Глава 38
Во вторник вечером, незадолго до открытия «Трех голубей», Агги Марш вышла из своей уютной гостиной, прошла по узкому коридору и открыла дверь, расположенную за стойкой бара. Она раскраснелась и выглядела довольной. Агги предпочла бы остаться в уютной гостиной и наслаждаться ласками Сида, но она свято верила в девиз: делу время, потехе час. Да и Сиду нельзя позволять слишком больших вольностей. Она на виду, ее все уважают, и пусть Сид помнит об этом. Тяжело вздохнув, она пригладила волосы перед зеркалом в позолоченной раме и поправила платье, прежде чем появиться за стойкой бара, чтобы помочь Молли Докерти. Но едва она приоткрыла дверь, как услышала имя Сида. Что-то заставило ее отступить назад. Агги замерла на месте и прислушалась. Молли, дородная рыжеволосая девушка и прекрасная барменша, смеялась.
— Конечно, Сид здесь появится, а почему бы и нет… они с хозяйкой встречаются. Вот находится ли он здесь сейчас, не могу сказать, потому что сама его еще не видела.
Агги тихо прикрыла дверь и вернулась по коридору в гостиную. Сид Тернер стоял у зеркала и поправлял галстук:
— В чем дело?
Она закрыла за собой и эту дверь:
— Двое мужчин в баре спрашивают тебя. Один из них был здесь вчера вечером. Шпик в штатском, понимаешь, а второй — новенький.
— Чего они хотят?
— Не успела подслушать. Молли сказала, что не видела тебя, а я не знала, захочешь ли ты…
— Нет, не захочу! Почему они не могут оставить человека в покое? Я ничего не знаю и ничего другого сказать не могу! Поговори с ними сама, да поласковее. Я выйду через черный ход.
Агги начала было возражать, но он проскользнул мимо нее в дверь. Не потрудился даже поцеловать на прощанье или сказать, что они скоро увидятся. Она постояла с минуту, вспоминая, что бедняга Берт никогда не жаловал Сида Тернера. Берт обычно говорил, что он слишком хитер и слишком стремится к наживе. И Берт не раз упрекал ее за то, что у нее слишком мягкое сердце, и предупреждал, чтобы она вела себя осторожнее, а то наживет кучу неприятностей, когда он умрет. Берт так хорошо разбирался в людях, и она его очень любила. Агги вошла в бар и сдержанно поздоровалась с двумя инспекторами полиции:
— Добрый вечер.
— Старший инспектор Эббот и старший инспектор Блейк, миссис Марш. Извините, но мы пришли к вам по делу. Нам срочно надо разыскать Сиднея Тернера.
Агги была миловидной, обаятельной женщиной: красивые светлые волосы, прекрасный цвет лица, аппетитные формы. Она лишний раз доказала естественное происхождение своего румянца, когда, внезапно побледнев, спросила:
— Зачем он вам нужен?
— Мы считаем, что он может дать показания в связи со смертью мистера Джонатана Филда.
В баре было только двое посетителей, молодые парни, которые перебрасывались шутками с Молли Докерти. Агги Марш поспешно спросила:
— А какое отношение Сид Тернер имеет к вашему расследованию? Во всяком случае, его здесь нет.
— Миссис Марш, — сказал Фрэнк Эббот, — я уверен, что вы не хотели бы препятствовать работе полиции. У вас есть лицензия, верно? Должен сказать вам, что у нас имеется ордер на арест Тернера.
Дверь в коридор была полуоткрыта. Мэгги не знала, слышит ли Сид эти слова. Она не знала, ушел ли он.
— В чем его обвиняют?
И высокий светловолосый полицейский ответил:
— В убийстве Джонатана Филда.
