их имен, а номера машин не записывал.
— Я, то есть мы с миссис Картер, тоже пришли к выводу, что они оставляли свои машины на ферме.
— Мы хорошенько осмотрели ферму, — продолжала Крэйн. — Никаких доказательств того, что Берри был там, и никаких признаков чего-то противозаконного. Если бы мы вышли на след подружки Берри, и все сошлось бы, тогда можно было бы вообще забыть про версию, связанную с колдовством. Кстати, я ходила в тот магазинчик и видела миссис Уоррен. Ну и прием мне оказали!
Крэйн горько усмехнулась.
— Чего она только не перепробовала?! Бурное возмущение, категоричное отрицание, загадочные намеки на что-то, о чем лучше и не спрашивать… В конце концов, она призналась, что является ведьмой, по крайней мере, так она заявила. Только это строго между нами, — вдруг спохватилась Аманда. — Думаю, если уж она в этом призналась, то так оно и есть, — Крэйн сухо улыбнулась. — Я прослушала длинную беседу о древних культах, но миссис Уоррен решительно настаивает, что она не принимает и никогда не принимала участия ни в чем противозаконном. Говорит, что ее вера никогда не имела ничего общего с ритуальными убийствами. Не знает или не признается, что знает, ни о каких последователях или единомышленниках сатанистов по соседству. Пока я не вижу никаких признаков того, что она была замешана в убийстве Берри и, честно говоря, вообще сомневаюсь, что его убийство как-то связано со всем этим вздором. Учитывая, что Берри был известным ловеласом, каким бы невероятным это не казалось вам и мне, ставлю на то, что его убийство — дело рук ревнивого мужа.
— Я сегодня заходила к миссис Уоррен, — призналась Мередит.
Инспектор выпрямилась на стуле, со звоном опустив чашку на блюдце.
— Надеюсь, вы не сделали ничего такого, что помешало бы моему расследованию. Речь идет не о пустяках, а о серьезном преступлении — убийстве. Прошу вас, держитесь подальше от того, кто, может статься, обладает ценной информацией.
— Я говорила с ней не об Эрни Берри, — продолжила Мередит. — Мне надо было ей показать… Впрочем, лучше посмотрите сами.
* * *
Внимательно изучив коллекцию фигурок из теста, Аманда Крэйн сказала:
— Похоже, придется-таки обратиться в социальную службу. Мне кажется, Кевин Берри потихоньку сходит с ума. Что же на него так повлияло? Шок от ужасной смерти его отца или осознание того, что он остался один? Люди часто ведут себя странно после тяжелой утраты кого-то из близких, но этот случай, пожалуй, самый тяжелый из тех, с какими мне приходилось сталкиваться, — она коснулась ухоженным ногтем сломанного человечка. — Жаль, что у вашей фигурки отвалилась голова, если это, конечно, ваша фигурка.
— Это — моя, и я могу назвать почти всех остальных. Вопрос в том, зачем он это сделал? Что он имеет против всех нас?
Аманда Крэйн поправила и без того безупречную прическу.
— Точнее, что он имеет лично против вас? Вы и старший офицер Макби, кажется, наступили кому-то в этой деревне на любимый мозоль. Это, конечно, всего лишь догадки, но, на мой взгляд, тот, кто взломал дверь на кухню, вломился к вам в субботу ночью и изрисовал стену в гостиной и тот, кто испоганил машину ветеринара, — одно и то же лицо. Армитадж и остальные — местные жители, но вы и офицер — приезжие, чем же вы навлекли на себя гнев этого варвара, когда успели нажить врага?
— Думаю, — медленно произнесла Мередит, — мы пострадали за компанию. Мы не сделали ничего из ряда вон выходящего, просто общались с теми людьми, которых этот хулиган ненавидит, вот он и ставит нас в один ряд с ними. Он не испытывает теплых чувств к этим людям, а нам они нравятся, следовательно, он ненавидит и нас. Кто не с ним, тот против него. Психически нездоровые и озлобленные люди очень часто ведут себя именно так.
В разговоре наступила короткая пауза.
— Вы так говорите, — сказала Крэйн, — будто знаете, кто этот хулиган.
— Думаю, вы тоже знаете. По крайней мере, вам известно достаточно для того, чтобы догадаться, кто он, как это сделала я. Мы только что о нем говорили.
Крэйн ничего не ответила, и Мередит продолжила:
— Предыдущие акты вандализма и эти фигурки связаны между собой. Когда я видела Кевина во дворике «Королевской головы» (он тогда пришел сказать, что Эрни пропал), он все время держал руки в карманах. Потом, когда мы с Винни были у него дома, он прятал руки за спиной до тех пор, пока это было возможно. Когда же ему пришлось вытащить их, чтобы поесть, я заметила, что кончики пальцев у него покрыты волдырями, как будто от ожога. Он сказал, что обжегся, когда готовил себе еду на старой плите, но это с таким же успехом мог быть и ожог от какой-нибудь едкой жидкости, скажем, растворителя.
— То есть машина ветеринара…
— Да, машина ветеринара была испорчена растворителем, почти наверняка украденным у Кромби. Сторожевые псы Кромби не лаяли в ту ночь, когда произошла кража.
На основании этого Макс пришел к выводу, что животные знали вора, следовательно, с этим человеком он уже имел дело. И Кевин, и Эрни Берри время от времени работали на Кромби, должно быть, собаки узнали парнишку Берри, как здесь называют Кевина.
