Что касается возражения Холмса против публичности, то Уотсон, наверно, обсуждал с ним этот вопрос во время уик-эндов в Суссексе или в письмах.
И, наконец, в-третьих (это особенно важный пункт): хотя Холмс теперь жил в Суссексе, он продолжал в какой-то степени контролировать жизнь Уотсона даже на расстоянии. Очевидно, Уотсон не возражал против такого положения дел. По крайней мере, он не высказывает протеста. Отсюда мы можем заключить, что, когда эти двое встречались, пусть и нечасто, их отношения продолжались на прежней основе: Холмс диктовал, Уотсон подчинялся.
И еще один факт относительно жизни Уотсона в период с сентября 1903 по декабрь 1904 года: каторжный рабочий график, который он себе установил. Несмотря на работу врача общей практики, он урывал время, чтобы писать в среднем по одному рассказу в месяц – в сумме около 100 000 слов за пятнадцать месяцев. Такая производительность была бы не по силам многим профессиональным литераторам. Уотсон не достигал подобной продуктивности со времен Великой паузы, когда также написал свыше 10 000 слов.
Следует также отметить, что во время обоих исключительно плодотворных периодов в писательской карьере Уотсона Холмс отсутствовал. Во время первого он путешествовал за границей, во время второго уехал в Суссекс. Это печальный, но важный факт, характеризующий их дружбу. Когда Холмс был рядом, он так часто посягал на личное время Уотсона, что последний писал гораздо меньше. Как автор Уотсон оказался в классической двойственной ситуации. Без Холмса у него не было материала для рассказов, но когда Холмс был рядом, ему редко выпадал случай писать.
Глава семнадцатая
Холмс и Уотсон: их прощальный поклон
Июль 1907 – 2 августа 1914
Э, дорогой мой, мы живем в век утилитаризма. Честь – понятие средневековое.
Барон фон Херлинг, «Его прощальный поклон»
Очень мало известно о жизни Холмса и Уотсона в следующие семь лет. В результате некоторые комментаторы, не в силах вынести молчание (точно так же, как природа не терпит пустоты), выдвинули собственные теории, пытаясь заполнить этот пробел. По их мнению, на протяжении этого периода Холмс действовал как шпион, работая на британские власти. Они даже утверждают, что в этом качестве он в 1917 году передал правительству Соединенных Штатов ноту Циммермана, который предложил создать антиамериканский союз Германии, Мексики и Японии в том случае, если Америка останется нейтральной. Именно эта нота заставила Америку вскоре объявить войну Германии.
По сравнению с данным предположением моя теория кажется прозаичной. Я считаю, что Холмс преспокойно продолжал жить в Суссексе, разводя пчел и наслаждаясь чтением, плаваньем и прогулками по холмам, что доставляло ему такое удовольствие в первые четыре года жизни в деревне. Он не хотел покидать Суссекс, чтобы взять на себя важную миссию ради своей страны, и потребовалось личное вмешательство такой персоны, как премьер-министр, чтобы уговорить его это сделать. По-моему, это подтверждает мою теорию.
Однако Холмс не пребывал в праздности. Вероятно, в этот период он написал и опубликовал свое «Практическое руководство по разведению пчел, а также некоторые наблюдения за отделением пчелиной матки», о котором упоминалось в предыдущей главе.
Скорее всего, он также продолжал дружить с Гарольдом Стэкхерстом и другими учителями частной школы. Однако создается впечатление, что они с Уотсоном окончательно разошлись. Когда в августе 1914 года друзья наконец встретились, мы понимаем, что они давно не виделись. В рассказе «Его прощальный поклон» Уотсон говорит, что до него «доходили слухи», Холмс «живет жизнью отшельника» среди пчел и своих книг на маленькой ферме в Суссексе, но это, конечно, литературный прием. Точно так же он якобы не ведал о существовании профессора Мориарти, когда Холмс навестил его в начале рассказа «Последнее дело Холмса». Просто Уотсону нужно было проинформировать читателей о том, чем занимался Холмс на покое. «Его прощальный поклон» был впервые опубликован в «Стрэнде» в сентябре 1917 года, в то время как написанный самим Холмсом рассказ «Львиная грива», в котором он приводит подробности своей жизни в Суссексе до июля 1907 года, был напечатан девять лет спустя, в ноябре 1926 года. Поэтому Уотсону пришлось сообщить кое-какие сведения о Холмсе в Суссексе. Кроме того, ему нужно было дать понять, что все эти годы Холмс оставался в Суссексе.