Агги пошатнулась, как от сильного удара. «Три голубя», всегда считались респектабельным заведением. Берт строго следил за репутацией своей пивной. Слово «убийство» прозвучало ужасно. Надо ей было прислушаться к тому, что говорил Берт, и не забывать его напутствия. Не следовало поощрять ухаживаний Сида. Берт предупреждал ее, а она пошла против его воли. И зря. Неторопливо она произнесла безразличным тоном:
— Извините, ничем не могу помочь вам.
Позади «Трех голубей» был двор, и дверь в окружавшей его стене вела в узкий проулок. Пройдя по нему, Сид Тернер очутился на улице, застроенной домами на одну семью. Все домики были аккуратные, уютные и огорожены общей стеной. Окна гостиных украшали кружевные занавески и довольно большое количество горшков с геранями.
Когда «Три голубя» остались далеко позади, Сид задумался над тем, что делать дальше. Он задержался у приоткрытой двери и понял, что эти настырные парни пришли за ним, но, услышав слова «ордер на арест», Сид потерял желание подслушивать их разговор. Глупое состояние безмятежного покоя сменилось паникой, он не знал, что делать, куда идти, как убежать. Сид не отважился вернуться в снимаемую им квартиру, опасаясь, что его там поджидают. Том Дженкинс пару раз очень странно посмотрел на него. Нет, к Дженкинсам лучше не возвращаться. А это означало, что ему не удастся воспользоваться своим мотоциклом, или деньгами, или теми вещами, за которые можно получить деньги. У него в кармане было несколько фунтов, но на них далеко не уедешь. А ему надо сматываться из Лондона, и сматываться как можно скорее. Сид вошел в первую попавшуюся на пути пивную, заказал себе порцию виски и уселся, чтобы как следует обдумать план бегства.
На выработку некоторых планов требуется немало времени, они формируются по мере принятия того или иного решения. Но иногда планы возникают мгновенно, стоит только задуматься — и готово. В голове Сида Тернера зародился именно такой план. Где его будут искать в последнюю очередь? Ответ ясен: в Филд-Энде. И как только в его голове промелькнула эта мысль, он понял, что надо делать, оставалось только привести задуманное в исполнение. В этом плане предусматривалось все до последней детали: Филд-Энд, деньги, которые ему понадобятся, удовлетворение при мысли, что он проучит Мирри, хитрый трюк, который вернет ему власть над ней. Сид допил виски и вышел, чтобы найти машину.
Обедали в Филд-Энде в половине восьмого. На эту уступку современным условиям жизни Джонатан Филд пошел, с одной стороны, поскольку гордился непредубежденным складом ума, а с другой — поскольку не хотел вступать в конфликт с незаменимыми Стоуксами.
«Подавать обед в восемь часов или в половине девятого очень удобно, когда в доме полно прислуги, сэр, но нам тяжело каждый вечер засиживаться допоздна, чтобы перемыть всю посуду. Нам вдвоем с миссис Стоукс трудно справиться с этим, когда в доме живет столько народу. А вот если обедать будем в половине восьмого…»
С тех пор, как он вышел из школьного возраста, Джонатан привык обедать между восьмью и половиной девятого, но с приличествующим случаю тактом он уступил этим просьбам.
Прошло полчаса, как все сели за стол, но Мирри не появилась. Джорджина поднялась наверх, чтобы выяснить, что ее задержало. Вернувшись, она объявила, что Мирри не переодевалась к обеду, и в комнате ее нет. Исчезло ее пальто и уличные башмаки. Обыскали весь дом, но Мирри не нашли.
Мисс Силвер переговорила со Стоуксами.
— Кажется, мисс Мирри вышла. Вы не знаете, ей никто не звонил?
— Кто-то спрашивал мистера Джонни. Это было около половины седьмого.
— А мисс Мирри никто не спрашивал?
— В тот раз нет, мисс. Ей звонили немного позднее.
— Она подошла к телефону?
— Я сказал ей, что ее спрашивает какой-то мужчина, и она пошла в кабинет, чтобы поговорить оттуда.
— А после того как вы поговорили с мисс Мирри, вы вернулись в буфетную?
