Дороти Сэйерс - Труп в оранжерее

Следователь: Вы держали его заряженным?

Герцог Д.: Бог мой, нет! Я даже не знаю, как он там оказался. Предполагаю, что я захватил его как-то вместе со старым армейским имуществом и нашел среди охотничьего снаряжения, когда приехал в Ридлсдейл в августе. По-моему, патроны были с ним.

Следователь: Ящик был заперт?

Герцог Д.: Да, но ключ был в замке. Моя жена говорит, что я небрежен.

Следователь: Кто-либо еще знал, что револьвер был там?

Герцог Д.: Флеминг знал, наверное. Я не знаю, кто еще.

Детектив-инспектор Паркер из Скотланд-Ярда, прибывший в пятницу, был еще не готов дать показания. Он только начал расследование, и некоторые детали наводили его на мысль, что какой-то человек или люди присутствовали на сцене трагедии помимо тех, кто обнаружил тело. Он предпочел ничего более не говорить в настоящее время.

Следователь восстановил события в хронологическом порядке. В 22 часа, или немногим позже, произошла ссора между покойным и герцогом Денверским, после которой капитан Кэткарт ушел из дома, и живым его больше не видели. Согласно показаниям мистера Петтигру-Робинсона, герцог спустился вниз в 23.30, а полковник Марчбэнкс утверждает, что сразу после этого слышались шаги в его кабинете — то есть в комнате, где обычно хранился револьвер, представленный в качестве улики. Против этого имеется данное под присягой собственное заявление герцога, что он не оставлял свою спальню до половины третьего ночи. Присяжным предстояло решить, какое из двух противоположных утверждений стоит считать истинным. Затем что касается выстрелов, прозвучавших ночью: егерь сказал, что он слышал выстрел без десяти двенадцать, но предположил, что он был сделан браконьерами. Весьма возможно, что это на самом деле были браконьеры. С другой стороны — заявление леди Мэри, слышавшей выстрел приблизительно в три часа ночи, не очень соответствует свидетельству доктора, который констатировал, что к его прибытию в Ридлсдейл в 4.30 Кэткарт был мертв уже в течение трех или четырех часов. Также следует принять во внимание, что, по мнению доктора Торпа, смерть наступила не мгновенно вслед за раной. Если верить этому свидетельству, то момент смерти должен был прийтись на период между одиннадцатью часами вечера и полуночью, и это мог быть как раз тот выстрел, который слышал егерь. В этом случае возникает вопрос о выстреле, который разбудил леди Мэри Уимзи. Присяжные пришли к выводу, что этот выстрел вполне можно списать на браконьеров.

Затем они перешли к телу покойного, которое было обнаружено герцогом Денверским в три часа ночи за дверью маленькой оранжереи, около крытого колодца. С помощью медицинского освидетельствования было практически доказано, что выстрел, который поразил покойного, был произведен в кустарнике, на расстоянии приблизительно семи минут ходьбы от дома, и что тело потом тащили от того места до оранжереи. Покойный, несомненно, умер в результате ранения в легкие. Присяжные должны были решить, было ли оно нанесено его собственной рукой или рукой кого-то другого; и если другого — то случайно ли, во время самозащиты, или преднамеренно, с преступным умыслом. Что касается самоубийства, им предстояло изучить все, что было известно о характере покойного и обстоятельствах. Капитан Кэткарт был молодой человек в полном расцвете сил и, очевидно, имел значительное состояние. Он сделал неплохую военную карьеру и был любим друзьями. У герцога Денверского сложилось о нем достаточно хорошее мнение, чтобы он одобрил выбор своей сестры. Имелось свидетельство, указывающее на то, что жених и невеста были в превосходных отношениях, хотя и не демонстрировали этого. Герцог утверждал, что в среду ночью покойный сообщил о своем намерении расторгнуть помолвку. Можно ли предполагать, что покойный, даже не поговорив с леди и не написав ей ни слова объяснения или прощания, вслед за этим убежит и застрелится? Кроме того, присяжным нужно будет рассмотреть обвинение, которое герцог Денверский предъявил покойному. Он обвинил его в том, что тот обманывал в карточных играх. В обществе, к которому принадлежали люди, вовлеченные в это следствие, подобное жульничество расценивалось как нечто гораздо более позорное, чем даже убийство или прелюбодеяние.

