дверь, чтобы он меня впустил. Я вернулся к мостику и поднялся по тропке. Днем я добираюсь до Ривер-Хауса за семь минут. В темноте, возможно, потребовалось десять — я не торопился. Я счел, что лучше подождать, пока отчим не выйдет на террасу, — на тот случай, если в кабинет кто-нибудь явился. Я подошел к террасе и встал примерно по ее центру. Небо затянуло облаками, но над рекой еще светила луна. Я видел парапет на фоне реки и окна на белой стене дома. Вдруг раздвижное окно ванной открылось. Кто-то облокотился на нижнюю створку.
— Вы видели кто?
— Нет. Сначала я подумал, что это Лейн. Уж точно не отчим, я бы узнал его по росту.
— А может, мистер Пирсон?
Фрэнк Амброз спокойно ответил:
— Это и был Пирсон, но тогда я не знал.
Мисс Сильвер воспользовалась возможностью, чтобы посмотреть в сторону Альберта Пирсона. Тот стоял прямо, сунув одну руку в карман и собираясь спрятать туда же вторую. Судя по стиснутому в кулаке большому белому платку, Пирсон вытирал пот со лба. Зеленоватый оттенок покинул его лицо, а сейчас у него был вид человека, получившего отсрочку приговора. Мисс Сильвер неторопливо обвела взглядом стол. Молодой констебль, занятый записями, Ричард Парадайн, мисс Парадайн, напряженная и очень бледная, потрясенный мистер Гаррисон, Фрэнк Амброз, видимо, дошедший до ручки…
Вайнер за спиной у мисс Сильвер попросил:
— Продолжайте, мистер Амброз.
Все в комнате запомнили последовавшую за этим паузу. Им предстояло присутствовать при развязке трагедии — нашелся свидетель смерти Джеймса Парадайна. Будь то признание или обвинение, произнесенные слова уже нельзя было бы вернуть назад.
Фрэнк Амброз устало и спокойно произнес:
— Кабинет и комната моей матери по соседству устроены одинаково. Я увидел, как стеклянная дверь ее комнаты открылась. Кто-то вышел на террасу…
— Не мистер Пирсон?
— Нет. Я услышал, как в городе на здании приюта первый раз ударили часы. В следующее мгновение отчим вышел из кабинета и зашагал через террасу к парапету. Человек, показавшийся из соседней комнаты, последовал за ним. Я не желал вмешиваться. Я оставался на месте, даже не подозревая, что сейчас произойдет, — о трагедии не думаешь, пока она не произойдет. Я видел, как отчима толкнули и как он упал с обрыва. Человек, который его толкнул, бегом вернулся в комнату моей матери. Все произошло мгновенно — быстрее, чем можно вообразить, и я стоял как вкопанный. Потом начался дождь. Я достал из кармана фонарик, побежал наверх, осветил террасу и заметил лицо Пирсона в окне ванной комнаты. Он это понял, но до сих пор я понятия не имел, что он меня узнал. Я подошел к парапету и заглянул через край. Лил дождь, ничего не было видно. Тогда я спустился к реке и обнаружил тело отчима. Убедившись, что он мертв, я пошел домой.
Снова повисло молчание. Вайнер сказал:
— Вы напрасно сразу не сообщили полиции о том, что видели, мистер Амброз.
Фрэнк Амброз устало согласился:
— Разумеется.
— Раз вы этого не сделали, значит, у вас была очень серьезная причина хранить молчание?
На сей раз он не ответил.
— Мистер Амброз, я вынужден спросить: узнали ли вы человека, который вышел из комнаты покойной миссис Парадайн?
Альберт Пирсон, коренастый и упрямый, продолжая стоять у края стола, не терпящим возражений тоном произнес:
— Конечно, узнал. И я тоже.
Вайнер пристально взглянул на него:
— Вы утверждаете, что узнали преступника. Не объясните ли, каким образом? Мистер Амброз заявил, что было слишком темно, чтобы узнать вас в окне, до тех пор пока он не осветил стену фонариком.
Альберт кивнул:
— В комнате, из которой она вышла, горел свет. Потому я и разглядел ее, когда она выходила и когда возвращалась. Свет бил ей прямо в лицо.
Слово «она» произвело эффект электрического разряда. Элиот Рэй крепче обнял жену. Лидия со свистом втянула воздух сквозь зубы.
Вайнер уточнил:
— Вы хотите сказать, что видели женщину?
— Конечно.
— Кого?
Фрэнк Амброз сделал шаг вперед и начал:
— Пирсон…
Но Альберт покачал головой:
— Что толку, мистер Амброз? Правду не скроешь. Я не намерен умирать на виселице вместо нее, и точка. Конечно, вам бы всем этого хотелось. Вот почему я перевел часы. Я знал: если у меня не будет алиби, вы скажете, что именно я был тем человеком, от которого мистер Парадайн ждал покаяния. Ну уж нет, в петлю я не хочу. Я видел, кто вышел из соседней комнаты, и ничего вы с этим не поделаете.
Он повернулся к Вайнеру и произнес — громче, чем хотелось бы ему самому:
— Я узнал мисс Парадайн.
Все были настолько поражены, что на время потеряли дар речи. Молодой констебль резко вскинул голову и, оторвавшись от записей, уставился на членов семьи, в кругу которой словно разорвалась бомба. Он быстро окинул их взглядом светло-карих глаз. Мистер и миссис Рэй, прямо напротив, — ого, ну и мрачная же у него физиономия, а у нее рот раскрыт, словно она сейчас завопит (впрочем, Филида не издала ни звука). Мистер Марк Парадайн… выглядит как человек, который получил такой сильный удар, что бог весть, удержится он на ногах или нет. Инспектор… ожидал ли он этого? Трудно сказать наверняка. Мисс Сильвер… ну, с ней тоже непонятно, она вообще странная. Мистер Амброз… он-то ничуть не удивился, он знал, что этим все и закончится, потому и был как натянутая струна. Он все знал и пытался скрыть. Наверное, любой поступит именно так, когда дело касается семьи.
Молодой констебль воспринимал происходящее так, будто делал моментальные снимки, — испытанный способ, над которым не удается взять верх ни одному изобретению. Ему хватило одной секунды, когда он повернулся — как и остальные, — чтобы взглянуть на Грейс Парадайн. Она неподвижно сидела в кресле с прямой спинкой. Мисс Парадайн уже была слишком бледна, чтобы побелеть еще сильнее. Ее руки спокойно лежали на коленях. Ничего не изменилось, она не пошевелилась, но все ощутили исходившее от нее неимоверное напряжение: она не двигалась, но не от слабости, а потому что безупречно владела собой. Что-то промелькнуло на мгновение в глазах хозяйки дома, прежде чем она успела это подавить. Какое-то неопределенное выражение… Констебль не назвал бы его иначе чем «жестокость». Он с некоторым удивлением подумал: «Господи помилуй, она действительно это сделала!»
Тишину прервало покашливание мисс Сильвер. Она подалась вперед и обратилась к Элиоту Рэю:
— Мистер Рэй, если позволите… я полагаю, миссис Рэй незачем здесь находиться.
Грейс Парадайн шевельнулась. Она