Как и «Камень Мазарини», «Его прощальный поклон» написан от третьего лица, что продиктовано самим материалом. В «Загадке Торского моста» Уотсон говорит, что некоторые дела, в которых он либо не участвовал, либо играл слишком незначительную роль, он может «излагать только от третьего лица». Это, конечно, относится и к «Его прощальному поклону», который начинается длинной беседой между фон Борком и фон Херлингом, свидетелями которой не являются ни Холмс, ни Уотсон. Можно лишь предполагать, что Уотсон узнал подробности этого разговора от самого фон Борка после того, как того арестовали и отвезли в Скотленд-Ярд для допроса. Не исключено также, что позже Уотсон получил доступ к протоколу допроса благодаря одному из офицеров полиции. Возможно также, что повествование от третьего лица отражает утрату контакта между Уотсоном и Холмсом.
Правда, я не хочу сказать, что в отношениях Холмса и Уотсона образовалась серьезная трещина в период между 1907 и 1914 годом. Когда они наконец встретились, то приветствовали друг друга с явным удовольствием. Они постепенно отдалились друг от друга не вследствие отчуждения, а из-за того, что их разделяло большое расстояние и было меньше возможностей встречаться. Оба были занятыми людьми, поглощенными собственной жизнью, и, как случается даже с самыми близкими друзьями, с годами у них становилось все меньше общего.
Несмотря на то что Уотсон был загружен работой врача, он все же находил время, чтобы писать – правда, меньше, чем прежде. В сентябре 1908 года Холмс опять снял свой запрет, и Уотсону было разрешено опубликовать рассказ «В Сиреневой сторожке», который появился в двух выпусках «Стрэнда» в сентябре и октябре того года. За семь лет, с 1907-го по 1914-й, он опубликовал всего шесть рассказов, первым из которых был «В Сиреневой сторожке», а последним «Шерлок Холмс при смерти», который появился в ноябре 1914 года в «Кольерз уикли», а в следующем месяце – в «Стрэнд мэгэзин». Отсылаю читателей к хронологической таблице на предмет названий и дат публикации остальных четырех рассказов.
Уотсон стал писать меньше отчасти потому, что профессиональные обязанности отнимали у него много времени. Но главной причиной были сложности, связанные с тем, чтобы добиться у Холмса разрешения на публикацию. В «Дьяволовой ноге» Уотсон прямо говорит, что, «пополняя время от времени записи о… старом друге», он «то и дело сталкивался с трудностями, вызванными его собственным [Холмса] отношением к гласности» из-за того, что Холмсу «претили шумные похвалы окружающих», а не из-за нехватки интересного материала. Он написал рассказ об этом деле только после того, как получил от Холмса телеграмму следующего содержания: «Почему не написать о Корнуолльском ужасе – самом необычном случае в моей практике?» Уотсон понятия не имел, что именно подсказало Холмсу такое решение, но немедленно взялся за работу, пока тот не передумал. Создается впечатление, что Холмс, налагая и отменяя вето, действовал под влиянием каприза. Хотя нет признаков того, что у него продолжались периоды маниакальной депрессии, от которых он страдал в молодости, нрав его остался переменчивым. Должно быть, Уотсона как автора утомляло подобное поведение. Тем не менее ему было дано разрешение написать рассказ о трагедии в Берлстоне, которая случилась в конце 1880-х и в которой значительную роль сыграли профессор Мориарти и его банда. Наверно, Уотсон написал большую повесть «Долина страха», а также шесть коротких рассказов, упомянутых выше, в тот же самый период, поскольку она выходила выпусками в «Стрэнде» с сентября 1914 года по май 1915-го. В 1915 году «Долина страха» вышла отдельной книгой.
Одна деталь частной жизни Уотсона в тот период зафиксирована. Он научился водить машину. В прошлом он отправлялся к пациентам пешком либо нанимал кэб. Но теперь Уотсону было уже за пятьдесят, и то, что он мог объезжать пациентов на машине, особенно в плохую погоду, очень упростило ему жизнь. Он научился водить, будучи уже немолодым человеком, и это говорит о способности Уотсона легко воспринимать новое и о неистребимой жажде приключений. Машина, принадлежавшая ему, была скромным «фордом». Наверно, Уотсон был способным водителем, так как во время расследования дела фон Борка только благодаря ему удалось избежать столкновения с большим, мощным лимузином фон Херлинга. По-видимому, Холмс не научился вождению, но при его простом образе жизни в Суссексе ему это и не требовалось.