— Не сразу, мисс. Миссис Фэбиан вышла из гостиной и спросила меня, не договаривались ли мы с миссис Сайке, чтобы она прислала яиц про запас, и получим ли мы их так же, как всегда, или будут какие-то изменения. Какое-то время мы с ней обсуждали этот вопрос. Простите, что я упоминаю об этом, но всякие изменения заведенного порядка очень волнуют миссис Стоукс, и я пытался объяснить миссис Фэбиан, что не надо ее нервировать. Поэтому к тому времени, как я вернулся в буфетную, мисс Мирри уже кончила разговаривать и на телефонной станции включили этот ужасный зуммер, чтобы показать, что у меня снята трубка. Отвратительная практика, если мне позволят высказать мое мнение.
Оказалось, что Последней Мирри видела Джорджина, в начале восьмого она встретила ее на лестнице. Та шла наверх, чтобы переодеться к обеду.
Мисс Силвер пошла в кабинет и позвонила Мэгги Белл.
— Мисс Белл, это мисс Силвер. Вы помните, я приходила к вам в воскресенье. Вы так помогли тогда, что я надеюсь, может быть, вы поможете мне и сейчас. Мы очень беспокоимся о мисс Мирри. Ей недавно звонили, после чего она, похоже, ушла, не сказав никому ни слова. Так я хотела бы спросить, не знаете ли вы, случайно, кто ей звонил?
Мэгги поспешила прийти на помощь:
— Конечно, мисс Силвер… Это был мистер Джонни.
— Мистер Джонни Фэбиан?
— Да, мисс Силвер. Так что успокойтесь, вам не о чем волноваться. Он позвонил и сказал: «Говорит Джонни Фэбиан». А мисс Мирри сказала: «О, я почти не слышу тебя. Помехи на линии. Расскажи мне, — сказала мисс Мирри, — как там с гаражом?» Она спросила: «Ты не раздумал покупать его? А над гаражом действительно есть квартира, как ты говорил? А ты сможешь купить его? Ах, дорогой, я так волнуюсь!» А мистер Джонни сказал: «Послушай, — сказал он. — Поговорим об этом позднее, а сейчас сделай то, что я скажу тебе, а то не будет ни гаража, ни квартиры, а также ни тебя, ни меня. От меня требуют задаток, и я должен отдать деньги сегодня вечером, а то владелец договорится с другим покупателем. Какую сумму сможешь достать?» Мисс Мирри сказала что-то про деньги, что они лежат в банке, и завтра можно будет взять их, а он сказал, что так дело не пойдет, ему они нужны сегодня вечером. На что мисс Мирри сказала, что у нее дома есть десять фунтов, но можно попросить у мисс Джорджины, у нее, конечно, есть деньги, и мисс Джорджина могла бы одолжить их. А мистер Джонни велел ни слова не говорить Джорджине или кому-то еще, чтобы мисс Мирри ни в коем случае не делала этого. Никто не должен знать об этом, кроме них двоих, это страшный секрет. Потому что, как только узнают, что он задумал, поднимутся разговоры и споры, а на это у них нет времени. Ему просто надо достать деньги и как можно скорее вернуться обратно, а то он упустит такую удачную сделку. Он велел ей забрать десять фунтов и ждать его у калитки точно в половине восьмого. Тогда он и расскажет ей обо всем. И чтобы она захватила с собой нитку жемчуга, которую получила в подарок перед танцевальным вечером, потому что владелец гаража, может быть, согласится взять ее в качестве залога, пока они не достанут денег… «И помни: никому ни слова!» — сказал он. — Мэгги трещала без умолку, явно получая от этого удовольствие. — Мне кажется все это странным, — в заключение сказала она. И, произнеся эти слова, Мэгги ощутила гордость при мысли, какая она умница и как все нуждаются в ее помощи. В комнате, похоже, стало холоднее после тех странных слов, которые она услышала от мисс Силвер.