Возможно, простое предположение об этом, обоснованное или нет, могло заставить джентльмена, человека ранимого, покончить с собой. Но был ли покойный благородным? Он получил образование во Франции, а французские понятия о чести очень отличаются от британских. Сам полковник имел деловые отношения с французами в качестве адвоката, и он заверил присяжных, никогда не бывавших во Франции, что они должны учесть это различие стандартов. К несчастью, якобы полученное письмо, сообщающее подробности обвинения, не было им предъявлено. Кстати, присяжным следовало задаться вопросом, не было ли более обычным для самоубийства выстрелить себе в голову. Также они должны были ответить, как покойный раздобыл револьвер. И, наконец, им предстояло выяснить, кто тащил тело к дому и почему этот человек решил взять на себя столь нелегкий труд, рискуя погасить едва тлеющую искру жизни[3], вместо того чтобы разбудить обитателей дома и попросить о помощи.

Если присяжные исключали самоубийство, значит, оставались версии несчастного случая, неумышленного или преднамеренного убийства. Если покойный или кто-то другой взял револьвер герцога Денверского той ночью для какой-либо цели и в то время, когда его рассматривали, чистили, стреляли из него или еще что-либо делали с оружием, произошел самопроизвольный выстрел, тогда будет рассматриваться версия о смерти в результате несчастного случая, соответственно. В этом случае чем можно объяснить поведение человека, кто бы это ни был, который подтащил тело к двери?

После этого следователь перешел к разговору о законе относительно неумышленного убийства. Он напомнил, что никакие слова, будь они значащими или бессмысленными, не могут служить достаточным оправданием убийства кого бы то ни было и что конфликт должен быть внезапен и непреднамерен. Возможно ли, например, что герцог вышел на улицу, желая заставить своего гостя вернуться в дом, а тот накинулся на него с кулаками и угрозами расправы? Если так и герцог, имея в руках оружие, убил покойного в целях самозащиты, то это было неумышленное убийство. Но в этом случае присяжным придется столкнуться с вопросом, как герцог пришел к мысли отправиться за покойным со смертельным оружием в руках? Кроме того, это предположение находилось в прямом противоречии с показаниями герцога.

Наконец, им придется выяснить, достаточно ли свидетельств преступного намерения, чтобы считать убийство умышленным. Они должны будут рассмотреть, имелся ли у кого-либо повод, средства и возможность для убийства и есть ли разумное объяснение поведению того человека в рамках любой другой гипотезы. И если присяжные придут к выводу, что был такой человек, чье поведение было подозрительным или скрытным, или он преднамеренно скрыл улики, которые могли помочь делу, или (это следователь произнес с ударением, глядя поверх головы герцога) сфабриковал другую улику с целью ввести в заблуждение, — то при наличии достаточных доказательств они обязаны будут вынести ему приговор за преднамеренное убийство. И, рассматривая эту сторону вопроса, следователь добавил, что они должны будут решить, притащил ли некто тело покойного к двери оранжереи с целью получения помощи или с намерением столкнуть тело в садовый колодец, который, как им сообщил инспектор Крейкс, был расположен рядом с тем местом, где было найдено тело.

Если присяжные сойдутся во мнении, что убийство было умышленным, но не будут готовы обвинить какого-либо конкретного человека на основании существующих Улик, они могут выдвинуть обвинение неизвестному убийце или убийцам. Но чтобы вынести справедливый приговор, они должны отстраниться от всего, что могло бы воспрепятствовать выполнению их обязанностей.

Ведомые этими чрезвычайно простыми намеками, присяжные после не слишком долгого обсуждения вынесли приговор за преднамеренное убийство Джеральду, герцогу Денверскому.

Некоторые люди придерживаются мнения, что завтрак — лучшая пища дня. Другие, менее здравые, считают, что это худшая пища и что из всех завтраков на неделе худший завтрак — воскресный.

Гости собрались вокруг стола, накрытого для завтрака в охотничьем домике Ридлсдейла, и, судя по их лицам, они не ждали от наступившего дня ничего хорошего. Единственный член собрания, кто не казался ни сердитым, ни смущенным, был преподобный Фредди Арбатнот, занятый молчаливой попыткой вытащить сразу весь скелет из копченой селедки. Само присутствие этой непримечательной рыбы на столе герцогини, накрытом к завтраку, указывало на неорганизованное домашнее хозяйство.