— Полагаю, затея состояла в том, что рубины исчезают, миссис Хенен получает страховку, Крендал получает долг, а у нее остается 67 тысяч на булавки, — продолжил за него Друз.
Хенен чуть порозовел:
— Совершенно верно.
— Скорее всего, — развил мысль Друз, — страховая компания не пустилась в лишние расспросы, страховку выплатила, и ваша жена отдала долг Крендалу.
Хенен кивнул, вынул из кармана черепаховый портсигар, предложил Друзу сигарету.
Тот покачал головой, спросил:
— И детективы компании не доставили никаких неприятностей мистеру Крендалу или его… исполнителям?
— Нет. Все прошло чисто. Крендалу не впервой. — Дейл зажег сигарету. — Но Кэтрин захотела получить рубины обратно, как они договаривались. — Он оперся локтями о стол. — А Крендал всучил ей подделку. И она это обнаружила.
Друз улыбнулся:
— Ну, при таком раскладе попался, скорее, Крендал, а не наоборот.
Хенен грустно понурился:
— Мы в Нью-Йорке, мистер Друз. Здесь Крендал и ему подобные творят что пожелают. Он заявил Кэтрин, что все ей вернул. Ну и как ей поступить? Признаться полиции и страховщикам, что она сжульничала? Тем не менее жена решила ему пригрозить.
Друз изобразил изумление.
— Кэтрин — дама вспыльчивая. Она так разозлилась, что готова была на все. Сказала Крендалу, что, если тот через три дня не вернет рубины, она сознается и сообщит, что он их украл. Конечно, она бы не стала этого делать, но в отчаянии надеялась запугать этого мерзавца. И он испугался. Поверил. Разговор у них произошел в среду, с тех пор за ней следят. Завтра суббота, третий день. Сегодня за ней увязались, погнались на шоссе и чуть не застрелили.
— Она не пыталась больше выйти на Крендала?
— Нет. Она ждала рубинов — до этого вечера. А теперь боится вообще ему показываться на глаза. Соваться к черту в пасть, ха!
Друз подозвал официанта, попросил счет:
— Где она сейчас?
— У себя дома. 63-я улица, угол Парк.
— И что вы намерены предпринять?
— Уже предпринимаю. К вам обратился. Я слышал о ваших методах от знакомых.
— Тогда проясним позиции.
Хенен согласно кивнул, раскурил следующую сигарету.
— Я один из немногих, — продолжил Друз, — кто все еще верит, что честность имеет рыночную стоимость и окупается. Честность — мой бизнес.
Дейл криво ухмыльнулся.
Друз, не обращая внимания на гримасу, продолжил:
— Связи у меня, конечно, имеются, и немалые, но главное в моей работе — соблюдение справедливости. Я имею в виду реальную справедливость, не книжную, пылящуюся в обложках кодексов, хромоногую и косоглазую. Разница существенная. — Друз усмехнулся. — И, знаете, окупается.
— Мой случай вас интересует?
— Да.
— Пять тысяч аванса устроит?
Друз слегка повел плечами:
— Вы оценили рубины в 175 тысяч. Я берусь вернуть рубины и сохранить жизнь миссис Хенен. В какую сумму вы оцениваете ее жизнь?
Дейл нахмурился:
— Ну, знаете…
— Ладно, скажем, тоже в 175 тысяч, — мило улыбнулся Друз. — Итого 350 тысяч. Моя ставка — десять процентов, треть авансом. Итого, аванс — 10 тысяч.
Все еще хмурясь, Хенен кивнул:
— Согласен.
Он вынул чековую книжку и авторучку.
— Если не выполню работу, деньги верну, — заверил Друз.
Не прекращая заполнять чек, Дейл снова кивнул. Собеседник заплатил по счету, записал телефон клиента и адрес его жены. Вышли они вместе. Друз пообещал позвонить в течение часа и подозвал такси. Хенен проводил глазами направившуюся на восток машину, нервно закурил и зашагал по Мэдисон-авеню.
— Сообщите ей, что я от мистера Хенена.
Портье положил трубку, обратился к Друзу:
— Квартира 3Д.
В ответ на протяжное «Войдите!» он открыл дверь и вошел в квартиру. Кэтрин Хенен стояла возле круглого стола, опираясь на него одной рукой, опустив другую в карман длинного синего халата. Ее вполне можно было назвать красивой. Грубоватая красота женщины, ведущей бурный образ жизни. Смуглая, глаза большие, темные, точеные черты лица, рот большой, сочные, красные губы…
Друз поклонился, поздоровался, представился. Попросил разрешения присесть.
— Прошу, — она кивнула на кресло, не двигаясь с места.
— Вы пьяны, — констатировал Друз.
— Еще как.
Он улыбнулся:
— Завидую. Мне, к сожалению, желудок не позволяет.
Он обвел взглядом комнату. Заметил возле окна лежащую на спине мужскую фигуру. Руки вытянуты вперед, ноги странно подогнуты. На лице кровь. Друз поднял брови, спросил, не оборачиваясь к миссис Хенен:
— Извините, а этот человек тоже пьян?
Она хрипло засмеялась:
— Как сказать. Клюшки перебрал. — Женщина указала на валяющуюся рядом с мужчиной клюшку для гольфа.
— Ваш друг?
— Не сказала бы. Друзья с пожарной лестницы не входят. Да еще с пушкой на изготовку. Но я увидела его раньше, чем он меня.
— А где оружие?
— Здесь. — Она вынула из кармана халата небольшой автоматический пистолет.
Друз подошел к лежащему, осмотрел его.
— Этот господин решительно и окончательно мертв.
Миссис Хенен поглядела в сторону покойника, отошла нетвердым шагом к письменному столу у стены. Отхлебнула из стоявшей там бутылки: — Знаю. — Она повернулась к Друзу: — Ну и что?
— Соберитесь с духом, забудьте об этом. Нам предстоит кое-что поважнее. — Он мотнул головой в сторону покойника. — Давно?
— С полчаса.
— Пытались выйти на Крендала? Я имею в виду — до этого визита. После того как вернулись.
— Да. Не застала.
Друз вернулся к креслу:
— Мистер Хенен доверил ваш случай мне. Прошу вас присесть и ответить на несколько вопросов.
Она тяжело опустилась в кресло:
— Вы детектив?
Друз улыбнулся:
— Можете называть меня поверенным. По внеюридическим вопросам. — Он пристально посмотрел на даму в халате. — Если мы вернем рубины и обеспечим вашу безопасность, а также, — он слегка кашлянул, — убедим мистера Хенена компенсировать издержки страховой компании, вы останетесь удовлетворены?
Она кивнула и открыла рот, но Друз не дал ей вымолвить ни слова:
— Сами рубины как камни, как драгоценность для вас важны? Или ваши, скажем так, разногласия с мистером Крендалом вызваны иными мотивами? Самолюбием, самоуважением…
Она улыбнулась:
— Самоуважение… Много у меня его осталось… И все же — да, хоть я и дура, конечно. Зло взяло, знаете ли…
Друз улыбнулся:
— Сами по себе рубины, вне зависимости от вопросов самоуважения, мистера Хенена интересуют?
— О, еще как. Он на камнях просто помешан.
Друз задумчиво почесал кончик носа, уставившись куда-то сквозь стену:
— Вы уверены, что за вами следили, когда вы вышли от Крендала в среду?
— Уверена. Но почему — не знаю. После того как начинаешь думать об этом, слежка мерещится на каждом углу.
— А раньше у вас такие ощущения появлялись? До вашего разговора с Крендалом?
— Нет. Никогда.
— Возможно, вы просто вообразили, что за вами следят, так как появилась причина для наблюдения?
Она кивнула:
— Но сегодня вечером я ничего не придумывала. Такое трудно вообразить.
Друз наклонился вперед, уперся локтями в колени:
— Я верну вам рубины, обеспечу вашу безопасность. Следует позаботиться и о возмещении убытков страховой компании. С мистером Хененом я об этом не говорил, но, полагаю, он возражать не станет.
Она слабо улыбнулась.
Друз продолжил:
— Это я вам обещаю. А вас прошу выполнять мои инструкции, вплоть до завтрашнего утра.
Улыбка ее растаяла, сменилась хриплым смехом:
— Что мне нужно будет сделать? Младенцев топить?
Она встала, потянулась к бутылке.
— Нет, мэм, ничего подобного я от вас не попрошу.
— Моралист, — проворчала она. — А я бы этим занялась с удовольствием.
Друз пожал плечами:
— Сегодня вечером вам придется исполнить более деликатное поручение.
Она посмотрела на него, засмеялась, поставила бутылку и вышла в спальню. Друз откинулся на спинку, вытянул ноги и уставился в потолок, выбивая пальцами на подлокотниках кресла какой-то слышный только ему ритм.
Оделась Кэтрин быстро и скоро уже вернулась, натягивая перчатки. Глянув на лежащего у окна покойника, протрезвела, вздрогнула.
Друз встал:
— Пусть полежит здесь немножко. — Он подошел к окну, отодвинул тяжелый занавес, запер окно. — Выходов в квартире два?
— Два.
Она подошла к столу, достала из ящика замшевую сумочку и переложила в нее из кармана автоматический пистолет. Друз равнодушно следил за ее действиями.
— А ключей?
— Тоже два. Один у портье.
— Что ж… — Он надел шляпу, прошел в прихожую, запер входную дверь. — Второй выход из здания имеется?
